Читать книгу "Рождение Британии. С древнейших времен до 1485 года - Уинстон Спенсер Черчилль"

семьям. Жизнь убитого компенсировалась деньгами. С деньгами возможно было все, без них – только утрата свободы или воздаяние. Однако и правитель, оцениваемый в 1500 шиллингов, страдал в некоторых отношениях. За злословие наказывали вырыванием языка. Если правитель был повинен в этом, то его язык стоил в 5 раз больше, чем язык эрла, или в 15 раз больше, чем язык лэта, и откупиться он мог только на этих условиях. Так что поношение бедняка стоило дешево. Выкуп, как сказал впоследствии Альфред, все же лучше кровной мести.

В основе германской системы были кровь и родство. Семья рассматривалась как единица, племя считалось целым. Великое переселение народов положило начало замене кровно-родственной системы общества на локальные общности. Хозяйство стало основываться на владении землей. Эта перемена, как и многие другие уроки, преподанные человечеству, стала следствием суровых потребностей войны. Сражаясь за жизнь и стремясь обосноваться на земле с людьми, испытывающими такое же давление, каждый передовой отряд неизбежно попадал в руки самого смелого, самого решительного, самого удачливого военного предводителя. Это уже не был поход, затянувшийся на несколько месяцев или самое большее год. Нужно было основать поселения, поднять и обработать новые земли, обладавшие девственным плодородием. Все это нужно было охранять, а кто это сделает, если не отважные вожди, которые провели их по телам бывших хозяев?

Таким образом, поселения саксов в Англии копировали их образ жизни в Германии, который они привезли с собой из-за моря и модифицировали в новых для себя условиях. Вооруженные колонисты вынуждены были создать более сильную государственную власть в условиях продолжающихся военных действий. В Германии они не имели королей. В Британии они появились в лице вождей, заявивших о своем происхождении от древних богов. Положение короля непрерывно укреплялось, а из его сторонников или приближенных постепенно складывался новый общественный класс, несший в себе зародыш феодализма. Именно этому классу и предстояло в конце концов стать доминирующей силой. Но господин – это не только хозяин, но и защитник. Он должен заступаться за своих людей, поддерживать их в суде, кормить в голодное время, а они за это обязаны работать на его земле и идти за ним на войну.

Поначалу король был всего лишь военным предводителем, сделавшимся постоянным, но стоило ему утвердиться, как у него появились свои интересы, свои потребности, свои заботы. Обезопасить себя – стало его первостепенным желанием. Но как достичь этого? Только одним путем – собрать вокруг себя отряд из самых лучших воинов и заинтересовать их непосредственно в завоевании и обустройстве. Ему нечего было дать им, кроме земли. Должна быть некая иерархия. Короля нужно окружить теми, кто разделял с ним подвиги и трофеи. Военная добыча вскоре иссякла, но земля осталась навсегда. Ее было много, и самой разной, но давать каждому отдельному воину документ на право собственности противоречило всей традиции германских племен. Теперь, в тяжелых условиях войны, земля быстро становилась частной собственностью. Поначалу почти незаметно, но с VII в. с возрастающей скоростью формировалась земельная аристократия, обязанная королю всем, что у нее было. Пока сопротивление бриттов оставалось достаточно энергичным и исход борьбы на протяжении почти двухсот лет был неясен, этот новый институт личного руководства успел пустить глубокие корни в складе характера англосаксов.

Но вместе с этой тенденцией к оформлению структуры общества выявилось и стремление к противоборству мелких сил, конфликтующих между собой. Расстояния были обычно непреодолимыми, а грамотность неизвестной. Округа были отрезаны один от другого, как острова в бурном море, и так же чувствовали себя группы воинов, появившиеся за границей вторжения. Отмечая многочисленные недостатки и пороки, свойственные завоевателям, нужно особо выделить их неспособность объединяться. На протяжении долгого времени остров являл собой картину хаоса из-за раздоров небольших и плохо организованных сообществ. Хотя со времени переселения люди, живущие, к югу от Хамбера, подчинялись общему владыке, королевская власть так и не смогла подняться до национального уровня. Завоеватели остались мародерами, но немало потрудились, чтобы закрепиться на острове.

Много было написано о расслабляющем влиянии римского правления в Британии, о том, что в условиях скромного комфорта люди стали вялыми и безынициативными. Несомненно, что Гильдас своим трактатом создал впечатление, возможно в данном случае обоснованное, об откровенной некомпетентности администрации после падения римской власти. Но ради справедливости следует признать тот факт, что бритты боролись с теми, кого сейчас называют англичанами, на протяжении почти двух с половиной столетий. При этом в течение ста лет борьба шла под эгидой Рима, но полтора столетия они сражались в одиночку. Этот конфликт то разгорался, то затихал. Достигнутые бриттами победы на целое поколение остановили завоевание, и в конце концов горы, непокоренные даже римлянами, оказались непобедимой цитаделью британского народа.

Глава V

Англия

Красный закат; долгая ночь; бледный, туманный рассвет! Но когда светлеет, то далеким потомкам становится ясно, что все изменилось. Ночь опустилась на Британию. Рассвет встал уже над Англией – варварской, бедной, покоренной, деградировавшей и разделенной, но живой. Британия принимала активное участие в делах мировой империи – Англия снова превратилась в варварский остров. Страна была христианской – теперь стала языческой. Прежде ее население наслаждалось жизнью в городах, с храмами, рынками, академиями. Города кормили ремесленников и торговцев, профессоров литературы и риторики.

На протяжении четырехсот лет царили порядок и закон, уважение к собственности, развивалась культура. Теперь все исчезло. Здания, там где они строились, были из дерева, а не камня. Люди полностью утратили искусство письма. Жалкие рунические каракули были единственным способом выражения мыслей и желаний, предназначенных для передачи на расстояние. Варварство в лохмотьях управляло всем. Оно растеряло даже те замечательные военные навыки, с помощью которых германские племена раньше могли защитить себя. Страну терзали смуты и конфликты мелких разбойников; время от времени то один, то другой подобный вождь провозглашал себя королем.

Варвары не могли быть достойны имени нации или даже племени, однако этот период ученые мужи XIX в. в один голос провозгласили шагом человечества вперед. Мы словно просыпаемся после ужасного и, как могло показаться, бесконечного кошмара, чтобы увидеть картину полного упадка. Дикие орды, превратившие в руины римскую культуру, не оставили даже семян будущего возрождения. Наверняка они бы до бесконечности барахтались в грязи и убожестве, если бы некая новая сила, шевелившаяся за морями, медленно и мучительно пробуждавшаяся в руинах цивилизации, не достигла наконец разными тропами несчастного острова, на который, по словам Прокопия, переправлял с материка души мертвых грубый и неотесанный Харон.

В первые два века римского владычества в Британии христианство не стало религией Империи.