Читать книгу "Афера по букве закона - Юлия Еленина"

— Знаешь, почему я не люблю адвокатов?

Для меня вообще новость, что он их не любит, тем более я не могу знать за что.

— И?..

— Вы так умеете извращать фразы, что не понимаешь, какой смысл за ними скрывается.

— Могу и тебя научить, ничего сложного. Так ты не расскажешь, зачем встречался с моим отцом? — без паузы пошла я в наступление, но спросила будничным тоном.

— За… Ивонна!

Чуть не проговорился. А за подобную тактику спасибо Леше. Может, адвокатам и следователям есть чему друг у друга поучиться.

— Это было нечестно. Использовать против меня мои же приемы.

— Ничто на земле не проходит бесследно, — начала я напевать.

Леша только закатил глаза и наконец-то занялся дверью. Она с легким скрипом открылась, и я сделала шаг внутрь. Нащупала слева от себя выключатель и, когда комнату залил свет, осмотрелась. Что ж, Семеныч был прав… Романов жил неплохо, судя по обстановке, мог бы, думаю, позволить себе и более приличное жилье.

— Обыск проводили поверхностный? — спросила я.

— Да. Сняли отпечатки, просмотрели ноутбук. У нас же версия с ограблением, тем более все произошло не здесь, так что бросать все ресурсы на этот случай начальство не позволит.

— Ага, особенно когда ресурсов мало и государство не хочет их финансировать.

— Ты сюда зачем пришла? — повысил Леша голос. — Поговорить о финансировании следственного комитета или что-то найти?

— Да-да, помню. Я тихий рыжий мышик.

— Что ты ищешь?

— Романов разговаривал с Ботаником, хотел, чтобы мы покопались в исчезновении какой-то девушки. И вот я хочу узнать, что за девушка. Хотя сейчас она была бы уже бабушкой.

Леша молчал. Я перекладывала бумажки на столе, но отвлеклась, потому что это молчание мне не понравилось. Расчет был на кучу вопросов или на то, что сейчас я опять услышу: «Не лезь не в свое дело». Но где-то система дала сбой. Я посмотрела на Лешу и усмехнулась:

— Ты уже знал о пропавшей девушке.

— Откуда бы?

Ох, этому выражению лица я не поверю. И, кажется, я зря ляпнула, потому что Леша тут же сказал:

— Уходим.

— Я еще не все осмотрела. Ты нарушаешь условия сделки.

— Можешь предъявить мне иск.

— Ну и вали отсюда, я сама ключи Семенычу отдам.

И снова зря. Леша перехватил мое запястье и дернул на себя. С одним шатающимся каблуком равновесие держать сложно, поэтому неудивительно, что я снова чуть не разбила нос, правда, на этот раз о Лешину ключицу.

— Полегче, пока руку мне не сломал.

— Ивонна, — шепотом, почти одними губами сказал он, — зная о твоем стремлении найти кучу побольше, в которой можно покопаться, я не хочу, чтобы однажды меня вызвали на твой труп. Я не могу в этот раз прикрывать твою спину.

Так трогательно, сейчас слезу пущу. Мы вместе могли все, но Леша решил за нас обоих. Я вроде как простила его, но еще не до конца.

— Я девочка самостоятельная, — пояснила, разрушив такой почти романтичный момент.

Лешин взгляд тут же ожесточился. Теперь он точно ничего не скажет. Но мне хватило ума провести аналогию. Тридцать лет назад Гончаров, может, и не был такой значимой фигурой, как сейчас, но он в этом городе прожил всю жизнь. А Романов кого-то боялся, связанного с исчезновением той девушки. Да вот только я знаю еще одного человека, который никогда здесь не был мелкой сошкой, несмотря на то, что в те времена иностранцы были под прицелом власти. И если Леша знает уже о девушке, то, возможно, именно поэтому он и встречался с отцом. А вот тут Верещагин уже точно ни при чем. Ладно, доверюсь интуиции и попробую потрясти отца.

— Идем, — смиренно согласилась я.

Но так старательно разыгранная сцена «Смирение и повиновение», которой, возможно, поверил бы и Станиславский, на Лешу впечатления не произвела.

Может, ему не в стриптизеры податься, а в экстрасенсы? Ну, или в режиссеры? Какой разносторонний, однако, человек с массой достоинств. И за что мне такое счастье досталось?

Счастье же не растерялось и чмокнуло меня в макушку, пробурчав:

— Ты просто заноза в заднице.

Глава 7

Леша подбросил меня до двора Нестеренко и, конечно, проследил, чтобы я уехала, а не пошла доставать на ночь глядя соседей. Но сейчас меня больше привлекала идея пообщаться с моим скрытным Герагосом Марком (прим. автора. — знаменитый американский адвокат), только папа отвечать не пожелал, сколько я ни пыталась дозвониться ему по дороге домой.

Ну, как известно, утро вечера мудренее, так что попытаю счастья завтра.

Вот только уснуть никак не удавалось — слишком много хаотичных мыслей. И надо бы все разложить по полочкам, может, тогда станет что понятнее, а то сейчас чувствую себя недалекой и несообразительной.

Леша что-то темнит. И конечно, ссылается не на свою вредность, а на мою безопасность. Ха-ха-ха! Эта шутка уже устарела.

Итак, а если я все-таки ошиблась — и папа вообще к той истории отношения не имеет? Что тогда?

Тогда придется поговорить с Верещагиным. Пока просто поговорить. Если не поможет, то приступим к плану «Б».

Утром до папы я тоже не дозвонилась и даже начала волноваться, пока старик не прислал сообщение: «Пью с мэром на рыбалке». Не, ну нормально? А если бы я его в розыск объявила?

«Позвони, когда вернешься», — написала в ответ.

Ладно, тогда Верещагин. Телефон его приемной не составило труда найти в интернете. А вот дозвониться было сложнее, тем более с моим терпением, вернее, его отсутствием.

Наконец мне ответил приятный женский голос:

— Слушаю.

— Здравствуйте! — рявкнула я, но потом начала говорить спокойнее: — Мне нужно попасть на прием к Станиславу Ильичу.

— По какому вопросу?

— По личному.

— Извините, а точнее?

— Может, вам еще медсправку предоставить?

Воцарилось молчание, но потом девушка уже холоднее предложила:

— Через месяц у Станислава Ильича будет полчаса для встречи с вами.

— Соединитесь сейчас с шефом и сообщите, что с ним хочет поговорить самый невыносимый адвокат города по поводу Никиты Романова.

На этот раз вместо молчания я слушала заунывную мелодию и едва ли не начала под нее засыпать. Неужели Верещагин не впечатлился?

— Ивонна, простите, вас все называют Сигизмундовной по батюшке, но его же зовут Зигмунд. Как к вам обращаться?

Вот так с места в карьер показал, что он в курсе.

— Станислав Ильич, — запела я, — если пригласите меня на кофе, то можете обращаться просто по имени.