Читать книгу "Последнее купе - Андрей Воронин"

6.

Балчи стоял в коридоре, ему опять хотелось курить. Он видел, как Ахмет вывел полуголого засранца в тамбур.

Балчи примерно знал, что они там сейчас делают, он даже догадывался, что этот полуголый засранец обратно в свое купе уже не вернется. Закон природы, как говорит Ахмет. Сейчас без пяти минут четыре, ни одна душа не услышит приглушенный хлопок выстрела – это железно, тоже закон. Ровно в четыре десять девчонка с переломанной шеей будет упираться лицом в собственную задницу – опять закон природы; в четыре пятнадцать поезд будет переезжать мост через один из безымянных притоков Дона, и через сутки-полтора тела отнесет течением к Зернограду или даже к самому Веселовскому водохранилищу – вот тебе и четвертый закон. Все будет так.

Конечно.

Только курить хочется.

Балчи уперся руками в поручень и стал смотреть в окно. Ему почудился какой-то шум. Ахмет вообще шумный человек. Широкая натура. Брата любит, Нияза. Жену любит, эту, как ее… Солмаз. Купил для своей Солмаз машину – пятидверный «пассат», чего там, семь тысяч долларов для любимой жены не жалко. Через два года «пассат» стал тарахтеть, как вертолет, и царапать брюхом асфальт – двигатель и ходовая полетели. Теперь Ахмету нужны деньги на новую машину, во как нужны, хоть в петлю лезь – потому что любимая жена и все такое. И вот сейчас Ахмет в тамбуре кровью и потом зарабатывает еще один «пассат», или «поло», или «акуру». Настоящий мужчина. Шумный немножко, но это…

Балчи вздрогнул.

Шум.

Опять шум.

Но он почему-то раздается со стороны рабочего тамбура, хотя Ахмет с этим засранцем находятся в противоположном конце вагона… и это не совсем тот шум, который Балчи ожидал услышать.

Там, кажется, кого-то зовут.

7.

– На какой еще станции? – оскалился Ахмет. – О чем ты говоришь, джигит? Порошок должен быть у меня через две минуты.

Проводник отошел на несколько шагов и что-то швырнул к Жориным ногам. В полумраке тихо звякнул металл.

– Подними. И открой наружную дверь, скоренько. На раз-два-три.

Вот этого Жора никак не ожидал. Он наклонился, пошарил руками. Ключ. Да, это ключ, длинный и допотопный, с толстой бородкой, такой же был когда-то у отца – он запирал им сарай, где хранилась моторная лодка.

– Что уставился? Действуй, джигит. По-пионерски, скоренько.

Жора поднялся с колен, сунул ключ в прорезь, подергал. Услышал, как тихо и легко отошли в сторону ригеля. Он взялся за ручку и потянул дверь на себя.

В тамбур с грохотом ворвался студеный утренний воздух, хлестнул по голым ногам, по животу, закрутился, потянул за собой. Жора схватился за поручень. Внизу под насыпью мельтешила, сливаясь в сплошную буро-зеленую ленту, трава, словно кто-то ее приглаживал невидимой рукой; дальше она снова выпрямлялась, топорщилась, разбивалась на отдельные травинки и кустики, припорошенные угольной пылью. Столбы, столбы, провода, столбы. Гремящие под ногами колеса.

Ствол глушителя опять нащупал ямку на затылке.

– Теперь ползи за порошком, – спокойно сказал Ахмет. – Труба, швеллер. Ищи.

– Я же свалюсь, – Жора облизнул губы, почувствовал кровь.

– Ну, тогда тебя метров на тридцать размажет, джигит, и кишки в столбах запутаются. Ничего не поделаешь, Родина сказала – будешь держаться.

– Там не достать, если отсюда. Нет, я никуда не полезу. Нет.

Ахмет ударил его ногой. Пыром под ребра. Жору вынесло наружу, он вдруг увидел траву и острые камни прямо под собой, и понял, что сейчас врежется в них голым брюхом, и брюхо в ту же секунду лопнет, как воздушный шарик, а он будет катиться дальше, оставляя за собой жирный след, как от гигантской красной кисточки.

– Нееееет!!!

Жора повис, ухватившись за поручень, кожу на лице стянуло от страха, ноздри стали сухими и горячими. Перед ним вытянулся весь состав, длинный, темный, громыхающий, снаружи кажущийся таким чужим и неуютным. Жора отчаянно перебирал ногами, ища опору. На поручне высыпала роса, поручень мокрый, руки сползают вниз, а тело относит в сторону. Жора несколько раз приложился ягодицами об угол вагона.

Ахмет с интересом за ним наблюдал, застыв в дверном проеме. У него словно три глаза: два собственных, на морде, и еще один такой же карий равнодушный глаз – это дуло пистолета.

– Не придуривайся, джигит, – сказал Ахмет, бросив взгляд на часы. – И не делай такое лицо, ладно?.. Показывай, где порошок, времени совсем ничего осталось.

Жора зацепился за что-то внизу большим пальцем ноги. Перехватил руки. Ветер выжимал слезы из глаз, рисуя мокрые горизонтальные полоски на висках, толкал в плечи, трепал трусы.

– Да, – сказал Жора, переводя дух. – Сейчас. Сейчас. Это вон там… Я сейчас, Ахмет.

Он кивнул куда-то вперед, продолжая балансировать свободной ногой в поисках дополнительной опоры. Нашел. Это, кажется, ступенька, она спрятана глубоко под раздвижной площадкой. Жора подтянулся. Ахмет неожиданно опять ударил его ногой по лицу.

– Да живее ты шевелись! – заорал он. – Мост впереди!

Жора зажмурился и вцепился в поручень что было сил. Потом полез дальше – сам не зная куда.

Поезд стал разворачиваться вправо, локомотив и первые вагоны постепенно исчезли из поля зрения. Центробежная сила нарастала, она рвала Жорины руки, разжимала пальцы. Ахмет прав, тысячу раз прав: надо поторапливаться.

По нижней ступеньке, выступающей дальше остальных, Жора кое-как добрался до второго поручня.

– Вот, я уже вижу, – пробормотал он на выдохе. – Это здесь.

– Где? – бросил сверху Ахмет.

– Мешок. А вот второй. Видишь? – Жора проглотил что-то жесткое, словно ком кошачьей шерсти. – О черт, там порвано, что ли? Нет, какого хрена.

Он громко выругался.

– Да ладно тебе фуфло задвигать, джигит, – сказал Ахмет.

Но его голос прозвучал уже совсем рядом. Жора осторожно скосил глаза: Ахмет присел на корточки и, вытянув шею, заглядывал Жоре через плечо.

– Где ты там что увидел, джи…

Жора схватил его правой рукой за лодыжку и резко подсек ногу. Ахмет опрокинулся на задницу, выпустил поручень, центробежная сила тут же подтянула его к краю и швырнула прочь.

– Ах ты падла… гнида!

Невнятно прозвучал выстрел, затем пистолет, звякнув на прощание, улетел вниз, в мельтешащую траву. Ахмет, оскалив зубы, вцепился обеими руками в край металлической площадки. Ноги болтались где-то внизу.

– Я ж тебя. ммм-мм-м-м… джигит, я ж тебя… гнидааа-а-а…

Жора ударил его ногой в живот. Ахмет широко открыл рот и выпучил глаза. Кончики его пальцев побелели и расплющились, как у лягушки.

– А я говорил, идиот, нет у меня никакого товара, – сказал Жора. – А ты не верил.