Читать книгу "Кровь драконов - Юлия Сергачева"

Люди и нелюди под сводом камней. Где-то в Городе…

— Эта мне ваша конспирация… — брюзгливо произнес Путник. — Стар я уже по лестницам шастать. Поясница ноет от сырых камней. Нельзя что ли найти местечко где-нибудь наверху?..

— Традиции, традиции… — благодушно отозвался Кольценосец.

— Была бы польза от ваших традиции. Закоснели в предрассудках. Бездумны, как звери — коли делали так мои предки, так и мне надлежит делать. А смысл-то? Будто тайна для кого, зачем под камни хоронились, и будто не знает кто, что пользы в этом никакой.

— Ну так теперь мы уже от других хоронимся, — засмеялся Буквоед. — Или они нас хоронят. Что вы, право, нынче такой сварливый? Кости к непогоде ломит, или случилось что?

— Случилось… — буркнул Путник. — В этом городе каждый день что-то случается. Начиная с безумца, что держит в страхе все население… А кстати, будет ли конец этим злодеяниям? Неужто и у вас нет на него управы?

— Это ваша забота, — отозвался Невидимка. — Вы и разбирайтесь.

— Но говорят, что…

— Я повторяю, это забота Города, — холодно повторил Невидимка.

— Так вас убийца беспокоит? — вмешался Буквоед.

— Меня беспокоит то, что ваши хваленые специалисты не способны решить простенькую задачку по поимке себе подобного не привлекая при этом сил извне!

— О! Этот сумасшедший не так уж нам подобен, Скорее, он подобен…

— Достаточно, — произнес устало Кольценосец. — Не время и не место для склок. Сегодня мы собрались по другому поводу. Он пришел?

— Да, уже дожидается.

— Пригласите… Добрый вечер, друг мой. Рады вас видеть в добром здравии…

— Еще сезон-другой такой жизни, и о добром здравии можно будет позабыть, — отозвался Маляр хмуро.

— И что это сегодня все на здоровье ссылаются? — хмыкнул Буквоед. — Или к лучшему, что у уважаемых коллег есть время думать об этом? Боюсь, когда все начнется, станет не до здоровья…

— Вам удалось сойтись с ним? — спросил Кольценосец.

— Да, — ответил Маляр.

— Его привели прямо к порогу, — сварливо вставил Невидимка. — Трудно было бы избежать встречи…

— Мы весьма ценим ваше сотрудничество, — спокойно кивнул Кольценосец, и снова обратился к Маляру: — И что вы думаете о нем?

— Что он именно тот, кого бы вам хотелось видеть. Честный, бесхитростный, целомудренный, бескорыстный. Талантливый. Типичный герой. И вполне подходящая жертва на заклание.

— Не ерничайте, уважаемый. Не место и не время.

— Что еще нам остается, — произнес Буквоед. — И если отбросить эвфемизмы, разве не для этого в сущности он подобран в очередной раз? Сколько их уже было?..

— Ваша вина, что подбираете негодный материал, — угрюмо вставил Невидимка.

— Можно подумать, предложенный вами материал был наивысшего качества, — огрызнулся Путник.

— А что на этот раз с вашей стороны? — привычно прервал нарождающуюся склоку Кольценосец.

— То же, что и всегда. Безупречность, — ледяным тоном отозвался Невидимка. — Попытайтесь соответствовать.

— Позвольте мне… — вмешался Буквоед. — Я бы сказал, что на этот раз нам всем повезло, поскольку ничего подобного, столь же сильного и уверенного, я не видел давно… А уж поверьте моему опыту, доводилось встречать многих. Но что касается контроля…

— М-м? — брезгливое недоумение Невидимки заставило всех зябко повести плечами.

— … простите, партнерства, — поправился Буквоед, — то с полной уверенностью я ничего не могу утверждать. На мой взгляд связка хорошая. Равноправная. Но я могу и ошибиться.

— А вы? — обратился Кольценосец к Маляру.

— Я еще недостаточно много о нем знаю. Будет наблюдать. Или на этот раз в плане есть изменения? Я был бы весьма рад им, поскольку моя легенда меня тяготит…

— Пока все оставляем, как задумано… Хотя… В городе зреет нечто странное. Возможно, нам придется пересмотреть ближайшие перспективы и поменять приоритеты.

— Прошлая попытка поменять приоритеты закончилась Войной, — сказал Невидимка.

— Значит, придется учесть прошлый опыт, — терпеливо ответил Кольценосец. — А сейчас послушаем подробности?.. Прошу вас… — Он сделал приглашающий жест Маляру,

…Чуть позже, когда почти все присутствующие разошлись, помрачневший Кольценосец устало спросил:

— Они правы. Ты чувствуешь? Город, как гнойник. В нем вызревает что-то… страшное.

— Я чувствую это везде, — отозвался Невидимка. — Мир устал от всех нас. Нас слишком много для одной реальности. Но ты прав, в Городе зреет смерть. Та, что потом пойдет по всему миру. Так было и раньше… Точнее, почти так. Этот раз, скорее всего будет последним. Сущности истончились до предела.

— Даже если мы победим?

— А что для тебя и для меня победа?.. При любом исходе все кончится. Если план, наконец, воплотится в жизнь — это конец привычному, а значит равносильно гибели. Если же ничего не получится… Смерть всему.

— Вам свобода?

— Вряд ли. Чужая кровь меняет пролившего ее безвозвратно… Тебе ли не знать.

Кольценосец вздрогнул, может быть впервые за весь вечер глянув на своего собеседника. В самом темном углу, в дорогом комфортном кресле разместилась чудовищная фигура — обожженный, покрытый спекшейся, криво зарубцевавшейся, местами все еще черной от въевшейся навсегда гари, кожей человек, смахивающий на высохшую и обугленную мумию из склепа. Слепой, безволосый, с неподвижным лицом-маской, на которой лишь присмотревшись, можно было различить шевеление губ, цедящих ледяные фразы. Не человек. Невидимка. За спинкой кресла калеки, равнодушно таращась прямо перед собой, возвышался глухонемой верзила.

— Да, — тихо произнес Кольценосец, глядя прямо в слепые, проваленные глазницы калеки. — Я знаю.

Хроники охотника за драконом. Сейчас.

Вода в реке плескалась тягуче, медлительно, беззвучно, невесомо набегая на стертые ступени набережной и так же легко соскальзывая с них, не оставляя следов. Словно пыталась притвориться разновидностью тумана, что стелился над ее поверхностью, полз рваной вуалью, хаотично наплывал плотными драпировками, скрывая все и вся вокруг.

В молочно-серых сумерках двигались размытые тени, перекликаясь неузнаваемыми голосами — гулкими, безличными, обманными. Тени вели свой размеренный хоровод где-то вовне, другом мире, занимаясь каким-то своими важными, сумеречными делами.

В мире этом, разбавленном болезненной желтизной, источаемой качающимся над головой фонарем, мерз промокший от вездесущей мороси Астан Робьяр — насупленный, втянувший голову в поднятый воротник обвисшего от влаги пальто, уныло выдыхавший сквозь зубы сигаретный дым, такой же влажный и призрачный на вкус, как все вокруг, — и лежало возле его ног безразличное к влаге, туману и ленивой реке человеческое тело: длинный сиреневый мокрый плащ облепил неподвижную фигуру, позволяя различить очертания (женщина, скорее молодая), но не позволяя пока рассмотреть детали. Под телом разлилась глянцево поблескивающая темная лужа.