Читать книгу "Смертельный спуск. Трагедия на одной из самых сложных вершин мира – К2 - Питер Цукерман"

Перетаскивая очередной груз весом в тридцать шесть килограммов, он мог думать только о еде. Вскоре мышцы его стали дрожать, он с трудом переставлял ноги. «Я понял, что потеряю сознание, если не найду что-нибудь съестное», – вспоминал Пасанг. Он не собирался просить о помощи западных альпинистов. «Это просто нельзя делать, – говорил он. – Носильщиков нанимают не для того, чтобы они что-то выпрашивали или жаловались». Поступи он так, другие работники предупредили бы компанию, нанявшую его, и имя Пасанга попало бы в черный список.

Воровство оказалось безопасней. После четырех дней голода Пасанг свернул с тропы и спрятался за валуном. Сняв груз, он порылся в одном из рюкзаков, достал банку консервированных мандаринов и начал бить ее об камень. Металл лопнул, и его край глубоко порезал кожу между средним и указательным пальцами. Кровь текла на банку, но Пасанг улыбался. Он отогнул крышку, пил сладкий сироп и вытряхивал вкусные дольки в рот. Сахар наполнил его тело силой. Перекусив, Пасанг обвязал тряпкой кровоточащую руку и снова взвалил груз на спину.

В тот день на тропе Пасанга преследовали видения – сладкие дольки в сиропе, тающие во рту. Ему хотелось открыть и другие банки, он сопротивлялся этому желанию в течение дня, однако вечером украл еще одну банку – с тунцом. Другие носильщики, может, и заподозрили что-то, но хранили молчание. Так Пасанг перебивался еще три дня, пока работа не закончилась. «На треке к Аннапурне я в первый и последний раз в жизни занимался воровством», – сказал он.

После Аннапурны предложения посыпались как из рога изобилия. Клиенты называли Пасанга носильщиком, но сам он, вскоре начавший провешивать перила, ставить палатки и переносить снаряжение по леднику, считал, что поднялся на ступень выше. К моменту первого восхождения на Эверест весной 2006 года юноша, без сомнений, мог считаться альпинистом.

Гражданская война в тот год сбавила обороты, в ноябре маоисты объявили перемирие, но мать Пасанга сомневалась, что конфликт прекратится. Пхурбу Чеджик отказалась возвращаться в Хунгунг, сказав, что видела достаточно насилия. Она осталась с детьми в Катманду, а Пасанг продолжал содержать семью, зарабатывая тем, что считал временной работой.

В мае 2008 года Пасанг получил предложение, которое подняло ставки. Он сопровождал кореянку по имени Го Ми Сун, более известную в альпинистских кругах как мисс Го, на Лхоцзе, четвертую по высоте гору в мире. На спуске с вершины мисс Го рассказала Пасангу о своей мечте. В мире насчитывается четырнадцать гор высотой более восьми километров, сказала мисс Го, и она собиралась стать первой женщиной, которая поднимется на них. Пять пиков уже пройдены, следующий на очереди – К2. Не хочет ли Пасанг пойти с ней?

Пасанг был немного влюблен в мисс Го. Кореянка делилась с ним энергетическими батончиками, спрашивала, есть ли у него девушка, они вдвоем ели в кухне-палатке. Когда ее партнер по восхождению, мистер Ким – Ким Чже Су, терял хладнокровие, мисс Го все улаживала. Для Пасанга она была сродни ангелу, и он доверял ей.

По возвращении в Катманду у Пасанга оставалось несколько дней на принятие решения. Он воспользовался интернетом, чтобы больше узнать о мисс Го. В Азии ее боготворили. После падения с шестидесятиметровой высоты и серьезной травмы позвоночника мисс Го вернулась в мир спорта, став звездой азиатских Экстремальных игр. Кореянку поддерживали такие фирмы, как Nike, Kolon Sport, и ее фан-клуб.

