Читать книгу "Смертник из рода Валевских. Книга 7. - Василий Михайлович Маханенко"

искренне за это переживал. Видимо, в следующий раз придётся искать ещё двух магов. Рисковать детьми я не собираюсь.

— Готов? — мастер Мерам вернулся ровно через три часа. — Тогда идём. Храм Скрона нас уже ждёт.

— Храм Скрона? — опешил я.

— Конечно. Мне-то всё равно, но моим ученикам нужно получить разрешение на беспрепятственное передвижение по землям кланов. Такое только в Храме Скрона дать могут. К тому же нужно потрясти этих крохоборов — проблема с иномирцами для них стоит гораздо острее, чем для нас. То, что мне интересно изучить эту тему, никак не влияет на то, что им придётся нам основательно заплатить. Да и усилить тебя не помешает. В общем — вначале нам в Храм Скрона, потом дальше. Если ты переживаешь, что тебя…

Договорить мастер Мерам не успел — дверь только что с петель не сорвалась. Вбежала служанка и по её внешнему виду можно было сказать, что происходит что-то из ряда вон выходящее.

— Ваша светлость! Ваша светлость! Там! Там!

В воздухе появились два символа, что тут же врезались в обезумевшую женщину. Та успокоилась настолько резко, словно разом утратила все эмоции.

— Говори, — приказал мастер Мерам и раздалась лишённая интонации речь:

— Две минуты назад в Кострищ въехала процессия церковников. По словам виконта Курпатского, отправившегося встречать гостей, в Кострищ явился Папа.

Я переглянулся с мастером Мерамом и в его глазах мелькнула растерянность.

— Папа? — недоверчиво переспросил рунописец. — Он никогда не покидает Цитадель? Курпатский не ошибся?

— Ошибки быть не может, — ответила служанка, всё ещё пребывая в странном состоянии. — Штандарт принадлежит главе церкви Света.

— Валевский, что ты успел натворить за это время? — мастер Мерам явно ощущал себя не в своей тарелке. — Или я? Так вроде нет — разошлись мы мирно. Нет, упустить такое я точно не могу. Мы остаёмся. Нужно выяснить, что такого потребовалось Папе, что он выполз из Цитадели и проделал такой долгий путь? Чего сидишь? Иди, встречай дорогих гостей! Если здесь Папа, но вместе с ним должен быть и Инквизитор. У тебя обращённых в городе нет? Тёмных? Если Инквизитор их увидит — уничтожит. Сразу. После Волны церковники настроены к тёмным крайне агрессивно.

Когда я вышел из дворца, на центральную площадь въезжала до боли знакомая карета, запряжённая огромными волами. Сопровождали её пара карет поменьше, несколько десятков конных, даже один из командоров присутствовал. Карета остановилась неподалёку. Открылась дверца и на центральную площадь Кострища вышел Инквизитор. Один. Без Папы.

Воплощение Света сразу направилось ко мне, игнорируя собравшихся. Мастер Мерам сделал несколько шагов назад, признавая власть гостя. Стыдно признаться, но мне тоже хотелось отступить, вот только отступать было некуда. Это мой город и мне первому приходилось встречать таких существ.

— Эрцгерцог Валевский, хорошо, что ты ещё здесь, — произнёс Инквизитор и позади меня раздалась ругань мастера Мерама. Рунописец был серым и слова воплощения Света давили на него также сильно, как на меня. Пришлось даже в срочном порядке убирать «Золотистый купол защиты», ибо на ногах мне удалось устоять только чудом.

— Приветствую Инквизитора в Кострище. Зачем ты здесь?

— За восемьсот лет, что существует церковь Света, лишь троим удавалось держать в своих руках огонь из чистого Света. Первому императору, его старшему сыну и тебе. Первый император мёртв. Старший сын пропал четыреста лет назад, и никто не знает его судьбы. Остался ты. Мне пришлось ждать, надеясь, что ты умрёшь в страшных муках отложенной смертью. Но ты не умираешь. И, как я вижу, умирать не собираешься.

— Можно ближе к делу? Для чего ты здесь?

— Для того, чтобы даровать тебе силу. Тот, кто может держать огонь из чистого Света, сам является Светом.

С этими словами Инквизитор вытянул в мою сторону руки и толстый поток Света ударил мне в грудь. Последнее, что я запомнил перед тем, как потерять сознание, была фраза «адаптируйся», адресованная нагрудной пластине. Если я выживу, разнесу Инквизитора на мелкие кусочки! Надоело, что высшие сущности делают всё, что взбредёт им в голову, не обращая никакого внимания на окружающих!

Глава 6

— И как это убрать, Скрон бы их всех побрал? — я в очередной раз посмотрел в зеркало и вновь безрезультатно. Из него бил чистый свет, ослепляя и не позволяя разглядеть детали. Но и без зеркала становилось ясно, что Инквизитору удалось неплохо меня подставить — отныне мои глаза светились ярким Светом. Когда-то я хотел выяснить, что даёт людям свет или тьма вместо нормальных глаз. Что могу сказать — бойтесь своих желаний! Однажды они могут осуществиться. Как же влиял на меня Свет в глазах, кроме невозможности смотреть в зеркало? Да много как, и не всё из этого было для меня приятным! Прежде всего — отныне тёмные не могла на меня воздействовать, словно у них раньше это как-то получалось. Причём к разлому это не имеет никакого отношения. Там другое. Далее — любые проклятья будут отскакивать от меня, как от стены. Световые глаза даровали полный иммунитет к различного рода проклятиям, что автоматически защищало меня от мастера Мерама. Старый рунописец только и делал, что накладывал свои проклятья на всех и каждого, кто ему не понравился. Только за последние сутки, что я провалялся в постели, он уничтожил ещё двух невидимок. Мне их даже жалко стало — ни малейшей возможности выжить рунописец им не оставлял. Ещё из положительного — теперь никто из простых церковников не имел права на меня даже косо смотреть — ибо я был воплощением самого Света. Тех, кто имел право меня о чём-то попросить (не приказать), оказалось весьма ограниченное количество — Папа, командоры, всевозможные братья Лины. Не думаю, что людей с таким глазами, как у меня, было много. Но, собственно, всё положительное на этом заканчивалось и начиналась обратная сторона медали.

Прежде всего — способность формировать меч из чистого Света как командор, да хотя бы небольшой ножик, как брат Лин, я не получил. Либо Инквизитор пожадничал, либо пластина из мифрила уберегла меня от такого нерационального использования своих сил. Но не это было самым неприятным — отныне с теми, кто имел приписку «тёмный», я не мог нормально коммуницировать. Даже серые постоянно морщились, испытывая неприятные ощущения — в моём голосе появилась некая сила, что давила на почитателей Скрона похлеще стального пресса. Причём сила давила одинаково на всех без исключения, не обращая внимания на статус, силу и положение — что на Наиру, что на мастера Мерама. Оба серых мастера чувствовали себя не очень