Читать книгу "Долгая прогулка - Стивен Кинг"

Никто ничего не сказал.

Через полчаса к Гэррети подошел Макфрис и некоторое времяшел молча.

Потом очень тихо спросил:

— Ты надеешься выиграть, Рэй? Гэррети долго думал.

— Нет, — сказал он наконец.

Осознание этого напугало его. Он снова подумал о том, какполучит пропуск, — нет, получит пулю. О последних секундах беспощадной ясности,о черных дулах карабинов, смотрящих в лицо. Ноги на миг окоченели. Кровь,казалось, застыла в жилах, обволакивая мозг, сердце, гениталии липкой краснойкоркой.

— А ты?

— Тоже нет, — ответил Макфрис. — Я перестал в это веритьгде-то около девяти. Видишь ли, я, — он откашлялся, — мне трудно говорить обэтом, но я не думал, что это будет так тяжело. Похоже, все они, — он махнулрукой в сторону идущих, — думали, что, когда станет невмоготу, в нихприцелятся, крикнут «пах! пах!», — и все пойдут по домам. Понимаешь, о чем я?Гэррети вспомнил свой собственный шок, когда кровь и мозги Кэрли брызнули надорогу.

— Да, — сказал он. — Понимаю.

— Я сам не сразу в это вник, но теперь знаю. Это не гонки навыживание, как я сперва думал. Здесь победит не тот, кто сильнее — тогда у менябыл бы шанс, — а тот, кто сможет идти, несмотря ни на что. Ни на кого.

Это не в ногах, а в мозгу.

Вдалеке закричал козодой.

— Были парни, которые продолжали идти вопреки всем законамфизики. В прошлом году один шел с судорогой обеих ног, помнишь? Посмотри наОлсона — он вымотан до предела, но идет. Этот сучонок Баркович держится наненависти, и она дает ему силы. А я так не могу. Я еще не устал, как следует,но устану, — шрам резко выделялся на его осунувшемся лице. — И я думаю… Когда яустану… Я просто сяду и останусь сидеть.

Гэррети промолчал, но ему было плохо. Очень плохо.

— Впрочем, Барковича я переживу, — добавил Макфрис. —Клянусь Богом. Гэррети посмотрел на часы — было 11.30. Они прошли перекресток сдремлющей на нем полицейской машиной. Движение на дороге отсутствовало, иконстебль, видимо, спокойно спал. Они миновали круг света от фар и сноваокунулись в темноту.

— Мы можем убежать в лес, и они нас никогда не найдут, —задумчиво сказал Гэррети.

— Как же! — хмыкнул Олсон. — У них сверхчувствительноеоборудование.

Они слышат все, что мы говорим, слышат удары наших сердец. Ивидят, как днем. Словно в подтверждение его слов кто-то впереди получил второепредупреждение.

Макфрис куда-то отошел. Темнота разъединила их, и в Гэрретизашевелился страх одиночества. В лесу кто-то пыхтел и трещал сучьями.

Гэррети внезапно понял, что путь ночью через мэнский лес —это вовсе не пикник для таких городских парней, как он. Где-то таинственнозаухала сова.

С другой стороны завозилось что-то тяжелое, и кто-то нервнокрикнул: "Что это?”

Наверху стайками проносились легкие весенние тучи, обещаядождь.

Гэррети поднял воротник, вслушиваясь в звук собственныхшагов. Утром он их не слышал, они терялись в стуке еще девяноста девяти парног. Но теперь он отчетливо различал их особый звук и ритм, и то, как левыйтуфель чуть-чуть шаркал при каждом шаге. Ему казалось, что звук шагов звучиттак же громко, как удары сердца. Биение жизни — и смерти.

Глаза его закрывались. Казалось, их энергия втягиваетсявнутрь тела, в какую-то таинственную воронку.

Предупреждения раздавались с усыпляющей монотонностью, новыстрелов не было. Баркович заткнулся. Стеббинс опять потерялся сзади, елевидимый в тумане.

На часах было 11.40.

“Приближается час ведьм, — подумал он, — когда могилыраскрываются и выпускают своих сгнивших обитателей. Когда послушные дети сидятдома. Когда жены и любовницы ведут нелегкую схватку в постелях. Когда пассажирыдремлют в нью-йоркском «грейхаунде». Когда по радио играют Гленна Миллера, абармены начинают поднимать стулья на столы…”

Перед ним появилось лицо Джен. Он вспомнил, как целовался сней на Рождество, полгода назад, под пластиковой веткой омелы, что его матьвсегда вешала на кухне. Губы ее были удивленно-мягкими, покорными. В первый разон целовался по-настоящему. Потом они снова поцеловались, когда он проводил еедо дома, и они стояли перед ее дверью, глядя на падающий рождественский снег.Но это был не просто поцелуй — что-то еще. Его руки на ее талии. Ее руки,обвившиеся вокруг его шеи; ее закрытые глаза (он подглядывал); ее теплая грудьпод тканью пальто. Он чуть не сказал ей, что любит ее, но… Нет, не так быстро.

Потом они учили друг друга тому, что знали. Она рассказывалаему о книгах, которые прочла, — эта маленькая хохотушка, оказывается, любилачитать. Он научил ее вязать — это была мужская традиция у них в семье. ДедГэррети научил вязать отца, а тот — самого Гэррети, пока… Пока его не забралЭскадрон. Джен была зачарована мельканием спиц и очень скоро превзошла его,продвинувшись от шарфов к свитерам и салфеткам с прихотливыми узорами.

Еще он научил ее румбе и ча-ча-ча — его обучили этому вшколе современного танца миссис Амелии Дордженс, куда он ходил по настояниюматери. К счастью, педагогический пыл матери остыл, иначе Бог знает, куда быона зашла.

Теперь он вспоминал овал лица Джен, едва заметные модуляцииее голоса, плавное покачивание бедер при ходьбе. Он хотел ее, и, если бы онабыла сейчас здесь, он сделал бы все по-другому. Зачем он тут, на этой темнойдороге? Он вспомнил загорелое лицо Майора, его усы, его непроницаемые темныеочки, и задохнулся от ужаса. «Зачем я здесь?» — спрашивал он себя снова иснова. Ответа не было.

В темноте раздался залп, и следом — тяжелый стук упавшеготела.

Страх опять схватил его, побуждая бежать в кусты, неразбирая дороги, пока он не добежит до спасения… До Джен.

Макфрис хотел пережить Барковича. Он хотел дойти до Джен.

Родственникам участников оставляют места в передних рядах.Он должен дойти и увидеть Джен.

Он вспомнил, что целовал ту, другую девушку, и ему сталостыдно.

Но откуда он знает, что дойдет? Мозоли… Судорога… Кровь износа… Слишком высокий или слишком длинный холм. Как он может на что-тонадеяться?

Может. Знает.

— Поздравляю, — сказал сзади Макфрис.

— А? Что?

— Полночь. Мы дожили до следующего дня, Гэррети.

— До Олдтауна еще сто пять миль, — устало сообщил Олсон.

— Кому какое дело? Гэррети, ты бывал в Олдтауне?

— Нет.

— А в Огасте? Черт, я всегда думал, что это в Джорджии.