Читать книгу "Очарование её глаз - Ребекка Уинтерз"

— Никто не распоряжается моей жизнью.

— Я говорю не в буквальном смысле. Если бы у меня был брат и я бы увидела понравившуюся мне женщину, то обязательно сказала бы: «Вот на ком ему следует жениться». Такова человеческая природа. Неужели ты никогда не встречал женщину, которая, по твоему мнению, могла бы подойти Полу?

Андреас рассмеялся:

— Твоя взяла!

— Вот и хорошо.

Он принялся целовать Доминик, отогнав от себя тревожные мысли. Она отвечала на поцелуи с такой страстью, что Андреас потерял ощущение времени и места.

Несколько часов спустя, когда они пресытились удовольствиями, жена, лежавшая в его объятиях, спросила:

— Дорогой, ты понимаешь, что прежде мы никогда не занимались любовью на этой кровати?

С тех пор как она вновь вошла в его жизнь, у него кружится голова от множества вещей, которые он познает впервые.

— Я знаю еще одно место, которое нам нужно обновить, — игриво сообщил Андреас, покусывая мочку ее уха.

— Я тоже, но чтобы принять вместе душ, придется встать, а сейчас мне совсем не хочется двигаться.

— Тогда утром.

— Свидание назначено.

Андреас прижал Доминик к себе, испытывая такое счастье, что ему стало страшно.

— Расскажи мне о своих планах.

Она повернулась к нему:

— Меня они очень волнуют, но, если у тебя возникнут возражения, я предложу план Б.

Все, что говорила и делала Доминик, казалось ему чрезвычайно пленительным.

— Забудь о Б. Я хочу услышать про А.

— Сказано, как подобает настоящему Стаматакису.

— Продолжай, — попросил Андреас, целуя ее в кончик изящного носика.

— Я решила научиться бегло говорить по-гречески, поэтому собираюсь нанять учителя. Это первое. А вот второе. Перед операцией меня навестила женщина моего возраста, доброволец из группы поддержки онкологических больных. — (Услышав о болезни, Андреас едва не вздрогнул.) — Она рассказала, что перенесла то же самое. У меня были вопросы, ответить на которые могла только она. Ты не можешь себе представить, как это помогло мне. Я хочу под эгидой Фонда Стаматакиса объединить тех, кто победил рак. Это будет группа добровольцев, которая станет посещать больницы и клиники по всей Греции, делая то, что та женщина сделала для меня. Просветив меня, она сумела значительно уменьшить мой страх. Я собираюсь сделать то же самое для других женщин, перед которыми стоит такая проблема.

Андреас откинулся на подушку, подавляя желание сказать Доминик, что он не хочет даже думать о раке. Надо забыть все это. Но в голосе его молодой красивой жены звучала такая страстная искренность, что он не мог не дослушать ее до конца.

— Один из проектов — спонсировать забег с целью заставить женщин осознать опасность рака и тем самым спасти много жизней. Ну, ты понимаешь — устроить такой марафон, как на Закинтосе. Но участвовать будут только те, кто перенес операцию. Такие мероприятия можно было бы проводить по всей стране. Один или два раза в месяц. Я еще не решила, как часто. Потребуется серьезное планирование и сотрудничество с местными властями, но, полагаю, это будет здорово и, главное, полезно. — Доминик приникла к груди Андреаса и сжала ладонями его виски. — Знаю, тебе ненавистно это слово. Так реагируют все родные и близкие онкологических больных. Но если мы будем вместе бороться, наш брак станет крепче. Естественно, такое не сделаешь за один день. Я буду постепенно работать над этим проектом, учитывая твои планы. Но если ты предпочтешь, чтобы я не занималась им, тогда подумаю о том, чтобы закончить здесь свое образование. Мне нужно получить степень.

У Андреаса перехватило дыхание. Он поднес к губам руку жены и поцеловал кончики ее пальцев.

— Дай мне время поразмыслить.

— Конечно, дорогой. Спешить некуда. Впереди у нас целая жизнь.

У нас.

Она такая смелая! Он не находил слов, чтобы сказать ей об этом.

— Не возводи меня на пьедестал, — заметила Доминик, словно читая его мысли. — В моем положении находятся тысячи женщин. Целая армия, — улыбнулась она.

— Мощная армия, — согласился Андреас шепотом. — Отец когда-то сказал мне, что женщины — сильные. Я верю в это.

Она поцеловала его.

— А моя мама говорит, что наибольшей силой обладает добрый мужчина. Среди всех твоих мужских достоинств доброта — самое выдающееся качество. Я тебя обожаю, Андреас. — Внезапно ее глаза затуманились. — Мне только хочется, чтобы немного этой доброты досталось Тео, пока не поздно.

Каким образом разговор зашел о Тео? Он не успевает следить за ходом мыслей жены.

— Олимпия не должна была выходить за него замуж,

Глаза Доминик заволокло слезами.

— Но тогда не родился бы Ари. Он чудесный крошка!

— Согласен.

— Тео отказался от родительских прав.

— С тех пор как Ари появился на свет, Панос не имел к нему никакого отношения. Когда я навестил в больнице Олимпию, она сказала, что он ни разу не заглянул к ней. Я надеялся, что он опомнится, узнав, что это его сын, но ничего не изменилось.

Доминик подавила рыдание.

— Я была в ужасе, услышав это. Не могу понять, как можно бросить ребенка. Ари нужен родной отец. Но, по словам Тео, Олимпия вышла за него замуж после того, как разочаровалась в любви к другому мужчине. Он был страшно уязвлен.

— Разочаровалась в любви? — удивился Андреас. — У Олимпии было много поклонников, но ничего серьезного, пока она не встретила Паноса.

— Он имел в виду тебя, — призналась Доминик дрогнувшим голосом.

— Я понимаю, но это абсурд.

— Ты хочешь сказать, что у тебя никогда ничего не было с ней?

— Многие годы она была мне как сестра, особенно после смерти Марис. Но если Тео разглядел что-то еще, это его проблема.

Она закусила губу так пленительно, что Андреас не мог не поцеловать ее.

— Это трагедия, Андреас. Он вымещает гнев и ревность на невинном ребенке.

— Он не совсем нормальный. Олимпия узнала об этом вскоре после свадьбы.

— Он оскорблял ее? — спросила Доминик после продолжительного молчания.

— Да.

— Бил?

— Не только. Он запретил ей общаться с моей семьей. Так он пытался держать ее вдали от меня.

— Как они познакомились?

— Благодаря мне. Вскоре после смерти Марис я забрал семью на яхту и пригласил Олимпию с теткой, которая воспитала ее, присоединиться к нам. Мы провели вместе пару недель. Мне приходилось заниматься делами, и я часто улетал в Афины. У нас с Тео были общие коммерческие интересы, и я привез его на яхту, где он познакомился с Олимпией. Они влюбились друг в друга и вскоре поженились. Можно сказать, у них был головокружительный роман. Как выяснилось, произошла ошибка, которую я мог предотвратить.