Читать книгу "Наука логики. Том 2 - Георг Гегель"

Вторая глава

Суждение

Суждение есть положенная в самом понятии определенность понятия. Определения понятия или (это, как оказалось, одно и то же) определенные понятия уже были рассмотрены особо; но это рассмотрение было больше некоторой субъективной рефлексией или субъективной абстракцией. Но понятие само есть это абстрагирование; противопоставление его определений друг другу есть его собственный процесс определения. Суждение есть это полагание определенных понятий самим же понятием. Процесс суждения есть постольку другая функция, чем постижение в понятии (или, вернее, другая функция понятия), поскольку он есть процесс определения понятия самим собой, и дальнейшее поступательное движение суждения, переход к разным видам суждения есть это дальнейшее определение понятия. Какие имеются определенные понятия и каким образом эти его определения получаются с необходимостью – это должно обнаружиться в суждении.

Суждение может поэтому быть названо ближайшей реализацией понятия, поскольку слово «реальность» вообще обозначает вступление в наличное бытие, как в определенное бытие. Точнее говоря, природа этой реализации оказалась состоящей в том, что, во-первых, моменты понятия, в силу его рефлексий в себя или, иначе говоря, его единичности, суть самостоятельные тотальности, но, во-вторых, единство понятия выступает как их соотношение. Рефлектированные в себя определения суть определенные тотальности столь же существенно в безразличном, ни с чем другим не соотносящемся устойчивом наличии, сколь и через взаимное опосредствование друг другом. Сам процесс определения есть тотальность лишь постольку, поскольку он содержит в себе эти тотальности и их соотношение. Эта тотальность и есть суждение. Оно, следовательно, содержит в себе, во-первых, те два самостоятельных, которые носят название субъекта и предиката. Что собой представляет каждое из этих самостоятельных – это пока что невозможно сказать; они еще неопределенны, ибо только суждение должно их определить. Так как суждение есть понятие как определенное, то имеется лишь в общем виде то различие между ними, что суждение содержит в себе определенное понятие, в отличие от понятия, все еще неопределенного. Субъект в сопоставлении с предикатом можно, следовательно, ближайшим образом понимать как единичное по отношению ко всеобщему, или также как особенное по отношению к всеобщему, или как единичное по отношению к особенному, поскольку они вообще противостоят друг другу лишь как более определенное и более всеобщее.

Поэтому является соответственным и потребностью пользоваться для обозначения определений суждения этими названиями – «субъект» и «предикат». В качестве названий они представляют собой нечто неопределенное, которому еще только предстоит получить свое определение, и поэтому они суть не более как названия. Сами определения понятия не могут быть употреблены для обозначения этих двух сторон суждения отчасти по этой причине, но отчасти и еще больше потому, что по своей природе определения понятия явно не представляют собой чего-то абстрактного и неподвижного, а имеют свое противоположное определение внутри себя и полагают его в себе же самих; так как стороны суждения сами суть понятия и, следовательно, тотальность своих определений, то они должны пройти и показать на себе самих (в абстрактной ли или конкретной форме) все эти определения. а для того чтобы при таком изменении их определения можно было все же фиксировать стороны суждения в общем виде, пригоднее всего названия, остающиеся в этом изменении равными себе. Но название противостоит сути или понятию; это различение имеет место в самом суждении как таковом. Так как субъект выражает собой вообще определенное и потому преимущественно непосредственно сущее, а предикат выражает собой всеобщее, сущность или понятие, то субъект как таковой есть вначале лишь некоторого рода название; ибо то, что он есть, выражает лишь предикат, содержащий в себе бытие в смысле понятия. «Что есть это» или «какое это есть растение?» и т. д. Под бытием, о котором здесь спрашивают, часто понимают лишь название, и, узнав последнее, чувствуют себя удовлетворенными и уже знают, что такое есть эта вещь. Это – бытие в смысле субъекта. Но понятие[27], или, по крайней мере, сущность и всеобщее вообще дается лишь предикатом, и об этом мы и спрашиваем, если ставим вопрос в смысле суждения. Бог, дух, природа, или что бы там ни было, взятые как субъект некоторого суждения, суть поэтому пока что только названия; что есть такого рода субъект согласно понятию – на это отвечает лишь предикат. Если ищут, какой предикат присущ такому субъекту, то в основании обсуждения этого вопроса должно было бы уже лежать некоторое понятие; но это последнее впервые высказывается лишь самим предикатом. Предполагаемое значение субъекта есть поэтому, собственно говоря, лишь голое представление, и последнее приводит к номинальному объяснению, причем то, что разумеют или не разумеют под тем или иным названием, является чем-то случайным и представляет собой исторический факт. Столь многочисленные споры о том, присущ ли данному субъекту или не присущ тот или иной предикат, являются потому не более чем спорами о словах, что они исходят из указанной формы; лежащее в основании (subjectum, ύποκείµενον) есть пока что не более чем название.

