Читать книгу "Портрет лива в Старой Риге - Гунар Рейнгольдович Приеде"

дрожь бросает, говорит он… Извините, пожалуйста. (Идет к двери.)

М и ц е (ища опоры, хватается рукой за спинку кресла). Но… но… Улдис!

У л д и с. А вы-то сами кто будете?

Х е л г а. Я Хелга.

М а р у т а. Хелга Далдере?

Х е л г а (начиная о чем-то догадываться, неуверенно). Да…

Соскальзывает экран, на котором изображен дом Далдерисов, освещенный апрельским солнцем. Следующий снимок: трое арестованных с лопатами в руках и милиционер. Все четверо, привлеченные грохотом разваливающегося кресла и, по-видимому, стола, с изумлением смотрят на дом. Звон разбившегося стекла заставляет думать, что со стены упала акварель, обнажив обваливающуюся штукатурку в самом центре стены.

Перебивая друг друга, звучат громкие, возбужденные голоса.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ

Открывается занавес, звучит песня «Сельский тост». На экране убегающие вдаль к горизонту поля северной Видземе. Следующий снимок: по дороге через березовую рощу едут школьники на велосипедах. Следующий: железнодорожный переезд. Небольшая станция, у которой остановился поезд. Через жердевую изгородь загона прямо на нас смотрит ухоженное стадо «латвийской бурой». У дорожного указателя «Кронькалне 2,0» разговаривают мальчики и девочки. Машина, груженная сеном. На мостике, подняв автостоп, стоит пожилая туристка. Лошадь пьет воду из мелкой речушки. Следующий снимок: лошадь запряжена в конные грабли, но них восседает пенсионер. Дорога ведет вниз, к озеру. На берегу — расшалившиеся малыши, за ними присматривает молодая воспитательница. В озере отражается двухэтажный дом и парк вокруг него. Тот же дом крупным планом. Вывеска ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ КОМИТЕТ КРОНЬКАЛНСКОГО СЕЛЬСКОГО СОВЕТА ДЕПУТАТОВ ТРУДЯЩИХСЯ.

«Поднеси к губам глиняный ковш, поднеси к губам,

Опадает в шампанское сосновая хвоя,

Горьковатый хмель не дает деревьям покоя,

Над лугом плывет ранний туман.

Над лугом плывет ранний туман,

Жалко прощаться с днем этим мудрым,

Выпьем за него, за новое утро,

Выпьем за дом, за глиняную утварь,

Выпьем за удачи, за руки умные,

Выпьем за стада коров и телят,

Выпьем за чертей, что в сердце шалят.

Поднеси к губам ковш! Осуши его не дыша,

Вот уже и первые звезды видно.

Ни завтра, ни послезавтра не пить нам

Шампанское из такого ковша»{32}[7].

С последними строками песни поднимается экран. Комната на втором этаже сельсовета. Л и д и я, женщина лет тридцати, одетая по-летнему и в то же время торжественно, прослушивает магнитофонную запись песни.

Песня заканчивается, Лидия перематывает ленту.

Входит  Г р и н ф е л ь д, учитель на пенсии.

Г р и н ф е л ь д. Ну, председатель, а где же новобрачные?

Л и д и я. Сейчас будут. Мы специально назначили время регистрации брака к приходу рижского поезда, чтобы гости успели.

Г р и н ф е л ь д. Ансамбля тоже еще нет.

Л и д и я. Песни на этот раз прозвучат в записи. Знаю, вам это не понравится, но что поделаешь, трудно собрать колхозных девушек на репетицию — горячая пора, сенокос, да и учительницы в отпусках… Попробовали — не звучит, испугались, вот и решили не позориться перед рижанами…

Г р и н ф е л ь д. Нда… (Вытирает лоб накрахмаленным платочком.) Совсем недавно обе дочери Отилии, Мице и Марута, были моими ученицами. И вот уже сын Мице женится… А Хелга — откуда она, кто по происхождению?

Л и д и я. Говорят, она сирота, из вецмилгрависких{33} рыбаков. Закончила вечернюю среднюю школу. Наверно, нелегко ей пришлось — живя в общежитии и работая на фабрике. Учебу будто бы продолжит только на будущий год.

