Читать книгу "Где начинается радуга? Часть 3 - Ирина Леухина"

он не оттолкнул ее из-за наглых манер, наоборот, крепко обнял и даже поцеловал в щеку.

В шоке я уставилась на парочку, потеряв речь, слух и кажется здравый смысл. Но при этом продолжала неотрывно смотреть на них.

— Что ты тут делаешь? — удивился он, но по-доброму. В его голосе отсутствовали даже намеки гнева, одна лишь ласка и любовь.

У него есть девушка! — заорала про себя я.

Вот эта милая молодая красотка его девушка. На вид ей лет двадцать. Она ниже меня ростом, но ее миниатюрность делала ее еще милее. Хотя куда уже больше! Ее серые глазки сверкали словно жемчужины на дне моря, и это был удар поддых. Потому что она идеально подходила Глебу, который безумно любит окружать заботой и защитой близких.

Мое сердце вновь с оттяжкой кольнуло. Что это было? Неужели я ревновала? Но почему так сильно и пронзительно, словно он до сих пор принадлежал мне. Я отвернулась от них, чтобы не выдавать свой раздрай.

Я ведь давно не имела права на эти чувства. Такой замечательный мужчина, как Глеб, обязан с кем-нибудь встречаться и кого-то любить. Он не мог по-другому жить. Раз я сама отказалась от него, то должна была найтись та, которая оценить его.

И эта сероглазочка идеально подходила для этой роли.

— Мила? — удивленно прошептал Матвей и вышел из автомобиля, громко захлопнув дверь.

От еще большего шока я резко развернулась к парочке. Теперь мне было жалко друга. Кто же знал, что девица, в которую он влюбился, окажется с двойными стандартами любви.

Матвей всегда отлично держал лицо, но сейчас его мастерство подвело его. В его глазах заметна боль и растерянность, когда он уставился прямым взглядом на ветреную девушку, которую совсем не смущало происходящее. Ведь двое мужчин с чрезмерно развитым собственническими чувствами глядели на нее, а ей хоть бы хны.

Вот только Глеб не выглядел парнем, испытывающим ревность — скорее удивленным и подозрительным. Он уставился на Маркова и спрятал Милу за собой.

— Мила? Матвей, это Люся, — и жестче добавил. — Моя сестра.

Теперь у меня случилась передозировка шока. Я закашлялась и медленно перевела взгляд на пораженного друга. Он сильно побледнел и теперь во все глаза пялился на Глеба, словно пытался отыскать следы лжи. А Мила, или Люся, тем временем ослепительно всем улыбнулась и выступила вперед.

Это что получается…. Матвей склелил в клубе сестру Глеба. Они переспали, а он еще и влюбился в нее. В сестру человека, с которым он на ножах.

Я закрыла рот ладонью, чтобы скрыть вырвавшийся ох. Матвею кажется тоже было не лучше. Он даже отступил под гнетом озарения. Люся продолжала улыбаться, что меня навеяло на мысль, что она знала. Она знала, кто с ней флиртовал. Она его сразу признала и понимала, что он не узнал маленькую сестренку некогда одного одноклассника. Даже намерено скрыла свою привычную форму имени.

Один Глеб выглядел странно. Он подозрительно смотрел на нас и на сестру, но не мог понять в чем причина нашего группового шокового состояния. Он уже собрался разобраться во всем, когда Люся положила руку ему на плечо и проговорила.

— Брат, меня просто не узнали. Ведь так, Матвей?

Он кивнул.

Меня же Люся проигнорировала, как будто меня тут не стояло. Хотя нет, в какую-то миллисекунду она обожгла меня взглядом, значит помнила. Но не испытывала теплых ностальгических чувств от встречи.

— Значит Мила и Люся одно лицо? — все же уточнила я у всех.

Матвей еще раз с трудом кивнул и тяжело глотнул.

Все пора спасать ситуацию!

Я схватила его за безвольную руку и отобрала у него ключи, затем повела в машину и заставила сесть в салон. Неловко помахала напоследок Алмазовым и забралась за руль. Не любила водить, хотя умела. Матвей когда-то заставил. В итоге завела я не с первой попытки, но выехала без столкновений с парковки и даже доехала до ближайшего бара.

Нам теперь точно не помешало выпить и много.

Когда двигатель заглох, Матвей выскочил первым из салона, оставив меня наедине с автомобильным монстром. Он даже не подумал дождаться меня на улице и стремительно исчез в дверях бара. Я же запнулась, когда выбиралась из машины, немного помучилась с сигнализацией и, ругаясь про себя, поспешила за другом. В дверях я столкнулась с компанией молодых парней, которые просияли улыбками и пропустили меня вперед.

Внутри бара я огляделась, выискивая темную макушку друга, и наткнулась на него, сидящего за барной стойкой. Перед ним уже стоял ополовиненный пузатый бокал с чем-то коричневым, который Матвей разглядывал пустым взглядом. Я выдохнула и присела на соседний стул, жестами попросив бармена налить и мне того же.

Я думала, что Матвей не заметил моего появления, но он неожиданно посмотрел на меня и пододвинул мне второй бокал, который успел незаметно поставить бармен, а затем заговорил.

— Знаешь, — печально улыбнулся друг и сделал большой глоток. — Глеб меня всегда до усрачки бесил. Вот с первого взгляда на него, я понял, что этот придурок меня жутко бесит. Он всегда такой правильный, хороший парень, который поступает по совести. А я…, — Матвей задумчиво уставился вдаль и провел языком по зубам. — Циничный ублюдок, который живет по собственным правилам. Сам прикол в том, что мы никогда не соревновались, но, черт…. Сложно сказать. Мы боролись. Мы конфликтовали. Только наши бои проходили на каком-то другом уровне. Словно дрались наши тени, а мы сохраняли худой мир. Но все изменилось в тот день, когда появилась ты. Ты стала триггером наших старых невидимых соревнований. Наша молчаливая тихая борьба переросла в явные активные действия, обострив наши немирные отношения.

— Не знала, что между вами такая сильная связь, — хмыкнула я и отпила пару глотков как оказалось виски.

— Ксюх, не зли, — прорычал он, злобно взглянув на меня, но через секунду не удержался и улыбнулся. — Хотя ты права. Он чертов идеальный парень, брат и тому подобное. И так случилось, что именно его сестра залатала во мне мои дыры. Это даже забавно….

Матвей растер лицо и допил остатки из бокала, жестом приказав повторить.

— Ты отступишься от нее из-за Глеба?

Уточнила я, но при этом подумала о том, что для такого человека, как Матвея Маркова, это даже еще больший вызов, которые он любил. Для него вся его жизнь — это один большой вызов.

А слабо тебе жить? А слабо тебе исполнить мечту? А слабо завоевать ту девушку?

Чем сложнее задание, тем интереснее жить. Хотя даже он от такого уставал.