Читать книгу "Кого спасают первым? Медицинские и этические дилеммы: как решить их по совести и по закону - Джейкоб Аппель"

Артур Каплан из Нью-Йоркского университета и другие критики утверждают, что если позволять пациентам вроде Крампица и Курзрок пересекать черту, то вера людей в справедливость системы будет подорвана. Согласно федеральному закону органы должны доставаться тем, кому они больше всего нужны, независимо от степени богатства и влиятельности. (Россия в этом вопросе имеет такую же позицию, как и Америка, – прим. науч. ред.) Реклама, размещенная богатыми и сильными, нарушает этот принцип. Также есть риск, что люди будут считать систему несправедливой и перестанут жертвовать свои органы. В результате Объединенная сеть по обмену органами и Американское общество хирургов-трансплантологов выступили против таких рекламных кампаний, а также открытых призывов в интернете и социальных сетях.

КОММЕНТАРИЙ ЮРИСТА РФ

В Российской Федерации такой рекламы нет и быть не может. Она запрещена и не соответствует 38 ФЗ «О рекламе».

Даже без рекламы простые люди часто хотят пожертвовать свои органы знаменитостям. Сторонники рекламы знают о потенциальных проблемах с имиджем, которые могут вызвать такие пожертвования, но считают, что подобная практика повышает общую доступность органов. Например, нет оснований полагать, что семья, подарившая орган Тодду Крампицу, сделала бы то же самое для кого-то другого. Все пациенты, которые «добывают» себе орган путем рекламы, одновременно освобождают органы для тех, кто находится в листе ожидания.

В 2005 году Алекс Крионас на собственном опыте убедился, насколько неоднозначно мнение медицинского сообщества по поводу рекламы донорства. Он нашел для себя донора почки по имени Патрик Гаррити, но местная некоммерческая организация, координирующая распределение органов, отказала ему в пересадке, потому что призывы пожертвовать ему почку он размещал в интернете (по иронии судьбы он познакомился с Гаррити вовсе не в интернете). К счастью для Крионаса, он смог перевестись в другую больницу, которая без возражений провела трансплантацию.

20

Трансплантация и смертный приговор

Дженет поместили в камеру смертников. Три месяца назад ее обвинили в убийстве мачехи топором (что она категорически отрицает) и приговорили к смертной казни. Сейчас ее дело рассматривает апелляционный суд. В штате, где она находится, обычно проходит от десяти до пятнадцати лет с момента вынесения приговора до его исполнения, и примерно половине обвиняемых, первоначально приговоренных к смертной казни, в итоге отменяют или заменяют приговор.

Чтобы не возникало корыстных мотивов в сфере донорства, было бы логично принять условность, что все жертвы органов – из чистого альтруизма.

В тюрьме у Дженет развилась частичная сердечная недостаточность[18] из-за перенесенной вирусной инфекции. Чтобы выжить, ей необходима пересадка сердца. Как заключенная, она, вероятно, будет получать качественную и постоянную медицинскую помощь, чтобы пересаженное сердце хорошо работало. Однако из-за нехватки сердец кто-то из листа ожидания наверняка умрет, если Дженет сделают пересадку.

Следует ли Дженет провести трансплантацию сердца?

Размышление: права заключенных

Верховный суд США в деле «Эстель против Гэмбла» (1976) постановил, что заключенные не могут подвергаться дискриминации, когда речь идет о получении медицинской помощи. Отказ в медицинских услугах заключенным, находящимся во власти государства, приравнивается к «жестокому и необычному наказанию». В результате заключенным, приговоренным к долгим срокам, проводят дорогостоящие трансплантации за государственный счет. Так, грабитель из Калифорнии получил трансплантат сердца стоимостью миллион долларов на четвертом году своего четырнадцатилетнего срока. Убийце из Миннесоты провели трансплантацию костного мозга, которая стоила девятьсот тысяч долларов. Тем не менее донорские органы являются дефицитным ресурсом, и в случае заключенных, приговоренных к смертной казни, трансплантация многими воспринимается как пустая трата драгоценных органов.

В средствах массовой информации часто говорят о заключенных, приговоренных к смертной казни, которые до или во время казни высказывают желание пожертвовать органы. В 2011 году губернатор штата Миссисипи Хейли Барбур освободил Джейми и Глэдис Грант, двух сестер, приговоренных к пожизненному заключению за ограбление, чтобы одна из них могла пожертвовать почку другой. Некоторые специалисты по этике раскритиковали это решение, посчитав донорство органов недостаточным поводом для условно-досрочного освобождения. Кристиан Лонго, заключенный из Орегона, которому грозит смертельная инъекция за убийство жены и трех маленьких детей, основал организацию «Анатомические дары от каждого», которая помогает заключенным, приговоренным к смертной казни, жертвовать органы. Убийца из Индианы Грегори Джонсон безуспешно пытался добиться отмены казни в 2005 году, чтобы пожертвовать печень своей больной сестре. Люди, выступающие против того, чтобы приговоренные к казни заключенные жертвовали органы, боятся, что те будут действовать подобным образом ради помилования или что государство будет принуждать их становиться донорами, как, по слухам, происходит в нескольких иностранных государствах (Россия к этим государствам точно не относится, – прим. науч. ред.)

Приговоренные к смерти заключенные редко предлагают пожертвовать органы, но еще реже они просят включить их в лист ожидания на трансплантацию. Самым громким, пожалуй, был случай Горацио Альберто Рейес-Камарены, убийцы из Орегона, приговоренного к казни, который в 2003 году пытался получить трансплантат почки.

В системе распределения органов все заинтересованные стороны пришли к согласию, что социальная значимость не должна играть роли в распределении трансплантатов. Такие факторы, как материальное положение, статус, профессия и ценность для общества не должны иметь никакого значения при определении того, кто получит спасительное сердце или печень. Примечательно, что в случае с серьезными медицинскими вмешательствами так было не всегда. В 1962 году Медицинское общество округа Кинг в Сиэтле основало так называемый «Божий комитет», который учитывал ценность пациента для общества, решая, кто получит труднодоступный диализ. Профиль обсуждений комитета, появившийся в «Лайф», привел к волне общественного возмущения, которая в итоге сказалась на государственном финансировании диализа.

Хотя ценность для общества сегодня не считается весомым фактором при распределении органов, люди продолжают спорить, должна ли «моральная ответственность» человека за свою болезнь играть роль в процессе отбора реципиентов. Эти споры в основном касаются алкоголиков и наркоманов, желающих получить донорскую печень. В настоящее время моральная ответственность не считается фактором, влияющим на распределение органов. Алкоголику могут отказать в пересадке из-за его активного алкоголизма или высокой вероятности рецидива, но не из-за того, что он сам виноват в болезни печени. Склонные к суициду пациенты с высоким риском повторных попыток покончить с собой вызывают аналогичные сомнения.