Читать книгу "Летняя улыбка - Айрис Джоансен"

— Послушай, Дэниел, я понимаю, что женщина больна, но неужели необходимо все это так остро воспринимать? Мой управляющий просто взбешен. Для чего надо было открывать эту стрельбу?

— В него я не стрелял, — мрачно буркнул Дэниел. Зайлу несли по бесконечно длинному залу с мозаичным полом, мимо окон с резным переплетом, свет из которых резал глаза. — Если бы я целился в него, он бы уже не смог ни на что пожаловаться. Я просто разнес в куски его зеркальце на джипе. Этот идиот не захотел остановиться, когда я махнул ему.

— Но ты должен признать, что выглядишь не очень… А смелостью Абдул не отличался и в мирное время. Он наверняка решил, что ты бандит.

— Бандиты не разгуливают по пустыне с беспомощными женщинами на плече, — возмущенно возразил Дэниел. — Этот твой Абдул просто дурак.

— Возможно, — сладким голосом протянул человек с бирюзовыми глазами. — Но меня он как управляющий вполне устраивает. Человек не может нравиться всем сразу.

— Не заговаривай мне зубы, Филип, — буркнул Дэниел. — Я прекрасно знаю, что, когда что-нибудь нужно лично тебе, ты ни перед чем не остановишься.

— Да, это верно. — Он еще раз бесстрастно взглянул на Зайлу. — Твоя мисс Дабалэ кажется серьезно больной. Ее что, подстрелили при попытке к бегству?

— Ее укусил скорпион, — кратко бросил Дэниел. — Ей очень больно, и она за последние пару часов несколько раз теряла сознание. Она вся горит в лихорадке. Я хочу, чтобы ее осмотрел врач.

— Я уже послал за ним. Как только мне сообщили, что ты приехал на джипе с женщиной без сознания, я сразу велел Раулю позвонить доктору Мэдхену. Он скоро будет.

— Ей нужно ввести противоядие.

— У нас есть противоядие в аптечке первой помощи. Рауль проверит, не прошел ли срок годности. Если будет нужно, то курьер привезет все необходимое из клиники доктора Мэдхена.

— Хорошо. — Девушку положили на кровать, прохладные шелковые простыни которой подействовали на горящее тело как бальзам. Глаза Дэниела с тревогой всматривались в нее. — Держись, Зайла, мы почти победили.

Зайла попыталась улыбнуться, но ей было слишком больно. Она устало закрыла глаза, чтобы отгородиться от режущего света. Она слышала, как Дэниел сквозь зубы выругался. За последние несколько часов Зайла привыкла к этому яростному шепоту у своего уха. Теперь это приносило лишь успокоение и ни с чем не сравнимое чувство защищенности. Так же, наверное, звучит для медвежонка рычание матери-медведицы.

— Ты назвал ее мисс Дабалэ и упомянул о побеге, — прозвучал над ней голос Дэниела. — Кто сказал тебе о Зайле?

— Твой старый друг Клэнси Донахью начал волноваться, когда ты не вышел на связь вчера ночью, как было условлено. Он вылетел сюда, чтобы быть под рукой, если тебе вдруг понадобится помощь. Ему пришлось посвятить меня в детали твоего приключения. Это звучало очень интересно. Только подобные вещи тебя и развлекают, насколько я знаю.

— Да, очень развлекают, — язвительно повторил Дэниел. — В следующий раз я приглашу тебя составить мне компанию. — Зайла почувствовала, как пальцы Дэниела расстегивают воротничок ее рубашки. Странно, что она узнала его руки даже с закрытыми глазами. — Ну где же этот чертов доктор?

— Да, Дэниел, терпение никогда не входило в число твоих достоинств. Я послал за ним меньше десяти минут назад.

— А с момента укуса скорпиона прошло уже больше двух часов. Ей надо скорее дать противоядие.

— Доктор идет следом за мной. Я видел его в прихожей. — Это был уже новый голос, низкий, властный и смутно знакомый. — Он задержался, чтобы позвонить во дворец Карима Бен-Рашида и узнать историю болезни Зайлы у ее матери. Я сказал ему, что ее история болезни там. Ну как она? Я, кажется, говорил тебе освободить ее, Дэниел, а не подставлять под пули.

— Проклятье, Клэнси, я и освободил ее! Это был скорпион, а не пуля. А сейчас лучше приведи сюда этого врача, а то я сам его приведу, и с гораздо меньшими церемониями.

Так это Клэнси! Это точно Клэнси Донахью. Он всегда был очень добрым с ней, и Зайла хотела открыть глаза и поздороваться. Но когда ей удалось их открыть, она увидела только три темные фигуры, стоящие вокруг нее. Темные, мрачные, угрожающие… В самой глубине ее памяти что-то всколыхнулось, и паника пронзила ее сознание. Почему она решила, что в безопасности? Она никогда не будет в безопасности. Она никогда не будет в безопасности от них.

— Дэниел! Дэниел! — закричала она.

Один из них быстро нагнулся.

— Все в порядке, Зайла, я здесь.

— Нет! Не трогай меня! Пожалуйста, не трогайте меня. — Неожиданно новая боль будто вывернула ее наизнанку, и она со стоном схватилась за живот, сведенный судорогой.

— Какого черта? — Голос, кажется, принадлежал Дэниелу, но как она может знать, что они ее не обманывают? Такое уже было раньше. — Что с ней?

— Я могу сказать, что яд скорпиона часто вызывает спазмы в животе. — Голос был незнакомым, с едва заметным немецким акцентом. — Здесь нет ничего необычного. — Его темная фигура была короче и мягких очертаний. — Ваш слуга сказал мне, что ее укусил скорпион в правую лодыжку, так?

— Да не стойте же над ней, как будто она козявка под микроскопом! Успокойте эту проклятую боль!

А этот голос был полон тревоги! Но, если вспомнить все, они были такие. Такие хитрые и мягкие, с приятными, издевательски участливыми голосами. Она не должна позволить себя одурачить, не должна им доверять. Всем наплевать на ее боль. Это их любимое оружие, чтобы заставить ее делать то, что они от нее хотят.

Человек с немецким акцентом пожал плечами.

— Думаю, сначала следует дать ей противоядие, хотя теперь это все равно. — На мгновение он пропал из виду, а потом оказался совсем рядом, и в его руке что-то было. Игла, блестящая и полная зла. Игла!

Зайла закричала и попыталась приподняться. Боже праведный, она так слаба! Наверное, они ввели ей что-то, хотя она этого не помнила, иногда она теряла память. Она отпрянула от иглы и уперлась спиной в изголовье кровати, сжавшись в комок, как загнанное животное.

— Нет! — кричала она. — Пожалуйста! Я не хочу.

— Зайла, ну что ты! Это же только морфин! — сказал человек, притворяющийся Дэниелом. — Он снимет боль.

Она яростно замотала головой:

— Ни за что! Я не позволю! Они хотят мне зла. Ты позволишь им опять причинить мне боль!

— Боже мой, — прошептал Клэнси. — Боже мой!

Но это был не Клэнси. Ей надо это помнить. Это был один из них.

— Хватит причитать, лучше помолчи, Клэнси, — голосом, полным боли, воскликнул Дэниел. — Не могу понять, почему она нас так боится?

— Она вспоминает то, что с ней было несколько лет назад, — хрипло ответил Клэнси. — Мне самому тяжело это вспоминать.