Читать книгу "Мой лучший враг - Елена Шторм"

Я недоверчиво усмехаюсь.

– Да, конечно. Поэтому ты выбираешь одежду по цене лошади. Поэтому не бегаешь за девицами и ведешь себя так, чтобы тебя боялись.

– Одежда удобная. Бегать за тем, чего и так в избытке или что нужно добыть иным способом, – глупо.

– По этой же логике тебе нравится быть отвратительным придурком, да?

Лицо Рейма темнеет.

Несколько секунд он смотрит на меня сверху вниз. В неравномерно серых тонах он мог бы сойти за статую. Потом его губы двигаются, сжимаются, и взгляд становится неожиданно мрачным.

– Вроде того.

Что у него в голове? Я вдруг понимаю, что могла бы поменьше задаваться этим вопросом после четырех лет знакомства. Или просто поменьше.

– Подставишь меня еще раз, хоть в мелочи, – и я пойду к Илману, Рейм, – говорю я холодно и твердо. – Откажусь от нашей пары и факультета. И если ты ошибся насчет Альнара сегодня – пожалуй, тоже.

Обхожу его и возвращаюсь к пушке. До конца занятия мы отбиваем шары и перекидываемся лишь десятком слов. Когда все заканчивается, я тащу усталые ноги на часовой перерыв, по-прежнему игнорируя «избранника».

Иду в душ в небольшой садовой постройке и, наконец, отмываюсь. Делать это куда приятнее, чем в наших комнатах.

* * *

Из душа, переодевшись в чистую форму, я выхожу последней. Сбежала и Тал, которая долго пыталась узнать, что случилось у нас с Реймом, и еще пара девчонок, ну а остальные сразу вернулись в общежитие. Я только за.

Радуюсь такой малости, как свежесть на коже, и раздумываю, поздно ли зайти в столовую за соком.

А потом вижу сидящего на узкой скамье у стены Альнара.

Меня будто током бьет. Хочется протереть глаза. Ал поворачивает голову и по всем правилам наших встреч должен улыбнуться, но не делает этого. Просто встает и идет ко мне.

– Келли. Как ты?

Мне очень сложно не замереть, настороженно на него глядя.

– Нормально. Ты ждешь Глорию? – это практически единственная моя версия: что я не заметила злобную брюнетку и она все-таки где-то здесь. Ну, еще парочка сумасшедших: Рейм ему заплатил? Они в тайном сговоре? Демоны, я сама не своя.

Ал качает головой.

– Тебя.

Меня.

– Что у вас произошло? – Лицо парня моей мечты – серьезнее некуда. Место тренировочной формы уже заняли рубашка и брюки, и выглядит он прекрасно.

Какая-то часть меня – совсем слабая. Она хочет подойти, уткнуться носом ему в плечо и действительно искать утешения. Разумеется, я так не поступлю. Но тут же вспоминаю слова Рейма о силе, едва не морщусь, и в груди взвивается буря.

– Мы просто поссорились. На тесте, – говорю я вместо каких-либо глупостей. – Результат ты видел.

– Что он сделал?

– Кое-что, после чего… – «… хочется его убить». Фраза вдруг кажется слишком кровожадной. Я прикусываю язык, а миг спустя уже кляну себя за то, что вообще так потеряна. – В общем, кое-что плохое.

Ал трогает ремешок на запястье, а потом словно вспоминает:

– Хочешь пить?

– А?

– Я принес тебе кое-что.

Пораженно слежу за движением его красивого подбородка. Только сейчас замечаю на скамье тарелку с печеньем и стаканом морковного сока. О Стихии.

Я вообще не понимаю, что происходит, но наконец выхожу из ступора. Вдыхаю глубоко, немного расслабляюсь и искренне улыбаюсь Алу. Мне кажется, получается все равно кривовато, но мы садимся рядом на скамью.

Надо признать: злость на Рейма, обида и горечь отходят на второй план. Не то чтобы я уже забыла про них, но на что бы ни рассчитывал мой враг-напарник, все у него получилось. Альнар пришел меня защищать? Кажется, так.

– Спасибо, – благодарю я. Мое плечо совсем рядом с плечом Ала. Он сидит вполоборота, теплые глаза изучают меня, и я почти тону в них. – На самом деле, не стоило…

Не стоило. Я сама могла бы дойти до столовой. И сказать об этом – совершенно естественно, мне ведь не хочется, чтобы Альнар думал, что я не в силах проделать двести шагов? Но я вдруг вижу, как он хмурится. Ему что, действительно неприятно?

– Мне несложно, Келли.

– Да, конечно. Спасибо, – бормочу я снова.

И быстро прикладываюсь к соку.

– Я просто имела в виду… Глория, надеюсь, не против?

Кажется, это вопрос чуть лучше.

– Не знаю.

– Как у вас прошел тест? А тренировка?

Альнар рассказывает – причем, казалось бы, у них все замечательно, но он не делает на этом акцент. То ли щадя мои чувства, то ли по другой причине. Мне нравится, когда он говорит, тем более что Глории в его рассказах почти нет. Ал – такой же огневик, как и я, и мы обсуждаем пушки, способы борьбы с ними и даже как сложно отмывать краску. Вспоминаем забавные случаи из прошлых лет.

А потом его лицо вновь становится серьезнее.

– Послушай. Насчет Рейма… – Он морщится, словно хотел подвести разговор к этому раньше, но лишь теперь собрался с силами. – Я плохо относился к нему всегда. Но сейчас у меня есть причины думать о нем еще хуже.

Замираю. Выныриваю из приятного мирка, в который успела погрузиться. Что он имеет в виду? Отношения этих двоих действительно какие-то странные. Мне не кажется.

– Что произошло между ним, тобой и Глорией? – спрашиваю настороженно.

– Я не знаю подробностей. Знаю, что ее родители разорвали их помолвку из-за какого-то его проступка. Достаточно опасного, чтобы забыть про связи и прочие преимущества, которые можно получить, породнившись с Реймами.

Звучит плохо. И неожиданно. Рейм натворил что-то еще хуже, чем обычно?

Он сказал, что их с Глорией родители поссорились, – под заклятьем правды, и это единственный повод вспомнить его слова, – но не сказал, из-за чего.

Уж не поэтому ли он знал, что Альнар будет за меня беспокоиться больше обычного?

Я пытаюсь все это переварить. Как-то взвесить. Разумеется, новости мне не нравятся, даже несмотря на заботу Ала.

– Прости, – поднимает руки тот. – Я не хотел добавлять тебе тревог. Может, мне просто слишком сложно принять, что это ты рядом с ним. Ну, потому что…

Он не договаривает. Уголки его губ замирают. Я чувствую, как рациональные мысли вновь сгорают и как начинает колотиться сердце.

– Мне тоже сложно представить тебя и Глорию рядом.

Альнар слабо улыбается, глядя мне в глаза.

– Я понимаю, почему ты спрашиваешь о ней. – Веселья на его лице нет. – Мне тоже неудобно видеться с тобой вот так – я чувствую, будто совершаю нечто преступное. И да, она против. Но делать вид, что мы стали чужими? Это слишком.