Читать книгу "Жестокие страсти - Марта Зверева"

Я не поняла. Но Артем вновь кивнул на свой член.

Тот еще раз дернулся, словно ему не терпелось оказаться в моих руках.

Я быстро вскинула глаза на Артема, облизала губы.

После насильного оргазма, после того, как он вломился в мою ванную как бандит, назвал меня шлюхой, он вдруг берет и отдает мне инициативу! Словно это все была просто игра!

Но ведь она не была…

Он был по-настоящему злым и жестоким, а теперь отдает себя в мою власть, просит… Или требует?

Я еще раз дотронулась пальцами до ткани, провела по твердому стволу вверх и оттянула резинку, освобождая налившуюся кровью головку. Плотную и блестящую. Я стянула ткань еще ниже, освобождая член Артема целиком и не удержавшись, обхватила его пальцами. Он был такой большой… Такой нежно-шелковый снаружи и невероятно твердый под гладкой кожей.

Артем откинул голову, прикрыл глаза и издал сдавленный стон сквозь сжатые зубы.

— Еще… — прохрипел он.

Я снова облизнула губы и сжала ладонь вокруг горячего твердого ствола. Большим пальцем провела по алой головке, растирая по ней выступившую белесую каплю и когда Артем нетерпеливо поддал бедрами вверх, несколько раз двинула рукой вверх-вниз.

И снова услышала хриплый стон.

Артем откинулся на руках назад, полностью отдавая мне инициативу, а я не знала, что делать. Толком не понимала, зачем я это делаю. Просто… то, как он, только что бывший таким злым и безжалостным, вдруг стал уязвимым, вдруг я обрела над ним власть — меня это поразило в самое сердце.

Такой жестокий зверь, холодная далекая мечта, презирающий меня наглец — стонет от того, что я делаю своей рукой.

Всего несколько движений — и он, сильный, уже подчиняется мне.

— Какие у тебя пальчики… — прохрипел Артем.

Я осмелилась сжать пальцы сильнее и оттянуть кожу вниз, а потом снова двинуть рукой вверх, накрывая пальцами головку. А потом еще, и еще. Когда можешь управлять таким большим мужчиной всего одной рукой — невообразимое чувство. Каждый раз, как Артем стонал или хрипел, в моем животе зарождалось горячее ощущение.

Мне хотелось заставить его стонать еще и еще.

Громче. Заставить своей женской властью подчиниться мне.

Это было необычное, непривычное ощущение. Я одновременно подчинялась ему и властвовала над ним. Я знала, что стоит этому закончиться — и все снова изменится. Но я не хотела. Под моими пальцами пульсировал его большой член и мне хотелось трогать его и дальше.

Но я увлеклась.

В тот момент, когда я уже смотрела на разбухшую головку и впервые в жизни мне хотелось дотронуться до нее языком… нет, не так, как меня заставлял Миша. С ним это было непонятно и скорее неприятно, и я делала это только потому, что хотела быть идеальной для него в постели. А сейчас мне самой хотелось попробовать как пружинит под языком шелковистая кожа.

Но я не успела.

Всего одно или два энергичных движения — и вдруг Артем положил свою руку на мою и подался бедрами вверх, замирая — и из отверстия в головке начала выплескиваться ритмичными толчками сперма, заливая мои и его пальцы.

Он так захрипел, что я подумала — сейчас задохнется.

В тот момент, когда он излился до конца, я вскочила с кровати и подбежала к двери, забыв, что она заперта.

Дернула ручку и обернулась на довольный расслабленный смешок.

Артем валялся, закинув руки за голову. Его полуопавший член все так же торчал из джинсов, а взгляд был сытым и наглым.

— Где моя одежда? — нервно спросила я. — Ты взял от меня все, что хотел, выпусти меня!

— Твоей одежды больше нет, я ее выкинул, — спокойно пояснил Артем, и я задохнулась от его тона. — Она тебе больше не нужна. Ты останешься со мной.

— Здесь?!

— Может и здесь, — не стал он спорить и похлопал по одеялу рядом с собой. — Возвращайся. Некуда бежать. Ты отсюда выйдешь или моей женой, или не выйдешь никогда.

ЧТО?!!!

Я обалдела от его слов. Они не были реальностью. Они не могли быть настоящими. Что за бред!

— Это невозможно! — воскликнула я.

— Почему? — поинтересовался Артем и глаза его опасно сузились. — Все возможно. Ты надеваешь платье и кольцо и мы отсюда прямо едем в загс.

— Или? Или? Что значит — не выйдешь?! — я была, кажется в истерике.

— Или будешь жить здесь, в этой комнате, пока не согласишься. Голая.

— Это… невозможно! — снова повторила я.

Артем с быстротой молнии метнулся ко мне, обхватывая за талию и заваливая на кровать. Он опрокинул меня на спину и сжал рукой мое горло. Провел жадным взглядом по всему моему телу сверху донизу и навис надо мной, глядя прямо в глаза:

— Для меня нет ничего невозможного, маленькая шлюшка, запомни. Куда ты денешься, если я защелкну на твоих тоненьких ручках полицейские наручники? Забью в твой нежный ротик кляп?

— Это незаконно! — сменила я пластинку, моментально испугавшись, что он, не постеснявшийся выломать дверь в ванную, может сделать и это.

— Мне наплевать, — холодно сказал Артем, откидываясь на подушки и отпуская мое горло.

Я снова могла бежать. Но уже вспомнила, что он запер дверь. И куда же потом дел ключ? Я не помню!

Обернулась на окно и услышала наглый смешок. Седьмой этаж. Отсюда бежать только в смерть.

Может быть, если…

— Не вздумай… — предостерегающе заявил Артем. — Или действительно достану наручники. Только подумай, как тебе захочется в туалет через пару часов и как ты будешь умолять меня выпустить…

Голос на последних словах стал мечтательным, а я покрылась холодным потом. Совершенно не подумала и об этом ужасе.

— Зачем тебе это надо?! — всхлипнула я, так и оставшись сидеть на кровати и не придумав никакого выхода.

Артем вновь мгновенно перекатился, снова нависнув надо мной всем телом. Животом я чувствовала, как напрягся его член, пачкая меня остатками спермы.

— Я схожу по тебе с ума, шлюшка, — прошипел он мне на ухо как змей-искуситель. — Я думаю о тебе годами. Ты принцесса моих снов — от нежных влюбленных в ранней юности, до очень, очень, очень грязных историй, когда ты подросла и я едва удержался, чтобы не изнасиловать тебя в твой восемнадцатый день рожденья. Помнишь, ты шла со своими телками из бара и вы ржали на всю улицу?

Я не помнила.

То есть, я помнила, что мы действительно отмечали мое восемнадцатилетие по-взрослому, зайдя в бар, куда нас наконец-то пустили и налили мартини. Но не помнила момента, когда мы возвращались. Кажется, мы сходили еще в несколько баров, а потом поехали к кому-то домой…