Читать книгу "Преступники. Факел сатаны - Анатолий Алексеевич Безуглов"

понадобится помощь, звоните в любое время.

Попрощавшись, Чикуров добежал до «Жигуленка» и плюхнулся на заднее сиденье. «Газик» объехал их и помчался в сторону Березок.

— Настроение как, рабочее? — с улыбкой спросил Игорь Андреевич у сидящих в машине.

— Вполне, — откликнулась Ольга Арчиловна, расчесывая мокрые волосы.

— Боевое, — солидно заметил Латынис.

— Тогда сделаем так, — сказал Чикуров. — Подбросим вас, Ольга Арчиловна, в клинику. Осмотрите кабинет Баулина, побеседуйте с персоналом.

— Ясно, — кивнула Дагурова.

— Вам, Ян Арнольдович, надо поговорить с домработницей Баулина. Она, кажется, тоже в клинике.

— Нет, в участковой больнице.

— А что, клиника Баулина и участковая больница — разные вещи? — спросил Чикуров.

— Ну да, — кивнул оперуполномоченный. — До создания объединения «Интеграл» здесь была небольшая участковая больница. Там помещалось все — терапевтическое отделение, хирургическое, родильное и так далее. Здание небольшое… Прежний директор, Ганжа, добился, чтобы построили новое… А тут появился Ростовцев. Проект пересмотрели коренным образом, добавили всякие новшества, улучшения. Построили в рекордный срок. И здание передали под клинику Баулина. Клиника находится в ведении мединститута, что в нашем областном центре.

— Выходит, участковая больница осталась на бобах? — усмехнулся Чикуров. — В старом здании?

— Вовсе нет, — ответил Латынис. — Ее расширили, отремонтировали. Тоже стараниями Ростовцева. Завезли новое оборудование, расширили штат. Генеральный директор «Интеграла» не поскупился… Кстати, Баулин лежит там.

— Ясно, — кивнул Игорь Андреевич. — Вот и поедете в участковую больницу. А меня завезете в поселковое отделение милиции. Хочу допросить Рогожина… Потом встретимся.

По дороге в Березки обменялись соображениями, на что следовало бы Дагуровой и Латынису обратить особое внимание.

В поселке только и говорили о покушении на Баулина и приезде московских следователей. Не было, наверное, в Березках человека, который бы не знал о трагическом происшествии на Лавутке. Событие это обсуждалось в столовых и кафе, в очередях в магазинах, на улицах и в семейном кругу. Несчастье с профессором обрастало всевозможными домыслами, догадками, слухами. Весть о злодеянии будоражила умы, нарушая привычные представления о происходящем вокруг, сбивая приподнято–оптимистический ритм в поселке и на предприятиях «Интеграла».

Такого ЧП еще не было в Березках на памяти его жителей.

Но, пожалуй, больше, чем кого–либо, оно потрясло генерального директора Экспериментального научно–производственного объединения «Интеграл» Аркадия Павловича Ростовцева.

Говорят — как обухом по голове. Вот такое ощущение испытал Ростовцев, получив известие о покушении на Евгения Тимуровича… Сегодня утром он, как всегда, тщательно выбритый, в светло–синем костюме, ослепительно белой рубашке и модном галстуке в косую полоску, ровно в девять часов переступил порог своего кабинета. Через минуту вошла Эмма Капитоновна, секретарь. Положив на стол директора почту, газеты, она с мягкой улыбкой спросила:

— Можно поздравить вас и Евгения Тимуровича?

Эмма Капитоновна имела в виду опубликованный в центральных газетах список претендентов на премию.

Ростовцев знал еще накануне, что они с Баулиным попали в него: друзья из Москвы успели сообщить по телефону.

— Рано еще поздравлять, — сказал генеральный директор, разворачивая газету. — Кандидатов много, а кто придет к финишу, неизвестно.

— Я убеждена, — твердо сказала секретарь. — Вы получите.

Эмма Капитоновна, стройная и подтянутая, с копной красивых волос, крашенных под седину, обожала шефа. Это обожание выражалось в непоколебимой преданности и убежденности, что Ростовцеву все по плечу — успех, слава, почет.

