Читать книгу "Равновесие Сил - Виктор Марочкин"

людей и в голову не могло прийти, что в руках этого человека находится судьба всего народа.

Глава 4

Неожиданные гости

День выдался мерзкий. Погода не давала людям спокойно работать и находиться на улице. Дождь вместе с ветром поливал целый день. Было настолько мрачно, что в тот час, когда солнце должно освещать всю землю Империи, казалось, что его вообще нет на небе. Такая погода задалась с самого утра, только к вечеру ветер успокоился, и дождь продолжил в одиночку свое шествие. Но, несмотря на погоду, люди все равно ходили по улицам и занимались каждый своим делом. Рынок все так же продолжал свои торги. Купцы прятались под спешно натянутые тенты, которые хоть как-то укрывали товар и самих торговцев от дождя. Люди разного социального положения находились на улице, и каждый по своей причине, но по их лицам сразу можно было понять, что эти причины им не очень нравятся в такую погоду.

Горрекон был довольно специфическим городом. Его расположение было под стать его названию. Над ним возвышались горы, а множество ручьев, которые стекали с этих самых гор, превращались у их подножий в огромную реку. Хоть сам Горрекон не находился непосредственно вблизи гор, все же их грозные пики были отчетливо видны. А вот воды реки Тысячеручейки как раз с одной стороны омывали город. Она была кормилицей живущих в нем людей. Город был большой, но мрачноватый. Из-за постоянных осадков, которые приходили со стороны гор, речной город окутывали постоянные туманы, шли дожди, в общем, сырая погода здесь была почти всегда. Конечно, были и светлые дни, в основном в летнее время, но они тоже были по-своему тяжелые: из-за сырости, которая пропитала все вокруг, стояла невероятная духота, но все же это было куда приятнее, чем постоянный дождь, который лил с утра и до вечера, причем не один день. Люди были здесь под стать этому месту ̶ мрачные и молчаливые. Горрекон, кстати, был единственным городом, в котором можно было встретить людей разных национальностей. Город был, конечно, имперский, но он находился так далеко от центра, что местные власти жили своим уставом. Большинство жителей были подданными Империи, но кто только здесь не встречался: и Свободный Народ, представители которого неплохо уживались с местными жителями, но это хотя бы были люди, и эльфы, причем не лесные, а последователи темных культов. Они не враждовали с людьми, их почти не было видно, так как они держали все воровские кварталы, и сведения обо всех ворах и обо всех их темных делах улавливали их острые уши. Но так как их не было заметно, это не так удивляло, как присутствие на базарах гномов, которые обожали горы. Свои были от них очень далеко, или они ушли оттуда по каким-то необъяснимым причинам, или вовсе бежали, но, так или иначе, ближайшие горы кормили их и утоляли их страсть к добыванию цветных металлов и самоцветов. Здесь у них были даже свои сообщества, налаженная система на рынке. Горрекон насчитывал чуть ли не полтысячи гномов. Они создали сеть шахт и снабжали город металлом и драгоценными камнями. Платили какую-то часть остроухим ворюгам, остальную часть продавали и жили довольно неплохо.

Много было в Горреконе разного народа, но вот великанов Острого Пика и орков из долины Хор-Морогол здесь не видели давно. Великаны-то понятно, они были в одной стороне с гномами, и здесь их не помнят вовсе. А вот орков припоминают. Были времена, когда эти зеленокожие храбрецы приходили из долины в горах, которые как раз возвышались над Горреконом. Но как только произошла смена власти и вслед за этим появились новые законы, орков стали считать дикарями и варварами, угрозой народу Империи, и вынесли запрет на торговлю с ними и любые взаимоотношения. Орки в свою очередь не стали прогибаться под законы людей, ушли еще дальше в глубь гор, оставив здесь все то, что наживали так долго, и теперь их родным домом была долина Хор-Морогол. Это было так далеко в горах, что войска туда и не думали соваться, только редкие искатели приключений рассказывали в кабаках, что они находили эту долину. Но было ли это правдой, никто не знал, и уж тем более не хотел проверять. Но правдой было то, что орки были дружелюбны, и люди помнили по сказаниям об их подвиге. Но алчность людей мешала этой памяти, поэтому все вышло именно так, как рассказано в начале этой главы.

К тому времени, когда утих ветер, стало вечереть. С каждым часом дождь становился все слабее. К вечеру людей на улице стало совсем мало. Все ушли по домам, так как промозглая погода вымотала их окончательно. Виднелись только серые плащи стражников, которые, как одинокие призраки, сновали туда-сюда по улицам. Город в такое время казался очень мрачным и пустынным, о чем говорили его улицы. Но все изменилось, когда с наступлением темноты в домах начали загораться огоньки ламп и свеч. Тишина воцарилась в этом таинственном городе, которую нарушал только лай собак да бряцанье кольчуги стражников.

Если бы человек мог парить как птица и в этот момент находился бы над Горреконом, то он заметил бы небольшую вереницу людей, которая быстрым темпом направлялась к порту. В свите было всего десять человек. Все они были укутаны в плащи с капюшонами, шли без факелов, постоянно озираясь по сторонам. Обойдя рыночную площадь, они двинулись дворами, которые вывели их на один из краев причала.

С раннего утра в порт прибыл корабль с необычным зеленым вымпелом, на котором был изображен щит с двумя топорами. Весь день корабль простоял у причала и с него никто не сходил. Один лишь раз туда зашел человек и через некоторое время ушел. Больше никаких движений не было замечено на этом судне. В этом столь загадочном городе такое поведение мало кого удивляло. Мало ли по каким причинам мог прийти этот корабль, и уж точно мало кто интересовался, кто его хозяин.

Таинственная группа людей подошла к месту, где был пришвартован корабль. Охрана, которая стерегла вход, быстро расступилась, и на борт поднялись всего два человека, остальные ждали на причале. Люди стояли спокойно, поглядывая по сторонам, но в их действиях были невозмутимость и уверенность. В порту также все было спокойно. В это время на причале стояли только три корабля, включая этот. И то, два из них принадлежали местным купцам. Суда стояли