Читать книгу "Безжалостное обольщение - Джейн Фэйзер"

— Элизе ничто не угрожает, — повторил он. — Не могу больше ничего сказать, но ты должна мне доверять.

— Большое спасибо! — презрительно бросила она. — Я вообще не смогу тебе больше доверять. Если ты не скажешь мне правды, я сейчас же все расскажу папа.

— Ты этого не сделаешь. — Николас стал белым как мел.

— Если ты меня вынудишь, сделаю, — заверила Женевьева. — Я не сплетница, как тебе известно, но что-то в этом деле уж очень смердит…

Бросив столь «неизящное» высказывание, она замолчала и стала наблюдать, как кузен снова нервно заходил по комнате. Наконец Николас, кажется, принял решение.

— Почему твой отец не желает иметь дела с Домиником? Если Латур, не моргнув глазом, покупает у него товары, то почему не может оказать Доминику услугу, за которую тот, кстати, щедро заплатит? Твой отец не всегда так щепетилен, когда дело касается денег, не так ли?

В голосе кузена послышались ядовито-гневные нотки, и Женевьеве стало понятно, почему Николас позволил втянуть себя в какую-то мерзкую авантюру. Он испытывал отвращение к своему опекуну, который, надо признать, никогда не давал юноше повода относиться к себе по-другому.

— Так, — безразлично согласилась она. — Но кто из креолов открыто станет сотрудничать с таким известным негодяем? Ты ведешь себя по крайней мере не по-джентльменски. Что нужно разбойнику от отца?

— Уединенный док на озере Борн, верфь, оборудованием которой он мог бы воспользоваться для ремонта своих кораблей. Женевьева удивленно поджала губы:

— Это означало бы, что отец причастен к его пиратству. Ты не можешь не понимать этого, Николас. Чтобы отец содействовал аферам, которые стали возможны только «благодаря» этой войне? Он ни за что не согласится.

— Ему придется, — скучным голосом сказал Николас.

— Почему? — в ожидании ответа она затаила дыхание.

— Потому, моя маленькая сестренка, что Доминик этого хочет и ничто иное его не устроит. — Николас издал короткий смешок. — Никто не может делать что-либо наперекор Делакруа.

— Ты-то уж во всяком случае, — резко заметила она, стараясь заглушить внутренний голос, подсказывавший, что Николас говорит чистую правду. — Он чем-то прижал тебе хвост?

— Да, — вздохнул Николас. — Но, поверь мне, Женевьева, я бы ни за что не согласился участвовать во всем этом, если бы не был уверен, что никто не пострадает, разве что гордость твоего отца.

Она вспомнила слова Доминика, произнесенные прошлым вечером: «Вы, Николас, не в таком положении, чтобы поступить иначе». Великодушно решив не спорить с утверждением кузена, Женевьева лишь спросила:

— Николас, какие у него есть рычаги?

— Я много проиграл, — признался он даже с некоторым облегчением, что поведал кому-то свою тайну. — Сам не знаю, как это случилось, но у меня долговых расписок не меньше чем па двадцать тысяч пиастров. Я был на грани безумия.

Женевьева даже задохнулась от ужаса, но взяла себя в руки и сухо сказала:

— Могу себе представить. Ты был пьян?

— Возможно. — Николас в смятении взъерошил волосы рукой. — У меня была эта женщина… Я даже толком не знаю… Я потерял голову. Сколько бы я ни тратил на нее, ей все было мало. Она повела меня в игорный дом… Я… А, ладно, забудь. Это история не для твоих ушей. Женевьева не могла удержаться от смешка:

— После того как я оказалась замешана во всей этой пакости, ты боишься, что со мной не подобает говорить о шлюхах?

— Это совсем не интересно, — сдавленным голосом возразил Николас. — Как бы то ни было, в один прекрасный день, когда я уже совсем не знал, что делать, в фехтовальном зале ко мне подошел Доминик. Он скупил все мои долговые расписки и пообещал порвать их в обмен на небольшую услугу. — Николас с мольбой посмотрел на кузину. — Ее так легко было оказать, Женевьева. Просто как бы случайно представить Доминика Элизе и организовать приглашение в наш дом, чтобы капер смог официально познакомиться с дядей. Как я мог отказать? И почему, собственно, я должен был отказываться?

— Ты знал, зачем ему это?

— Сначала не спросил, — неохотно признался Николас. — Я был так счастлив, что мне улыбнулась удача, и не стал испытывать судьбу.

— А потом ты это выяснил, — подсказала она.

— Да. — Николас снова вздохнул. — Но я все равно не видел причин, почему мне не согласиться, ведь никто бы от этого не пострадал.

— Ты все время повторяешь это. Прямо как заклинание, — задумчиво сказала Женевьева, — словно хочешь сам себя в этом убедить. Что касается отца, я могу тебя понять — с него действительно не убудет от разговора с капером. По правде говоря, мне так же, как и тебе, было бы приятно посмотреть на поражение Виктора, но что нужно пирату от Элизы?

— Она нужна ему, чтобы… чтобы надавить на Латура, если тот окажется несговорчивым, — признался Николас. — Но Доминик обещал мне, что она…

— ..никак не пострадает, — закончила за него Женевьева. — Это я уже слышала много раз. Но как Элиза может надавить на отца? У нее влияния не больше, чем у любого другого.

Николас долго молчал, размышляя, сможет ли провести Женевьеву, поведав лишь полуправду, которая удовлетворит ее настолько, что она покинет арену гладиаторов. Тогда и Доминик будет удовлетворен, и Николас снова вздохнет свободно. И хотя воображение не было сильной стороной Николаса, он понимал, что чем дольше мешкает под нервирующим его взглядом кузины, тем меньше остается шансов убедить ее в правдивости того, что собирался сообщить.

— Видимо, я могла бы помочь, — вдруг сказала Женевьева. — Элиза по непонятной мне причине почему-то находит этого самонадеянного негодяя привлекательным. Прости, если я шокировала тебя, — добавила она не без сарказма, — но это самое подходящее определение для твоего «друга».

Женевьева почувствовала, как жар приливает к ее щекам при воспоминании о том, что произошло на складе, и удивилась тому, как можно чувствовать столь сильное отвращение к человеку. Отвращение, и ничего более? Только это? Нет. Не только. Эта мысль заставила ее задуматься. Лишь после некоторого молчания Женевьева вернулась к проблеме, которую они обсуждали.

— Не думаю, что Делакруа поощряет Элизу просто ради забавы. Значит… Господи! Какой же дурой я была! Я пыталась не дать сестре скомпрометировать себя, но ведь это именно то, что ему нужно, понимаешь? Элиза Латур с запятнанной репутацией станет неподходящей парой для дона Лоренцо Биаса. Я же все видела, но почему-то не отнеслась к этому серьезно. Мы-то с тобой знаем, что для Элизы это просто глупая забава, но она может легко обернуться чем-то гораздо худшим. Дон Лоренцо вряд ли сразу узнает о нескромном поведении своей невесты. В первую очередь об этом сообщат папа, чтобы он успел замять дело, согласившись работать вместе с Делакруа. Что, не так?

Николас охотно согласился:

— Совсем не плохо придумано, правда? В конце концов во всем окажется виновата самовлюбленная Элиза, и твоему папаше просто придется быстренько исправить положение. Никто, кроме Виктора, который будет вынужден наступить на горло собственной гордости, не пострадает. Женевьева медленно покачала головой: