Читать книгу "Маленькая опера - Слава Сэ"

– Вывеску не успели сменить, – не сдавался Бено.

– И выглядит соответствующе!

– Здесь такие архитектурные традиции. Во Франции ещё хуже! Вспомни Версаль! Сплошные вензеля и завитки. Похабщина. Не обращай внимания, пойдём скорее внутрь.

* * *

Примадонна пыхтела, но в двери вошла.

* * *

Обстановочка внутри не способствовала планам дирижёра. Берта шпарила на рояле, девочки разучивали танец.

– Поднимаем ноги, коровы! – орала госпожа директор. – Зрители должны видеть ваши внутренние органы и вдыхать ваш аромат!

Бено стал хлопать в ладоши, привлекая к себе внимание. Музыка стихла, танец остановился.

– Господа артисты! – начал дирижёр. – Представляю вам бесподобную, неподражаемую Паолу Алерамичи!

– Отлично! Сменщица! Чур, я первая в отпуск! – воскликнула Матильда.

– Нет, Паола не такая. Она только поёт, – сказал Бено. – Просто спой им! Пусть они сдохнут от восхищения!

– Только поёт? Инвалид, что ли?

– Она примадонна, лучшее сопрано Франции!

Паола поднялась на сцену. Бено сам уселся за клавиши.

– Паола, пой!

– Что петь?

– Что-нибудь проникновенное. Прощание Травиаты.

– Но меня никто не слушает!

– Потому что ты не поёшь!

Бено сыграл вступление, Паола не спешила.

И тут в зал ввалились нетрезвые клиенты. Берта показала танковый жест «глуши двигатель».

– Репетиция окончена! Все за работу!

Шум, гам. Все забыли про Паолу. Девочки подсаживались на колени офицерам, пили на брудершафт, подставляли попки для игривых шлепков.

– Это всё-таки бордель! Ты меня обманул! – сказала Паола, медленно закипая.

Бено не стал в четвёртый раз играть вступление, побежал в зал, потребовал прекратить вакханалию.

– Одноклеточные! – говорил он. – Заткнитесь и слушайте! Это великая ария!

* * *

Пользуясь бегством дирижёра, на сцену вернулась Берта. Она осмотрела Паолу со всех сторон.

– Хочешь стабильную работу? Страховка, питание. Интеллигентный коллектив. Отпуск пять недель! Карьерный рост! По глазам вижу, тебе даже обучение не надо!

Вместо ответа Паола топнула ногой и побежала прочь. Бено увидел, бросился за ней, но тут же вернулся с отпечатком женской ладони на щеке.

– Твоя баба – настоящий бриллиант, – призналась Берта. – Освобожу ей лучшую комнату. Уговори её и получишь бонус. С полувзгляда видно, настоящий талант.

– Ещё бы. В парижской опере пела.

Тут пришла новая порция офицеров. Они махали купюрами, требовали музыки. Арнольд побежал собирать музыкантов. Начинался очередной прекрасный вечер.

* * *

По утрам Арнольд ходил там и сям, возил по полу мокрой тряпкой. Часто находил под столами то нож, то пистолет.

– Сколько мусора! Боже мой, сколько мусора! – ворчал администратор, складывая находки в мешок. Все находки он продавал мусорщикам. Ему казалось, в мире нет работы более выгодной и одновременно наполненной красотой.

* * *

После бегства жены Бено потерял интерес к опере и жизни в целом. Целые сутки он провёл, уткнувшись носом в барную стойку. Поднимался, только чтобы налить ещё. Заплаканным и посиневшим от горя, в венчике из пустых рюмок, нашёл его Тони.

– Ты ополоумел! Ты пропиваешь наш успех! – возмутился продюсер.

– Одна бутылка убивает лошадь. Я здоровей табуна лошадей.

Тони стал трясти дирижёра. Спросил, что случилось.

– Паола приезжала – и уехала. Без неё не будет оперы. Не знаешь, у кого можно одолжить место на кладбище? Кстати, ты садовник, у тебя должна быть лопата.

– Что сказала Паола?

– Если я правильно понял пощёчину, она не хочет петь в борделе.

– Начни оперу без неё!

– Как!

– Так, будто она тоже участвует.

– Не понимаю.

– Как только начнутся репетиции, она прибежит хлестать тебя по морде в знак согласия с общей концепцией.

– Ах, не утешай меня! На этот раз я погиб!

– Попробуй! Что ты теряешь?

Бено обвёл рукою зал:

– Тут не с кем петь! Вокруг ничтожества! Они ничего не знают о музыке!

– Научи их! Возьмём хотя бы это бледное привидение. Эй, подойдите!

Тони махнул рукой Монике. Девушка пожала плечами, но дисциплина есть дисциплина – подошла.

– Спойте что-нибудь. Не важно что.

Не тратя времени на кокетство, Моника запела «Padam, padam». Бено выдержал одну строфу.

– Как я и говорил, кошмар и ужас! – сказал он. Тони, ничуть не заботясь о чувствах исполнительницы.

– Вот и прекрасно, – ответил молодой человека. – Живо, научи её петь!

– Это невозможно!

– Ты Бенедикт Фарнезе или тромбонист второго состава?

– Но-но! Не заговаривайся!

– Тогда говори ей, что делать!

– Надо встать ровно.

– Делай, что он говорит.

Моника расправила плечи.

– Меня зовут Моника, – представилась она. Хотела добавить ещё «я буду вашим ангелочком в этот вечер», но не успела. Дирижёр перебил.

– Имя вам не нужно. Пойте. «Светлый союз ваших сердец нежным покровом любовь осенит…» – Бено напел вагнеровский свадебный хор.

– Я пела в школе, и наш завуч…

– Пойте!

Моника повторила музыкальную фразу. Голос у неё плоский, сдавленный.

– Фантастически плохо, – Бено даже удивился.

– Прекрасно! Тем заметней будет разница! – обрадовался Тони.

Бено поставил девушку перед собой, выпрямил, разогнул ей руки, ноги, стал объяснять.

– Смотрите сюда. Да не на мой нос, смотрите на вашу шею. Не знаю как, изогнитесь как-нибудь. Вы поёте горлом.

Дирижёр двумя руками схватил Монику за горло и немного потряс. Тони уселся в кресло, чтобы лучше видеть и не мешать.

– Вот, чувствуете, как горло напряжено? Расслабьте, расслабьте! – требовал Бено. У девушки от тряски чуть глаза не вываливались. Из-за кулис выглянул Арнольд.

– Милая?

– Идите, идите, не мешайте. Тут урок пения, – сказал ему Тони.

Мгновенно охрипшая Моника подтвердила:

– Загляни через пять минут, дорогой. На пять минут мне воздуха хватит.

Арнольд поворчал и скрылся. Бено не отступал.