Читать книгу "Роза в пустыне - Елена Левашова"

Мужчины растворяются в толпе из разряженных гостей. Я не даю себе даже секунды на раздумья: срываюсь с места и незаметно следую за ними. Сердце пульсирует так сильно, что я слышу его стук в ушах, зрение концентрируется на одной точке: удаляющихся широких мужских спинах...

— Что за цирк, Мирон? — рычит Багров. Они скрываются в коридоре, ведущем в гримерки для артистов. Адреналин толчками выбрасывается в кровь, дыхание частит... Словно охотник, я крадусь за ними и прячусь в нише электрощитовой. Превращаюсь в чувствительный нерв, радар, всеми своими рецепторами обращённый к «жертве».

— Такой же вопрос могу задать я?! Почему ты скрыл, что Диана дочь Шестака? Я понимаю, ты хитрый человек. Восточный. Но сказать-то можно было? — парирует Хохлов.

— Ты что-то о нем знаешь, чего не знаю я? — шипит Тимур. Я не вижу его лица, однако почти убеждена, что глаза Багрова подозрительно сощуриваются, отчего к вискам разбегаются стрелы морщинок.

— Шестак скользкий, как пиявка. Необязательный. Неорганизованный, как бизнесмен. Неаккуратный в деньгах. Он вообще плохой администратор, если на то пошло! Ему бы передать клинику хорошему управленцу и, глядишь, дела пойдут в гору. Ходили слухи, что он кинул на огромные бабки своего делового партнёра — Глеба Ладожского. Слышал о таком?

При упоминании отца Арины я издаю немой крик. Чтобы не выдать себя, закрываю рот ладонью, прикусываю губу до боли... Как же так? Вот почему прекратилось, по словам Виолы, «весьма выгодное сотрудничество»? Выходит, инициатором разрыва деловых отношений был Глеб?

— Слышал что-то, — отвечает Багров. — Разве он не сидит?

— Мутная история. Семь лет назад Ладожский впервые привлекался по статье о мошенничестве, совершенном группой лиц. Суета из судов, допросов и прочего дерьма сыграла ему на руку — долг Шестака растворился, как сигаретный дым в воздухе. Шестак чём-то помог ему... Услуга Руслана оказалась стоящей целого состояния.

Горло сжимают тиски рыданий. Какая такая услуга? А, может, это мой ребёнок? Интересно, малолетние дети являются аргументом в суде? Только зачем ребёнка похищать?

— Продолжай. — Сухо бормочет Багров, когда Мирон замолкает.

— Я слышал, что у дочери Руслана был роман с Глебом. И ребёнок был... Там какая-то нехорошая история. Говорили, что Диана отказалась от дочери, или её похитили. Прости, Тимур, я понимаю, что она твоя протеже... Но, даже если ты ее трахаешь, я не могу рисковать деньгами и связями ради человека с сомнительным прошлым.

Что-о-о?! Отказалась? Мне хочется выскочить из укрытия и вцепиться Хохлову в морду! Как. Он. Смеет. Так думать обо мне? Составлять мнение, основываясь на сплетнях?

— Так вот для чего ей понадобился лучший частный сыщик в области? — голос Багрова дрожит от досады.

Сам виноват, что не спрашивал! Я, вообще-то, не скрывала!

— Ты меня об этом хотел просить? Одумалась кукушка? — ехидно тянет Хохлов. — Теперь ищет брошенного ребёнка, чтобы поиграть в мамашу? — слова Мирона ранят, как острое лезвие.

За что? Почему люди такие жестокие? Недалекие?

— Я не верю в это, Мирон. Прошу тебя оставить при себе нелепые домыслы о Диане. Мы ничего не знаем. Даже если это и так... Возможно, Диану вынудили обстоятельства отказаться от малыша. Так ты поможешь? Нужен опытный сыщик.

— Тимур, не сходи с ума! Если его похитили и не нашли в течение первых суток, надежды нет. Ребёнок давно мёртв! Тратить ресурс Якова Бессмертного на бессмысленные поиски я не собираюсь. Не хочу терять уважение человека такого ума и...

