Читать книгу "Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин"

броню.

— Она прогревается, — сказал Хольгер. — Но постепенно. Думаю, если бы горение продолжалось ещё минут пять, без ожогов не обошлось бы.

— Снимайте броню, — приказал Ассархаддон. — Я не могу отпустить вас к Гуальтари в таком виде. Пока её приводят в порядок, мы можем развлечь себя стрельбами. Так никто не хочет опробовать гравитрон «Циклопа»?..

…Хольгер сошёл с дистанции метров за двадцать до финиша, — просто сел на обочину и поднял руку. Охранники — Гедимин так и не понял, откуда они взялись — помогли сармату выбраться из скафандра.

— А вот это было зря, — сказал Гуальтари, наблюдая за ремонтником, свернувшим с дорожки и направившимся к Хольгеру. — Сбил дыхание, теперь не добежишь.

Гедимин ничего не ответил. Ноги уже с трудом держали его — сегодня у Гуальтари было меньше времени на то, чтобы гонять сарматов, но он использовал каждую секунду, и даже «доработанные» мышцы, казалось, готовы были лопнуть. И всё же Гедимин подошёл к Хольгеру и протянул ему руку.

— Хватит, — буркнул Гуальтари, щёлкая переключателем; указатели на дорожке погасли. — Скафандры на стапель, сами — в душ. Все могут идти?

Один из охранников-«Гармов» подошёл было к Хольгеру, но сармат резко мотнул головой и направился к душевой, опираясь на Гедимина. Тот чувствовал, что рука химика трясётся.

— Слишком много… за один раз, — прохрипел он, прислонившись к стене, уже под душем. — Это глупо…

— Мы — сарматы, — отозвался Линкен. — Наши тела работают так. Утром ты будешь как новенький. И станешь сильнее.

— Чем тогда тебе не нравилось работать на макак? — Гедимин устало сощурился на взрывника, но вместо ответа услышал только сердитое фырканье и плеск воды. Перегретая кровь медленно остывала, дыхание замедлялось, красный туман по краям поля зрения рассеивался, — несколько минут спустя сармат выбрался из-под душа и посмотрел на стыки плит под потолком. Полы и плинтуса он проверил раньше — там не было никаких подозрительных щелей, под ноги моющимся никто не заглядывал.

Видимо, за ночь Кумала не успел поставить новые камеры — или обиделся на уничтожение старых: «широкие», протекающие прорези между плитами исчезли. Вместе с ними куда-то делись узкие, защищённые от влаги, — Гедимин дважды осмотрел каждый стык, прежде чем увидел хотя бы одну. Поодаль, в углу, обнаружилась вторая. «Интересно, где остальные,» — сармат машинально поискал, чем можно приподнять плиты. У него было чёткое ощущение, что все следящие устройства (кроме уничтоженных им лично) всё ещё в душевой, но замаскированы гораздо лучше.

— Эй, атомщик, отстань от стен, — Линкен несильно ткнул его кулаком в плечо. — Сказано — это для твоей безопасности. Вот влезут в душ повстанцы, а ты драться не умеешь, а мы еле на ногах держимся…

— Не начинайте войн — и повстанцы не полезут, — буркнул Гедимин. «Две камеры. Других я не вижу. Ассархаддон знал, что так будет. Зачем ему их пересчитывать?» — сармат по-прежнему мало что понимал, и ему было досадно.

Ассархаддон ждал в столовой — как обычно, никого, кроме охранников, с ним не было. Задумчиво проследив за движениями сарматов — они старались держаться достойно, но даже Гедимин чувствовал, что не вполне управляет мышцами — он сочувственно хмыкнул.

— Работу двух месяцев Гуальтари, как всегда, порывается сделать за неделю, — пробормотал он, ни к кому не обращаясь. — Это, конечно, похвально, однако… Ладно, не буду вас отвлекать. Спрашивать о чём бы то ни было — бесполезно. Только одно… Гедимин, сколько камер сейчас в душевой?

Сармат мигнул. «Он сам не знает?»

— На виду — две, — отозвался он, глядя куратору в глаза. Взгляд Ассархаддона был так же неподвижен и ничего не отражал, как и его респиратор.

— Две, — повторил он, глядя сквозь Гедимина. — Ну что же… Хорошего отдыха, seatesqa. Поговорю с Гуальтари, чтобы дал вам передышку.

Он вышел, забрав с собой двоих охранников. Остальные не двинулись с места. Гедимин озадаченно посмотрел на Линкена, потом на Константина, — оба сделали вид, что очень заняты едой.

— Я не понимаю, чего он хотел, — сказал сармат.

— Это проверка, атомщик, — угрюмо отозвался Линкен. — Не только для тебя. И вот ты её прошёл. А кто-то другой — нет. Я думаю, сегодня на базе станет на одного сармата меньше. Ассархаддон не любит, когда его подводят. Особенно — дважды.

Он замолчал и больше не отзывался на вопросы — даже когда Гедимин, не дождавшись ответа, встряхнул его за плечо, он только вывернулся из-под его руки и отодвинул её в сторону. «Ничего не понимаю,» — думал ремонтник поздним вечером, забираясь под одеяло. Мышцы ныли, отсутствие скафандра на стапеле в комнате радовало — хотя бы утром можно было от него отдохнуть…

18 октября 39 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база «Геката»

Чёрный скафандр Гедимина дожидался его на передвижном стапеле в коридоре с красной подсветкой; внешний люк закрылся, внутренний не открывался, не реагируя на коды. Сарматы переглянулись и пошли надевать броню, и по их глазам Гедимин видел, что не один он предпочёл бы остаться в обычной одежде. Воспоминания о том, как скафандр отражал серьёзнейшие атаки без вреда для сармата, ненадолго его утешило. «Лучше бы не лазить там, где в тебя швыряют гранаты,» — подумал он, смыкая пластины брони и спускаясь со стапеля. Сегодня, на удивление, спецодежда не казалась такой тяжёлой — тянула центнеров на шесть, но никак не на восемь. «Привыкаю?» — сармат невесело хмыкнул. «Ещё дней шесть, если раньше никто не сдохнет, и можно будет в этом работать. И правда — почему было не вставить пневмоприводы⁈»

Войдя в зал, он неприязненно покосился на дорожку для пробежек, — беготня в скафандре утомляла сильнее всего, и в первую очередь — своей бессмысленностью. «От реактора не бегают,» — угрюмо думал он, глядя на подсвеченные стрелки направлений. «А если бегают — то уже поздно.»

— Tza atesqa! — Гуальтари с радостной ухмылкой вскинул руку и обвёл хмурых сарматов прищуренным взглядом. — Ассархаддон считает,