Теперь нам нужно рассмотреть ближе, как, во-вторых, определено соотношение субъекта и предиката в суждении и как именно в силу этого определены ближайшим образом и они сами. Суждение имеет вообще своими сторонами тотальности, которые вначале выступают как существенным образом самостоятельные. Единство понятия есть поэтому пока что лишь некоторое соотношение самостоятельных, есть не конкретное, возвратившееся из этой реальности в себя, наполненное единство, а такое единство, вне которого они пребывают как не снятые в нем крайние термины. Рассмотрение суждения может иметь своим исходным пунктом либо первоначальное единство понятия, либо самостоятельность крайних терминов. Суждение есть расщепление понятия самим собой; это единство есть поэтому то основание, исходя из которого мы рассматриваем суждение согласно его истинной объективности. Суждение есть постольку первоначальное разделение (Teilung) первоначально единого. Слово «Urteil» (суждение) указывает, следовательно, на то, что суждение есть в себе и для себя. Но что понятие выступает в суждении как явление, поскольку его моменты достигли в суждении самостоятельности, – за эту внешнюю сторону больше держится представление.

Согласно этому субъективному способу рассмотрения, субъект и предикат рассматриваются каждый как нечто, находящееся вне другого и само по себе готовое: субъект – как предмет, который существовал бы также и в том случае, если бы он не обладал данным предикатом, и предикат – как некоторое всеобщее определение, которое существовало бы и в том случае, если бы оно не было присуще этому субъекту. С актом суждения связано, согласно этому, размышление о том, можно ли и должно ли приписывать тот или иной предикат, находящийся в голове, предмету, который имеет бытие вне ее, сам по себе; сам акт суждения состоит в том, что лишь им некоторый предикат приводится в связь с субъектом, так что если бы эта связь не получила места, то как субъект, так и предикат дались бы, каждый сам по себе, тем, что они суть: первый – существующим предметом, а второй – представлением в голове. Но предикат, приписываемый субъекту, должен быть также и присущ ему, т. е. должен быть сам по себе тождественен с ним. Этим значением «приписывания» субъективный смысл акта суждения и безразличное внешнее пребывание субъекта и предиката снова упраздняются; «это действие есть хорошее»; связка «есть» указывает на то, что предикат принадлежит к бытию субъекта, а не приводится лишь во внешнюю связь с ним. В грамматическом смысле указанное субъективное отношение, при котором исходным пунктом служит безразличная, внешняя связь субъекта и предиката, имеет полную силу; ибо здесь внешним образом приводятся в связь не что иное, как слова. По этому поводу можно также заметить, что, хотя предложение и имеет субъект и предикат в грамматическом смысле, это еще не значит, что оно обязательно есть суждение. Для суждения требуется, чтобы предикат относился к субъекту по типу отношения определений понятия, следовательно, как некоторое всеобщее к некоторому особенному или единичному. Если то, что высказывается о единичном субъекте, само есть лишь нечто единичное, то это – простое предложение. Например, «Аристотель умер на 73-м году своей жизни[28], в 4-м году 115-й Олимпиады» – есть простое предложение, а не суждение. В нем было бы нечто от суждения только в том случае, если бы одно из обстоятельств – время ли смерти или возраст этого философа – подвергалось сомнению, но по какому-либо основанию отстаивались бы приведенные цифры. Ибо в таком случае их брали бы как нечто всеобщее, как существующее и без сказанного определенного содержания – смерти Аристотеля, наполненное другим содержанием или же пустое время. Подобным же образом известие – «мой друг N умер» – есть предложение; оно было бы суждением лишь в том случае, если бы вопрос шел о том, действительно ли он умер или же здесь имеется лишь кажущаяся смерть.