Читать книгу "На острие удара - Михаил Михеев"

Дина вновь перевела взгляд на захваченную русскими базу. Русские танки она увидела сразу. Всего две штуки. Два здесь, один сгоревший… Даже если предположить, что кого-то… да пусть даже столько же она не засекла, все равно учиненный ими разгром выглядел впечатляюще. Очень похоже, здесь работало одно из тех подразделений, за которыми Дина со своими людьми охотилась. Точнее, пыталась охотиться – только сейчас до молодого, перспективного и порой чересчур пышащего энтузиазмом офицера начало доходить, что кто за кем будет, если что, гоняться, вопрос открытый.

Один из танков как раз заправляли горючим. Дина присмотрелась, удивленно пожала плечами – экипаж, похоже, даже не пытался принять хоть какое-то участие в процессе. Зажравшаяся гвардия, х-ха! Воевать умеют, не поспоришь, но вот ручки пачкать, видимо, не хотят.

Ага, и снаряды тоже грузить не вылезли. Однако же обслуживающие танк солдаты недовольства не выказывали. Зато следующий момент удивил. Вместо того чтобы загружать боеприпасы через люк, как обычно, в бортовой части танка откинулась стальная плита, и снаряды начали укладывать прямо туда. Видно было плохо, далеко и неудобный ракурс, но Дине показалось, что там работает нечто вроде элеватора. Интересное решение, хотя, с точки зрения защищенности, весьма спорное. Русские наверняка тоже это понимают. Интересно, что они придумали для компенсации ослабленной зоны…

В этот момент башня второго танка начала медленно разворачиваться, будто отыскивая цель. Когда ствол орудия повернулся в их сторону, Дина непроизвольно вжалась в землю – ощущение было такое, словно целятся персонально в нее. И тот факт, что до русских было не меньше километра, ничего не менял. Однако даже если они вдруг что-то заметили, четверка людей не заинтересовала танкистов. Развернувшись на триста шестьдесят градусов, башня вновь замерла. Лишь после этого Дина выдохнула и поняла вдруг, что все это время даже воздух в легкие набрать не могла. Опытный, не раз проверенный боем офицер, она в первый раз в жизни так отчетливо поняла, что значит быть одной, без брони вокруг, без возможности ответить или хотя бы убежать, против танка. Ощущение ей не понравилось.

Русские между тем продолжали осматривать трофеи. Вокруг одного из «Леопардов» они ходили несколько минут, и, если бы Дина слышала их разговор, то посочувствовала бы кое-кому. А все дело в том, что польский танк не выглядел ни сгоревшим, ни разбитым. Две маленькие, как раз под размер сердечника бронебойного снаряда, пробоины в моторном отсеке – и, в принципе, все. А вот то, что люки задраены наглухо, причем изнутри, говорило о том, что экипаж, возможно, жив. Просто вовремя сообразили, что сопротивление бесполезно, и решили отсидеться. Оно вроде бы и черт с ними, но не факт, что командованию удастся закончить войну раньше, чем сюда подойдут польские войска. И тогда потенциально опасная огневая точка в собственном тылу может стать весьма неприятной проблемой.

Впрочем, решение выглядело простым, как все гениальное. Постучав по броне обломком металлической трубы, чтобы привлечь внимание, от поляков потребовали выходить с поднятыми руками. Польский и русский языки, конечно, серьезно отличаются, но не настолько, чтобы сделать непонятным смысл приказа. Не дождавшись ответа, русские просто облили танк слитым из разбитого грузовика бензином и предупредили, что сейчас подожгут его к чертовой матери. В этот раз экипаж решил не строить из себя глухонемых и довольно шустро выбрался наружу. Бить их – Дине хорошо это было видно – не стали, просто обыскали и загнали в одно из технических строений, отведенное для пленных.

Конечно, наспех заваренные листами металла окна и замок на двери вряд ли помешают сидящим внутри выбраться. Если они по-настоящему захотят этого, разумеется. В конце концов, внутри здоровые, физически сильные мужики, да еще и в немалом количестве. Другое дело, бесшумно выбраться не получится. А значит. У охраны будет время изрешетить их из трофейного американского пулемета. Крупнокалиберная дура, установленная как раз напротив окон, насквозь пробьет стены и на куски порвет находящихся внутри людей. Те понимали расклады и сидели тихонько, что русских, в общем-то, вполне устраивало.

А затем Полански тронул Дину за рукав и кивнул в сторону дороги. Майор присмотрелась:

– Черт!

– Именно так, – поморщился ее бессменный заряжающий. – Уйти не успеем.

– Тогда лежим тихонько, молчим и ведем съемку. Передай нашим – пусть рассредоточатся и постараются ничего не пропустить. Возможно, получим достаточно информации, чтобы наши высоколобые умники в штабе сделали выводы.

Полански кивнул и скрылся в кустах, чтобы через пару минут вернуться. Кивком подтвердил – сделано, мол – и принялся споро извлекать камеру. Русские глушилки работали хорошо, качественно давя любую электронику, так что съемки представляли определенную сложность. Военные модели камер отказывались работать не хуже, чем гражданские камеры на смартфонах, но эта проблема была предусмотрена еще на стадии планирования операции. Со складов достали невесть как сохранившиеся с практически легендарных доинтернетных времен пленочные аппараты, громоздкие, но надежные. Оставалось надеяться, что невеликого умения Дины и ее товарищей окажется достаточно, чтобы обеспечить фиксацию происходящего. А интересного будет немало. И очень скоро – к базе, дробя гусеницами асфальт, выдвигалась польская колонна.

Игровая база.

Это же время

– Становится весело, – Сурок оторвался от кофе и помассировал виски. – Лен, переключайся.

Леночка недовольно скривилась, но подчинилась. Пока товарищи справляли естественные надобности, выгадывали хоть по паре часов сна, заливались кофе и лопали доставленный им прямо на рабочее место завтрак, она их по очереди подменяла. Увы, сейчас работать будут хозяева машин, ей же, лишившейся своего танка, оставалось наблюдать и страховать. Совсем не те ощущения, а она, несмотря на свой уравновешенный характер и общую продуманность, успела за прошедшее с момента появления в команде время привыкнуть к драйву и периодическому вбросу ударных доз адреналина в кровь. Быть наблюдателем – фи! Но деваться некуда, таковы правила, и дисциплину еще никто не отменял.

Колонна польской бронетехники уверенно приближалась. Наверняка поляки чувствовали себя в безопасности, во всяком случае, пока. С пяти километров никто не откроет огонь даже противотанковой ракетой. Во всяком случае, раньше примеров этого не было. Вот только для этих танков и для этой операции командование решило все же рассекретить некоторые перспективные новинки, так что козыри в рукаве у танкистов имелись.

Поляки явно не ожидали, что русские настолько превосходят их в разработке управляемого вооружения. Во всяком случае, когда идущий третьим в колонне танк полыхнул, будто свеча, два бронетранспортера, возглавляющие их армаду, остановились не сразу. Как раз к тому моменту, когда Сурок вслед за Поляковым, дотянулся до своей цели, заставив остановиться замыкающий танк. Классика жанра – выбить первого и последнего, запереть колонну и, неподвижную, расстрелять. Вот только поляки не были трусами, командир у них был решительный и толковый, да и проходимость Т-72 всегда считалась образцовой. Польские танки моментально развернулись на месте и, как лягушки в пруд, начали соскакивать через канаву прямо в поле. Бронетранспортеры последовали за ними – все же на серьезное бездорожье ландшафт не тянул. А вот грузовикам с пехотой деваться было некуда, и люди начали спешно выбираться наружу.