— Вас бы в Комитет по премиям, — чуть усмехнулся Аркадий Павлович.

Сам он тоже верил, что премия будет. И все же из осторожности (а может, из суеверия) решил оставить возможность сомневаться.

Секретарь величественно вышла, даже не вышла, а выплыла из кабинета.

Ростовцев нашел свою и Баулина фамилии на газетной полосе, откинулся на спинку стула. И поймал себя на мысли: есть нечто магическое в печатном слове.

Ведь знал уже, что их выдвижение на премию — свершившийся факт. Оно удачно, без осложнений прошло на коллегии министерства. Комитет, предварительно рассмотрев поступившие работы, оставил их для дальнейшего обсуждения. А все–таки было приятно, что миллионы людей, большинство из которых и не ведало о существовании ни его, ни Баулина, теперь прочтут скупые строки газетного сообщения. Родным и знакомым будет чем гордиться.

Но еще больше радовало Ростовцева, что оно, это сообщение, заставит задуматься тех, кто выступает против его идей, против «Интеграла». А такие были, и, увы, не так уж мало…

Зазвонил внутренний телефон.

— Банипартов, — услышал Аркадий Павлович. — Вам сдали козырной туз, — весело проговорил коммерческий директор «Интеграла».

Уж кто–кто, а Банипартов знал, что можно извлечь из этого события.

— Партия еще далеко не закончена, Василий Васильевич, — сдержанно сказал Ростовцев. — Послушай, проведи–ка ты сегодня диспетчерскую. Я занят, сам понимаешь, а другие замы в разгоне.

— Понимаю, понимаю, — засмеялся Банипартов. — Будешь принимать цветы и аплодисменты…

Генерального директора немного покоробил тон заместителя. Излишний оптимизм к добру не приводит.

Дав конкретные указания насчет диспетчерского совещания, Ростовцев положил трубку. И тут же позвонил в клинику, к Баулину. Профессора на месте не было, и Ростовцев попросил Эмму Капитоновну разыскать его.

Вскоре посыпались звонки. Из Москвы, Ленинграда, Киева, из области. Те, что прошли через фильтр секретарши. Торжественные слова, поздравления, пожелания и опять бесконечные просьбы выслать «Баурос». Аркадий Павлович сегодня никому не отказывал. Он был добрый. Потому что радость — сестра щедрости.

А секретарь все еще не могла разыскать Баулина.

Последняя порция радости — звонок из Болгарии. Как там успели узнать о выдвижении на премию, осталось для Аркадия Павловича загадкой. Он вежливо поблагодарил за поздравление, пригласил посетить «Интеграл».

Затем последовал звонок заместителя председателя райисполкома Кузнецова.

— Что там стряслось с Евгением. Тимуровичем? — взволнованно спросил он.

— А что? — удивился Ростовцев.

— Я слышал, что он якобы убит…

— Как убит! — вырвалось у генерального директора. — Что вы такое говорите?!

Двенадцать часов назад, накануне вечером, он, Ростовцев, виделся с Баулиным. Беседа, правда, была не очень приятной, но…

— Его нашли возле Лавутки, — продолжал Кузнецов. — Там сейчас милиция, следователь…

Ростовцев не мог вымолвить ни слова. В поток фанфар и праздничного салюта ворвалось нечто зловещее…

— Не может быть, — выдавил наконец из себя Аркадий Павлович. — Но почему мне сразу… — Он осекся. — Ладно, буду выяснять…

Ростовцев лихорадочно набрал номер поселкового отделения милиции. Там подтвердили, что на профессора совершено покушение.

С этого момента и начался новый отсчет сегодняшнего дня…

Прибежал Банипартов. Аркадий Павлович переложил на него текущие дела, а сам бросился в больницу, где на операционном столе лежал смертельно раненный Баулин. Генеральный директор связался с областным отделом здравоохранения и ректором мединститута. В Березки срочно выехал крупнейший в области нейрохирург.

Понимая, что сам лично он ничем не может помочь Баулину, Ростовцев вернулся в свой кабинет и велел никого не пускать к себе.

Чуть ли не