Г р и н ф е л ь д. А Бепо?

Л и д и я. С весны работает на ферме у Отилии.

Г р и н ф е л ь д. Учится еще или уже закончил?

Л и д и я. Закончил. Шесть классов.

Г р и н ф е л ь д. Шесть классов, говоришь… Регистрируй сама, Лидия, регистрируй сама. Я боюсь брать на себя такую ответственность. Чему такой сможет учить своих детей? Шесть классов в наше время! Он что, умственно отсталый?

Л и д и я. Да нет, не похоже… Мы все это делаем только из уважения к Отилии. Вы же знаете, что она значит для колхоза и для всех нас.

Г р и н ф е л ь д. Ты председатель сельсовета, тебе знать да решать… Я осведомился с единственной целью — чтобы выяснить для себя основные направления поздравительной речи. Если ты того же мнения — постараюсь говорить в общих чертах, по возможности избегая конкретных фактов.

Л и д и я. Так и в самом деле будет лучше. (Проверяет, правильно ли установлена лента в магнитофоне.) Значит, сперва будет песня о совместном пути, затем «Слава труду», а в заключение — «Сельский тост».

Г р и н ф е л ь д. Слышал, когда поднимался по лестнице… А тебе не кажется, что эта песня некоторым образом пропагандирует, так сказать, пьянство? А?

Л и д и я. «Сельский тост»? Да что вы. Она же о шампанском, искристом свадебном напитке, который…

Г р и н ф е л ь д. Мне можешь не объяснять, я-то понимаю, ну, а если кто поймет иначе и вообразит нечто другое?

Л и д и я. Что именно?

Г р и н ф е л ь д. Не притворяйся наивной…

Входят  М и ц е, У л д и с  и  м и л и ц и о н е р  в штатском. Они прямо со станции, в руках у всех свертки и пакеты, у Мице, кроме того, торт. Милиционер с интересом разглядывает помещение, Улдис выглядит весьма озабоченным, а Мице — та еле сдерживается, чтобы не заплакать.

М и ц е. Добрый день, Лидия. И вы здесь, учитель?

Л и д и я. Ой, тебя и не узнать… Поздравляю с большим событием в жизни твоей семьи, Мице. От всего сердца. И вас тоже, Улдис.

У л д и с. Спасибо, Лидия.

Л и д и я. Регистрировать брак будет учитель Гринфельд… Идемте, пора начинать. А где же молодые…

М и ц е. Говорят, еще не приехали. Лидия, можно отсюда позвонить маме? Мы с поезда поспешили прямо сюда, боюсь, она ждет нас дома.

Л и д и я. Пойдемте со мной.

М и ц е (Гринфельду). Свадьбу сына решили сыграть тут, на природе все получается гораздо красивее, правда?

Г р и н ф е л ь д. Благоухание лугов и полей наполняет молодые сердца чем-то неповторимым, что сопровождает их потом всю жизнь.

М и ц е. Верно? Мы тоже так думаем. (Раскладывает на стульях свертки и торт.) Улдис, ты оставайся тут и присмотри.

Л и д и я. Ну, это ни к чему… (Берет магнитофон и вместе с Мице уходит.)

Милиционер подходит к окну.

Г р и н ф е л ь д. Я тоже пойду. Хотя для меня это уже девяносто седьмая пара, все-таки хочется побыть наедине с собой, чтобы внутренне подготовиться к этому торжественному событию.

У л д и с. Хорошо.

Г р и н ф е л ь д. Это у меня что-то вроде традиции, за долгие годы выработалось, незаметно… (Уходит.)

М и л и ц и о н е р. Опять эти двое, и идут сюда.

У л д и с (тоже смотрит в окно). Да…

М и л и ц и о н е р. Я сразу так и подумал, увидев их в Риге на вокзале.

У л д и с. Да, вы говорили… И это лучшие друзья моего сына, которых надо приглашать на свадьбу? Особенно вон тот, ну и вид… Хорошо, что жена их в Риге не видела, она бы и в вагон