— Яков Бессмертный? Это имя частного детектива? — перебивает Багров. — Мирон, скажи, в каком он работает ведомстве? Или у него своя контора?

— Э-э-э, нет, брат! Я умываю руки. Держись от Шестака подальше, вот что я скажу. Скорее всего, он наворотил дел, если дошло до похищения внучки!

Слёзы выедают глаза. Глубоко дышу, пытаясь успокоиться, а потом отрываюсь от стены, снимаю туфли и бегу из своего укрытия обратно в зал. Оказывается, столько лет я жила в паутине из чудовищной лжи и предательства близких. Силуэты гостей сливаются в одно размытое пятно, а бешеное сердцебиение заглушает окружающие звуки.

— Шампанское! Прошу вас! — словно сквозь вату слышу звонкий голос мальчишки-официанта. — Угощайтесь, мадам! — а это уже мне.

В глазах парнишки сквозят сочувствие и недоумение: кто мог пустить босую чокнутую на конференцию? Пока он оглядывает меня, раздумывая, как поступить, я надеваю туфли и вымученно произношу:

— Виски есть?

— Д-да, в баре.

Пробираюсь сквозь толпу в указанном направлении и хватаю со стола целую бутылку. Уйти по-английски — вот что будет правильно. Не желаю видеть Тимура и слышать его лживые вежливые объяснения. Багров неплохой человек и не скажет правды о разговоре. Не сделает мне больно. Но куда больше я не хочу встречаться с Хохловым. «Ребёнок давно мёртв!» — его мерзкие слова молотом стучат в голове.

Выбегаю на улицу, глубоко вдыхая влажный ночной воздух. Глотаю жгучее пойло прямо из горла, подставляя разгоряченные щеки тяжелым дождевым каплям.

Кто я в этом огромном мире? Песчинка? Искорка в небе? Чёрное, затянутое дождевыми тучами, оно безжалостно колет меня хлёсткими каплями, придавливает к земле могуществом и силой. А я, стоящая в темноте, слабая и никчемная. Никто. Всего лишь человек.

Луна растворяет пушистые свинцовые облака, приоткрывая на мгновение кусочек ясного неба. Запрокидываю голову и вижу яркую звёздочку. 

«Смотри, Диана, а вон там созвездие Кассиопеи. Его несложно разглядеть — всего-то нужно провести прямую линию от Полярной звезды к россыпи из пяти звёзд».

Я вижу! Вижу Полярную звезду и, по-моему, Кассиопею. Вижу голубые глаза Макса, с теплом смотрящие на меня, слышу голос, шепчущий: «Прости меня, Диана...»

Хочу видеть. Прямо сейчас. Вдыхать его запах, касаться плотной, как атлас, кожи...

Хочу его, хочу... Я вся превращаюсь в желание — нестерпимое, острое, разрушительное в своей силе...

Шарю дрожащей от холода ладонью в сумке и достаю айфон. Я ведь удалила телефон Макса из контактов в надежде забыть... Крепко сжимаю холодное стекло бутылки, пронзая невидящим взглядом темноту. «Хочу» рвёт на части, свербит, как бегающий под кожей клещ. Плевать, что завтра подумает обо мне Федорцова — нахожу ее номер и делаю вызов.

— Оксана Сергеевна, мне срочно нужен домашний адрес Максима Невзорова. — Вздрагиваю от того, как звучит мой голос. Жалко и пьяно.

— В чем дело, Диана Руслановна? Он что-то натворил? Я могла бы разобраться.

— Нет, все в порядке, — перекрикиваю усиливающийся шум дождя. — Дайте мне его адрес. Пожалуйста.

— Пришлю в сообщении. — Сухо отвечает она и сбрасывает звонок.

Гипнотизирую экран, стоя под проливным дождём, а когда на нем загорается индикатор сообщения, вызываю такси...