Читать книгу "Кольцо из фольги - Маша Трауб"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пиво я впервые попробовала лет в десять – тетя Мадина хотела сварить «детское пиво», которое можно было бы давать детям на праздниках. И проверяла рецепт на соседских девочках. Гениальная маркетинговая идея, как сказали бы сейчас. Но провалилась. Девочкам разрешали сделать несколько глотков обычного пива. Ну а мальчики вкус араки знали с раннего детства. По традиции, на всех торжествах откусить от первого разрезанного пирога, над которым была прочтена молитва, должен был младший ребенок мужского пола, оказавшийся за столом. И отпить из рюмки араки.
А еще кофе… Не так, как в Грузии, когда только за утро успеваешь выпить чашек пять, пока всех соседок обойдешь. Но тоже мололи зерна, варили не в турках, а в алюминиевых или медных кофейниках. Мама посылала бабушке из Москвы кофе в зернах. Бабушка любила грызть обжаренные, когда садилась за важный репортаж или статью. Ставила рядом с пишущей машинкой блюдце с зернами и грызла, пока писала. Детям варили кофе на молоке, заменявшем воду. Первую чашку я выпила лет в шесть, наверное. Мама варила утром себе и заодно сварила мне. Она не любила заваривать чай, а чайные пакетики тогда еще не появились. Да и чай в нашем селе скорее был похож на травяной настой.
Чай – это заваренная ромашка или липа, мята или чабрец. Мама, ничего не понимавшая в правильной заварке обычного черного чая, умела обжаривать зеленые кофейные зерна так, что получался разный вкус. Разная степень обжарки, как сказали бы сейчас. Она колдовала над противнем, не отходя ни на шаг. За это время могли сгореть картошка, мясо, стоявшие на плите… Зато зерна неизменно получались идеальными. Мама варила крепкий и сладкий кофе. Себе – на один глоток. Мне – на молоке. Но обязательно с пенкой. Даже когда появились банки с растворимыми гранулами, мама упрямо продолжала жарить зерна.
Бабушка любила «подгорелые», зажаренные почти до черноты. Курицу она тоже любила зажаренную не до румяной корочки, а обожженную, с черными подгоревшими проплешинами. Отварную, целой тушкой, которую подавали к пирогам, пропитанную лишь солью, уложенную в глубокую тарелку и накрытую сверху еще одной, любила я. Бабушка ее «не понимала», как говорила сама. Я же до сих пор готовлю отварную курицу. Вынимаю из бульона, присыпаю солью и накрываю тарелкой. Секрет приготовления заключается именно в том, чтобы успеть посолить, обязательно крупной солью, и накрыть еще горячую курицу сверху. Тогда соль проникнет через волокна мяса, и курица получает совсем другой вкус.
У тети Мадины была младшая родная сестра, Алана, которая так и не смогла выйти замуж. Она жила в семье сестры на правах помощницы по хозяйству. Эта незавидная участь, надо признать, ее вполне устраивала. Родные не оставляли надежду устроить будущее Аланы. Но никто не хотел брать ее ни замуж, ни на работу.
Алану куда только не пристраивали. Она окончила школу с золотой медалью, потом педагогический институт с красным дипломом. После этого, вернувшись в родное село и убедившись в том, что счастливая семейная жизнь ей точно не светит, Алана поступила в аспирантуру и защитила кандидатскую степень по педагогике. После этого она опять вернулась в родное село. Очередная попытка выдать замуж уже кандидата наук не увенчалась успехом. И Алана, привыкшая и любившая учиться, поступила в… техникум, освоила профессию ветеринара. Но проблема была в том, что она совершенно не умела применять полученные знания в быту. Ей нравилось именно учиться. Она все понимала в педагогике и в ветеринарии в рамках учебника. Но совершенно не знала, что делать с живыми детьми и животными.
Тетя Мадина пришла к директору школы Алану Тимуровичу с просьбой взять сестру обычной учительницей. Алан Тимурович приходился тете Мадине пусть и очень дальним, но все же родственником.
– Нет, даже слышать не хочу! – замахал он руками. – Что угодно сделаю! Хочешь, еще твоих не рожденных внуков в первый класс запишу? Не хочешь? Могу сразу в пятый класс их перевести – они наверняка родятся гениями. Только умоляю, пусть Алана даже на двор школы не заходит. Как брат тебя прошу.
– Ты не хочешь мне помочь? – ахнула тетя Мадина.
– Очень хочу, но не могу! Сильно хочу и сильно не могу!
Алана, еще со времен школы, слыла ходячей катастрофой. Был показательный концерт по случаю Дня Победы. Алане доверили поджечь искусственный костер на сцене, на фоне которого пел хор и танцевал ансамбль. То есть надо было, когда погаснет свет в зале, быстро положить в костер, который изображали сшитые из ткани лепестки, фонарик. Как Алане удалось зажечь настоящий огонь, никто не знал. Но сначала заполыхали полотнища костра так, что зрители ахнули от восторга. Потом занялся и деревянный пол. Концерт закончился массовым бегством из здания. К счастью, пожар успели потушить. Никто не пострадал. Но концертный зал Дома культуры требовал капитального ремонта. После этого по селу пронесся слух, что Алана, клявшаяся, что не использовала спички и положила, как и требовалось, всего лишь фонарик, может вызвать огонь где и когда захочет.
Когда Алана пришла к Борису, чтобы тот взял ее себе в помощь – все-таки дипломированный ветеринар, – тот согласился. Но когда Алане нужно было засунуть руку корове в задний проход или принять теленка, она могла только сидеть в углу сарая и горько плакать. Кастрацию, считавшуюся самой простой из всех возможных процедур, она сделать не могла – ее рвало от ужаса во дворе. Вида крови девушка боялась панически. В учебниках про кровь как-то не рассказывали.
Борис лично пришел к тете Мадине и попросил избавить и его, и Алану от мучений. Иначе он работать не сможет. Не знает, к кому кидаться – к телящейся корове или к Алане, лежащей в обмороке. Тетя Мадина просила потерпеть
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Кольцо из фольги - Маша Трауб», после закрытия браузера.
