Читать книгу "Тени убийства - Энн Грэнджер"

Глава 8

Рон Гладстон стоял перед ветхой каменной постройкой, с глубоким неодобрением цыкая зубом.

— Безобразие, — сказал он вслух. — Осмелюсь заметить, внутри еще хуже.

Постройка сложена в незапамятные времена. Находится в дальнем углу участка, далеко от дома, скрытая ветвистыми кустами. Начав работать в садах Форуэйза, Рон только через неделю узнал о ее существовании. Увидев заросшую развалюху, решил, что нет никаких причин сразу ею заниматься, отвел ей последнее место в списке дел и только сегодня решил посмотреть.

Прочные каменные стены неплохо выдержали испытание временем, но крыша из рифленого железа проржавела, перекосилась, посередине совсем провалилась. В дыру наверняка годами хлещет дождь. Он нисколько не удивился, обнаружив при методичном осмотре, что дерево сплошь сгнило. Отвертка входит в оконную раму и дверь, будто в сыр.

— Черт побери, — проворчал он в адрес двери. — Какой-то криворукий работал. Просела совсем.

Рон имел в виду, что створка неплотно прилегает к косякам и притолоке. Хоть и держится на ржавых петлях, но с годами провисла под собственной тяжестью, уткнулась нижним краем в землю. Заперта на засов с висячим замком, поэтому пришлось захватить отвертку. Винты оказались на редкость неподатливыми, но Рон в конце концов справился, снял железки, положил вместе с отверткой на землю. Следующая задача: смазать петли. Он взялся за ручку обеими руками и начал тянуть. На это ушло несколько минут с риском поцарапаться и занозить палец. Наконец масло сделало свое дело, и петли повернулись со скрипом. Протиснувшись в щель, он кивнул, вытащил платок, вытер лоб.

— Ух!.. Когда в последний раз открывали?

Глаза не сразу привыкли к темноте. Воздух сырой, затхлый, пахнет землей и гнилью. На одной стене окна, так густо заросшие паутиной, что ее можно принять за кружевные занавески. Треснувшие и разбитые стекла заросли грязью. Снаружи к ним плотно прижались кусты, просунув в дыры корявые пальцы и зеленые листья. Поэтому таким путем дневной свет не просачивается. Главный источник — дыра в крыше. Перед изумленным взором Рона открылись приметы давней садовой деятельности, покрытые толстым слоем пыли и паутины. Утрамбованный земляной пол раскис под дырой. Инструменты и утварь расставлены вдоль стен и в углах. Под окнами стоит длинная скамья, заваленная разбитыми глиняными цветочными горшками, поддонами для рассады, пожелтевшими пакетиками с семенами, высохшими остатками каких-то растений. Кучка камешков, как показалось с первого взгляда, оказалась при рассмотрении засохшими зернами крапчатой красной фасоли. Рон поднял один горшок, и оттуда просыпалась струйка земли, превратившейся в мелкую пыль. Как будто он гробницу вскрыл. Однако, в отличие от Говарда Картера,[5]обнаружил не «чудеса», а сплошной хлам.

— Садовый домик был, — сообщил он самому себе и продолжил осмотр.

У задней стенки громоздится какой-то необычный с виду механический агрегат, заржавевший до неподвижности: нечто среднее между двухколесной тележкой и газонокосилкой. Видно, это и есть косилка, в которую запрягли пони.

— Прямо экспонат для музея, — констатировал Рон и переключил внимание на полки на стенах с жестянками, банками и пакетами.

Все ржавое, грязное, выцветшее. Этикетки практически нечитабельны. Рон почесал подбородок. Непросто будет избавиться от всего этого, не зная, что там такое. Нельзя просто вывалить старые удобрения и средства от сорняков на местную свалку, где они просочатся в почву. Муниципалитет шум поднимет. Фактически туда и следует обратиться. Надо только переговорить с мисс Оукли.

Джейн Остин[6]одобрила бы, что он всегда называет Дамарис «мисс Оукли», а Флоренс «мисс Флоренс».

— Лучше посмотрим, что у нас тут, — проворчал Рон. Полез за коробкой, открыл, подозрительно принюхался, сунул палец. Кристаллики марганцовки. Старые садоводы готовили раствор. Смутно помнятся в детстве ведра с розоватой жидкостью и приказы отца осторожно поливать помидоры. А тут? Костная мука, слипшаяся в ком. Еще кристаллы. Похоже на сухую кровь.

Рон вытащил последнюю темную бутылку, придвинутую к самой стенке. Поскольку она со всех сторон была загорожена другими предметами, этикетка почти уцелела. Он поднес бутылку к свету под самопроизвольным «фонарем» в крыше, стер пыль с горлышка и ржавой пробки, нацепил очки на нос, прищурился и тихонько присвистнул в благоговейном страхе:

— Ничего себе!..

Раздались шаги. Кто-то быстро и тяжело топает по траве. Только не дамы Оукли. Что за черт? Рон поставил бутылку на полку, поспешно шагнул к двери, высунул голову и, как потом рассказывал, обмер в шоке.

Он увидел моложавого мужчину, непонятно откуда взявшегося и что тут делавшего. Одетого, по понятиям Рона, неряшливо, то есть в джинсах и рубашке, похожей на нижнюю, но надетой сверху по необъяснимой причуде. Почему-то сразу вспомнился спаниель, который у него когда-то был. Есть нечто похожее в больших темных глазах пришельца с выражением полной готовности угодить.

Тем не менее Рон преисполнился глубоких подозрений. Возможно, это грабитель, задумавший преступление. Рон горячий приверженец полицейских процедур, которые описываются в детективах. Одно из основных его убеждений заключается в том, что от любого представителя мужского пола от шестнадцати до тридцати, шатающегося вокруг без очевидной причины, добра не жди. Вдобавок парень довольно крепкий, несмотря на невинное выражение. Рон целиком вылез из домика и приготовился его выставить.

— Кого-нибудь ищете? — осведомился он с устрашающей любезностью.

— Нет. Просто сад осматриваю. — Произношение иностранное. Следовало догадаться. Обыкновенный дотошный турист.

— Это частное владение, — сурово бросил Рон.

— Знаю. — Молодой человек сунул руки в карманы, смерил собеседника взглядом с головы до ног.

Образ спаниеля растаял. Возникло впечатление, что первоначальная угодливость объяснялась тем, что незнакомец не знал, кто находится в сторожке. Увидев пожилого человека, он понял, что ему ничего не грозит. «Тут ты как раз ошибся, сынок», — мрачно подумал Рон.

— Вы здешний садовник?

Вопрос прозвучал небрежно, даже чуть презрительно, или, может быть, только так показалось. Рон ощетинился:

— Привожу сад в порядок ради мисс Оукли с сестрой. Чисто добровольно. Просто помогаю.

— Да?

Похоже, молодой человек решил сменить тон с дерзкого на дружелюбный.

— А я родственник. В гости приехал. Меня зовут Ян Оукли.

— А меня Кэри Грант,[7]— саркастически объявил Рон.