Читать книгу "Пернач V. Тьма в конце тоннеля - Алексей Глазков"

говорящая кровожадная скотина. Человек — тварь такая, ко всему привыкает.

Дорога по трассе вдоль Уфы стала выглядеть хуже: склады, где мы прятались перед атакой Штыря сгорели, автосалона я не видел, да и не интересно было. Нет тут ничего человеческого. Живое есть, человеческого нет. На развязке за Уфой меня попытались атаковать дикари, вооруженные палками. Худые, почти голые, с колтунами волос на головах, покрытые пятнами скверны, грязью, шрамами и коростами. Я открыл газ и промчался мимо, убивать их не хотелось, даже такая убогая жизнь — это жизнь. Хотя смерть для них стала бы избавлением, но нет, я этого делать не желал, они не представляли угрозы для меня, и даже такая жалкая жизнь ценна.

“Надо было их сожрать”, посетовал трогг.

Кого ты там жрать собрался? Одни кости.

“Кости тоже хороши, потроха, кровь”.

Брр, нелюдь ты все-таки.

“Так и ты не особо людь”, парировал он, и усмехнулся.

Да. Вот тут возразить нечего. Дорога текла под колесами медленно, и я откровенно скучал. Сдохну от старости раньше, чем до Самары доеду. Я запомнил место, где надо свернуть, чтоб не укатить по Дороге Проклятых опять в Казань, но до туда было еще пилить и пилить, а ночь себя ждать не заставит.

“Ты боишься ночи?”, спросил меня трогг.

Не то чтобы боюсь. Нет, наверное, не боюсь. Просто ничего не вижу, и не знаю что там меня ждет. Черт, да. Я боюсь ночь. В прошлой жизни не боялся, в этой боюсь. Но трогг на это только усмехнулся. Ну да, ему-то наплевать, он не ограничен человеческим восприятием.

“Ты просто не знаешь, на что способен”, заявил он мне.

Кто бы спорил… Я уже давно понял, что мало что знаю, а уж в здешних реалиях — и подавно. Погрузившись в мысли, я не замечал, как дорога наматывается на колеса. Позади остался поворот на Дёму. Ээх… Я вспомнил, как блуждал одурманенный плесенью, и сам себе усмехнулся. Не надо думать, что в этот раз я справился бы лучше. Нет. Я попался в этот капкан в прошлый раз, попадусь и сейчас. Радовало меня только одно — отсутствие всяческого сопротивления на пути.

Уже ближе к вечеру я добрался до развязки, где мне надо было свернуть на Самару. Дорога Проколятых как и в прошлый раз вела в Казань, но мне туда не надо. Прямо посередине старого асфальтового кольца торчали развалины кирпичного поста ГИБДД, и я помнил, что мне надо проехать кольцо прямо, что и сделал. И ощутил, насколько Дорога Проклятых была хороша, потому что тут ее не было. И так небольшая скорость движения сильно упала, по останкам старого шоссе ехать было сложно. Полотно дороги изобиловало ямами и трещинами, кое-где его перегораживали остовы автомобилей.

Кое-как добрались до развалин придорожного мотеля. Оказалось, что ехать по обочине проще: там нет кусков разрушенного асфальта, и хоть ямы и в изобилии, но они с плавными краями, нет ступеней. От кафе осталась только кирпичная коробка средних размеров, в два этажа высотой со слегка наклоненными внутрь стенами второго этажа. На первый взгляд мотель выглядел покинутым, но я разглядел следы множества больших колес в пыли. Неужели грузовики? Да еще и следы свежие, они были тут недавно! В трогге проснулся охотничий азарт, и он погнал меня внутрь, искать.

Не знаю, что он планировал найти. Или кого. Те, кто тут были — уехали, и это не те времена, чтобы что-то оставить. Нет. С собой забирают все. Так и оказалось. Мотель встретил нас пустотой в надвигающихся сумерках. Я обнаружил костровище, места лежек, и кучки следов присутствия человека, которые еще не успели засохнуть. Получается, я отстаю примерно на сутки от этого каравана. Это не старьевщики, часом? Грузовики, и направление. База у них под Казанью, а в Самаре завод красок. Интересно. Или это кочующие рейдеры?

Мне пришлось долго таскать сухую ломкую траву в комнату на втором этаже, чтобы сделать себе лежанку, и справился я к наступлению темноты. Закатил мотоцикл внутрь, чтоб он в глаза не бросался, спрятав его в помещении кухни. Съев пару чахлых овощей непонятного вида из своего запаса, я сделал несколько глотков воды, и улегся в своем гнезде. Надо проснуться рано, и выдвигаться: задницу жгло желание попасть в Москву. Точнее, не в Москву, а в Балашиху. Мне упорно казалось, что я найду там Лию. Или мне хотелось найти там Лию? Не знаю.

Я закрыл глаза, и на удивление быстро уснул. Снов не было, просто тьма, и ничего кроме тьмы. И тут вдалеке во тьме вспыхнул огонек. Он болтался из стороны в сторону, петлял, но приближался, и вскоре я понял, что вижу слепую. Она держала светящуюся голубым сферу на ладони, и бродила во тьме, то туда, то сюда, как будто что-то искала. Оказавшись рядом со мной, она посмотрела мимо меня, и отправилась дальше. Глаза Лии были скрыты повязкой. Я попытался дотянуться до нее, или крикнуть, но ничего не вышло: у меня небыло тела, только мое сознание, бесплотный дух. Слепая отошла уже далеко, и только искорка ее света плясала во тьме, но вскоре и она погасла.

Я открыл глаза, и увидел начавшее светлеть небо. Потерев щеки руками, осознал, что сижу в незнакомой ложбинке, а рядом лежит мотоцикл. Мать же твою за ногу! Что опять произошло?! Я лунатить начал?? Схватившись рукой за брюхо, я ощутил, что оно полное, и картинка более менее встала на свои места: опять троггу не спалось, зато сейчас его нет на проводе, его сознание спит. Но ничего, эта нелюдь спит мало, скоро он проснется, и все мне расскажет. Но где мы, черт возьми? Я осторожно выглянул из ложбинки, и замер.

Передо мной простиралась стоянка грузовиков на обочине старой дороги, и стоянка была занята пятью массивными, обвешанными броней фурами, стоящими кружком. Я разглядел на бронированных кузовах двух из них пулеметные гнезда, внутри образованного кольца метались отсветы костров в рассветной мгле. Кажется, я догнал тех, кто ехал впереди меня.

Глава 6

Я сидел в своей неприметной ложбинке, и наблюдал за лагерем. Странная вообще фигня происходит. Телу нужен отдых, ведь нужен? Я шатаюсь днем, мой сосед — ночью. Как бы с ног падать не начать…

“Не ной. Все нормально”, прервал мои мысли трогг.

Проснулся, нелюдь.

“От нелюдя слышу”.

Тебе вообще сон не нужен?

“Нужен. Но мало”.

Что произошло ночью?

“Мне не спалось, я пошел