Читать книгу "Ее настоящая жизнь - Антон Леонтьев"

– Если под шалостями вы имеет в виду оргии с несовершеннолетними, то спешу поставить вас в известность, что на ранчо еще и убивают людей. И хоронят их в пустыне, вот за этим холмом.

И она ткнула пальцем в середину листа.

Подавшись вперед, детектив, с которого слетел налет незаинтересованности, произнес:

– Там убивают людей? Откуда вам это известно?

Нина ответила:

– Из хорошо осведомленного источника. Причем в пустыне похоронен не один человек и не два, там целое кладбище! Это разве не зацепка?

Поднявшись, детектив прошелся по своему кабинету и, повернувшись к Нине, произнес:

– Это очень дурно пахнущее дело, мисс. Очень!

Та же ответила:

– Вот поэтому, мистер, я и обратилась к вам. Вы же в подобных делах мастак, не так ли?

Она знала, что так.

И добавила:

– Вы ведь возьметесь за него? По вашей реакции вижу, что возьметесь. Потому что благодаря ему вы станете не только знаменитым, но и богатым!

И детектив, усмехнувшись, кинул себе в рот еще одну резнику:

– Ну, одного меня тут не хватит, тут нужна еще и пресса. Но есть у меня на примете один прыткий репортеришка…

Вместе с этим прытким репортеришкой, оказавшимся хоть и молодым, но крайне оборотистым, к тому же с самого начала положившим на Нину глаз, они побывали незадолго перед закатом в пустыне, около холма, откуда открывался вид на расположенное в нескольких милях ранчо Дук-Дук.

Детектив прихватил с собой лопату, и практически сразу они наткнулись на что-то, закопанное в песке.

На чей-то скелет.

Репортер, присвистнув, сдвинул на затылок шляпу и произнес:

– Ого! Дай-ка мне!

И, схватив лопату, воткнул ее рядом, она во что-то ударилась – это тоже оказался скелет.

– Да здесь как на раскопках в Египте! – заявил он в благоговейном ужасе. А Нина, которой было не по себе, несмотря на присутствие двух мужчин, один из которых (детектив) был вооружен, с тоской посмотрела на ранчо и спросила:

– Так что, мои сведения подтвердились?

Репортер, лихорадочно раскапывая то одну яму, то другую, ответил:

– Более чем! История рванет так, что разнесет всех в клочья! Ну что же, нам нужны доказательства, и мы их добудем. Так, где мой фотоаппарат?

История – и в этом репортер оказался прав – рванула так, что разнесла всех в мелкие клочья. После сенсационной статьи-разоблачения о массовом захоронении в пустыне, где избавлялись от мертвецов с ранчо Дук-Дук, а также показаний нескольких свидетелей, бывших секс-пленников ранчо, которых удалось разыскать в Лос-Анджелесе, последовала целая вереница арестов.

Три сенатора, четыре муниципальных депутата, ряд бизнесменов, федеральный судья, два заместителя шефа полиции, масса актеров и режиссеров, в основном малоизвестных, из близлежащего Голливуда – и даже одна дама, мадам Дамор, ушлая эксцентричная операторша, которая снимала все происходившие на ранчо мерзостные делишки на камеру и клепала потом гадкие фильмы, распространявшиеся за огромные деньги в кругу посвященных.

Детектив, который помог Нине, в самом деле стал не только известным, но и богатым: он вознамерился писать книгу, права на которую были куплены одним из голливудских гигантов.

Репортер, неплохой, в целом и общем, малый, быть может, несколько тщеславный, также высоко взлетевший, явно подбивал клинья к Нине, поэтому пригласил ее в один из лучших ресторанов Города ангелов и, положив свою ладонь на руку Нины, под французское шампанское и устрицы сделал ей нечто, похожее на предложение.

Высвободив свою руку из-под его ладони, Нина мягко сказала:

– Ты хороший парень, но…

Репортер промямлил:

– Но чем я тебя не устраиваю? Я сейчас уже чертовски много зарабатываю, а буду еще больше! У меня такие ослепительные перспективы…

Нина еще мягче заметила:

– Вот я и не хочу их разрушать. Тебе, одинокому герою чернильницы и пишущей машинки, не требуется жена. Ты – знаменитость, герой светских хроник, у тебя должны быть постоянно меняющиеся любовницы, а не верная супруга. Иначе это разрушит твой великий талант!

Нина, конечно, сгущала краски, но тщеславный парнишка принял все за чистую монету.

– О, ты в самом деле так считаешь? – произнес он мечтательно, уже напрочь забыв о том, что только что предложил Нине выйти замуж. – Мне нужна не жена, а постоянно меняющиеся любовницы?

Он взглянул на Нину, а та, подозревая, что начать он хочет с нее, сказала:

– Решать, конечно, тебе, но я не успела сказать тебе, что покидаю Лос-Анджелес.

Репортер хоть и вздохнул, но скорее патетично, чем огорченно:

– Ах, как жаль! Ты ведь мой добрый ангел, Нина! Но ты ведь заглянешь сюда еще как-нибудь?

Нина, допивая шампанское, которое и правда было великолепным (на это репортер денег со своих выросших гонораров не пожалел), ответила:

– Ангелы дважды не прилетают. Но я постараюсь, хотя обещать не могу.

Она знала, что после этого вечера они никогда больше не увидятся. Каждый жил не только в своей временной эпохе, но и в собственной вселенной.

Поэтому, мирно расставшись с явно задумавшимся о череде сменяющихся любовниц репортером и даже поцеловав его напоследок в щеку, Нина поняла, что теперь-то дверь точно должна открыться!

Потому что если она не откроется, то Нина не будет знать, что ей тогда делать.

Впрочем, в таком случае она всегда может вернуться к репортеру и принять его предложение руки и сердца – в том, разумеется, случае, если оное все еще будет действительно.

Гарантий на что было не так уж много.

Тем же душным вечером, собрав кипу вырезок о скандальных арестах, задержании завсегдатаев инфернального ранчо Дук-Дук и освобождении ряда малолетних секс-пленников, которые содержались в его подземных лабиринтах, Нина бросила в почтовый ящик письмо для Ады, адресовав его в дом Шарлотты Гейз на Лоун-стрит, 342, в Рамздэле, штат Нью-Гэмпшир.

И положила среди вырезок последнюю двадцатку, которая у нее осталась. Автомобиль барахлил и явно намеревался в самое ближайшее время испустить свой бензиновый дух, но Нина не сомневалась, что Ада сумеет заработать себе на собственный.

Что же, ее миссия была выполнена, и делать в мире «Лолиты» ей больше ничего не требовалось. Она могла снова вызвать дверь – и попробовать открыть ее.

Ничего?

Нина поняла, что должна поставить финальный аккорд. Тот самый, который для развития событий был уже не так важен, но требовался ей самой.