Но были и критики. Они называли ее «женщиной на бегу», считали безрассудной, всецело занятой рекламными трюками. Людей, поднявшихся на все четырнадцать восьмитысячников, можно пересчитать по пальцам, и у первого, кто сделал это, итальянца Райнхольда Месснера, которого многие считают величайшим из альпинистов, на эти восхождения ушло более шестнадцати лет. Один из крупнейших производителей спортивной одежды, компания Kolon Sport, не мог ждать так долго, поэтому платил мисс Го, чтобы она сделала это в четыре раза быстрее. Правда, в отличие от Месснера, мисс Го привлекала помощников и восходила с использованием искусственного кислорода, одновременно рекламируя линию одежды.

Оставив на время в стороне свои чувства к мисс Го, Пасанг попытался оценить восхождение на К2 с точки зрения выгоды и обратился за советом к отцу. К его удивлению, Пхурбу Ридар назвал эту возможность удачей. Конечно, Пасанг мог погибнуть, но Пхурбу считал, что это вряд ли случится, особенно если в деле участвует красивая женщина. Заняться торговлей пока не представлялось возможным, так как маоисты все еще вставляли палки в колеса. Если альпинизму суждено стать работой Пасанга, лучше сделать карьеру, пока нет жены и детей. Пхурбу посоветовал сыну не только переносить грузы, но и взойти на вершину. Когда сам он в 1994 году работал на склоне К2, успех клиентов был превыше всего, поэтому Пхурбу остался в лагере и кипятил воду, чтобы вернувшимся после штурма горы было что пить. Позднее он жалел о своем решении. А Пасанг не должен ни о чем жалеть. Покорение К2 будет гордостью семьи и позволит оплатить счета на год вперед.

Более того, четыре двоюродных брата Пасанга будут в корейской команде. Церинг Лама был, как и Пасанг, двадцати с небольшим лет и неженатый. У Джумика Бхоте жена была на восьмом месяце и готовилась родить в отсутствие мужа. У Большого Пасанга Бхоте было двое малышей. У Нгаванга Бхоте, повара команды, тоже были жена и дочь, но экспедиция на К2 давала слишком большой заработок, чтобы им пренебречь.

Почти убежденный, Пасанг пошел к двоюродному старшему брату – Большому Пасангу, чтобы узнать его мнение. Большой Пасанг одобрил участие в экспедиции, напомнив, что К2 означает по три тысячи долларов каждому высотному носильщику плюс чаевые и бонус за восхождение на вершину. Пока Большой Пасанг говорил, его жена Лахму подала чай. Она оставалась спокойной, но то и дело поглядывала на сертификаты о восхождениях на вершины, гордо вывешенные на кухне над мешками с рисом. Альпинизм обеспечил ее детей хорошим домом. Пол, конечно, был земляным, но стены из фанеры, а крыша из брезента и гофрированной жести защищала от дождя. У детей всегда было достаточно еды. Пасанг мог бы сказать, что она одобряла план. В какой-то момент он понял, что и сам согласно кивает. «Все говорили, что нужно идти, – вспоминал Пасанг. – Иначе упущу шанс и большие деньги».

Если у юноши и оставались какие-либо сомнения, то они развеялись, когда он и его двоюродные братья встретились с остальными членами корейской команды в лобби пятизвездочного отеля «Аннапурна» в Катманду. В отеле имелись массажный кабинет, четыре ресторана, казино и подземный торговый центр, а в рекламном буклете говорилось, что «гостей обслуживают как богов».

Пасанг, смущаясь и робея, молча обменялся рукопожатиями с двумя корейцами, которых знал, – с мисс Го и мистером Кимом. Он кивнул другим членам команды и сел на кожаный диван, чтобы заполнить документы, в том числе страховой полис Highland Sherpa Trekking, гарантирующий выплату 7500 долларов в случае его гибели. Мисс Го раздала рекламные наклейки команды. По каким-то причинам, которые никто не мог объяснить, экспедиция называлась «Прыжок с разбега».

Корейцы стали что-то обсуждать друг с другом, Пасанг не понимал их, но ему нравилось сидеть вместе с такими богатыми иностранцами. Роскошь отеля поражала. С потолка свисали лампы-шары, испускающие розоватый свет. Орхидеи в чашах с водой очищали воздух от дыма сигар. Стены украшали буддистские тханки. Завороженный лабиринтами их красно-золотых красок, Пасанг грезил наяву, пока мечты не прервал официант: мужчина поклонился и подал стакан охлажденного сока манго.