Читать книгу "Его единственная - Виктория Волкова"

— А медведь? — снова всполошился Димулька. — Когда мы с ним встретимся?

— Да не дай бог, Димон, — вздохнул Блинников. — Медведь — самый страшный зверь. От него даже на дереве не спрячешься. Залезет…

— А ты можешь лазать по деревьям, Дим? — сонно поинтересовался Димулька и потер глаза.

— Могу, — во все тридцать два зуба улыбнулся Крепс. — Но не так, как медведь.

Малыш захихикал и, прикрыв глаза, попросил:

— Только не уходи, мама-а…

— Сейчас я Диме ножку полечу и приду, — ласково заверила сына Юлька и, подхватив с комода шприц и ампулу, кивнула на дверь.

Блинников попятился к выходу, на ходу соображая, что делать. Проще всего, конечно, было взять у Юльки лекарство и шприц и самому всадить себе в ягодицу обезболивающее. Но почему-то в груди нарастало желание. И Блинникову уже мерещилась Юлька без майки, томная и разгоряченная, лежащая на нем сверху.

«Ради такого дела можно и в доктора поиграть. Лишь бы потом абсцесс не развился. На что только не пойдешь, чтобы уложить в постель вредную девицу, — мысленно вздохнул Крепс, заранее соглашаясь на экзекуцию. — Потом в госпитале вскроют», — хмыкнул он про себя. А через минуту-другую понял свою ошибку. Пока он вздыхал и раздумывал, Юлька мастерски всадила иглу ему в ягодицу и очень медленно и аккуратно ввела лекарство.

— Отдыхайте, больной, — фыркнула весело и уже собралась уходить.

— Подожди, — попросил он. — Давай поговорим. Мы же толком ничего не знаем друг о друге.

— Хорошо, — кивнула Юлия и, усевшись на небольшое кресличко, привычно скрестила ноги в щиколотках, а руки сложила на коленях. — Я — Юля, — улыбнулась она.

— А я — Дима, — подыграл ей Крепс, садясь на кровати напротив нее.

— После школы переехала в Москву и поступила на журфак. Люблю готовить, увлекаюсь вышиванием. У меня даже дома станок имеется.

— Никогда не поверю, — изумился Крепс. — Даже представить не могу тебя с пяльцами.

— Станок, Дим, — улыбнулась Юля. — Вышивка меня успокаивает. Мне нравится подбирать цвета, класть стежки один к одному.

— Подожди, — встрепенулся он, поперхнувшись от внезапной догадки. — Это твоя картина у шефа на даче висит.

— Где охотники и собаки? — уточнила она и, не дожидаясь ответа, добавила гордо. — Моя.

— Красивая, — кивнул Крепс, оглаживая ногу, и внезапно смутился, вспомнив, как Алена просила у Александры Андреевны номерок мастерицы.

«Зашибись, — криво усмехнулся он. — Кто бы знал!»

— А уколы делать где научилась? — осведомился он, желая узнать о ней все.

— Когда на журфаке училась, любила в походы ходить. Могу ориентироваться на местности по солнцу или луне. Развести огонь с помощью марганцовки и сахара. Ну, и уколы ставить тогда же научилась.

«Чудо-девушка», — пронеслось в голове у Крепса.

— А я, — заметил он, улыбаясь и жадно оглядывая ее, — учился в Суворовском, потом в военном училище. А дальше ты знаешь. С Кирсановым службу несу. Куда меня только судьба не забрасывала, — хмыкнул он и снова потер больное бедро.

— Болит? — участливо спросила Юлька. — Таисия сказала, что лекарство очень сильное.

— Прошло, — смущенно пробормотал Блинников. — Это твои руки золотые помогли. Еще бы массаж, Юль.

— Обойдешься, — отмахнулась она, вставая. — Вызови эскортницу-массажистку.

— Я недавно вспоминал, как нам хорошо было вместе, — пробурчал он, поднимаясь следом. Чуть прихрамывая догнал у самой двери и, обхватив за плечи, развернул к себе. — Юль, — хрипло проскрежетал Крепс. — Ну, дай нам шанс.

— У нас вряд ли что получится, — спокойно сказала она и даже руки опустила, давая понять, что ни вырываться, ни мириться не намерена. — Ты гнал меня, как собаку. А Кирсанов и твой товарищ даже визитку взять отказались. Санечка еле-еле уговорила. Я не знаю, что ты себе сейчас надумал, когда узнал о Димульке. Но я предлагаю не фантазировать, а отнестись к проблеме серьезно. У нас с тобой получился хороший мальчик. И это все, Дим, — попыталась Юлька убедить его. — Ни любви, не совместного прошлого. Какой у нас с тобой багаж?

— Ты хочешь багаж и совместные воспоминания? — буркнул он, не ослабив захвата. — Хорошо, милая, — жарко прошептал прямо в ухо и, подняв на руки, понес на кровать.

— Я закричу, — предупредила она, пытаясь вырваться. — Прекрати немедленно! Я не хочу против воли! Отпусти меня! — вскрикнула испуганно.

— Ты что так всполошилась? — обалдело переспросил он. — Я тебя не обижу, дурочка! Полежим, поболтаем. Если уж почувствуешь непреодолимое отвращение, уйдешь.

— Хорошо, — прошептала она, устраиваясь на его кровати. Свернулась в клубок. Положила руку под голову. Глянула печально и пробормотала чуть слышно. — Ничего у нас не выйдет, Дим.

— У тебя кто-то есть? — рыкнул он, ложась рядом и обнимая ее. — Ну, любовник или друг. Я так понял, что с мужем ты в контрах.

— Нет, — мотнула она головой. — Никого у меня нет. Я замужем за корпорацией. Поэтому на обычных мужиков даже не гляжу.

Глава 8

— А я не обычный, Юля, — самодовольно усмехнулся Крепс, убирая прядку с ее лба. И даже сам не ожидал, что она дернется от его невинного прикосновения.

— Давай заключим мораторий, — глухо бросила Юлька. — Ты держишь свои руки при себе. Хорошо, Дима?

— А если я против, — хмыкнул он, но, подумав меньше секунды, кивнул. — Слово офицера, мадам.

Крепс чуть отодвинулся от нее и посмотрел жалобно.

— Мы могли бы…

— Расскажи о себе, — неожиданно попросила она. — Что любишь? Чем увлекаешься?

— Охоту люблю, рыбалку, — улыбнулся он, будто мальчишка. — Слушать «Любэ», собак люблю больше, чем кошек. Просто лес люблю. Там я всей душой отдыхаю. А ты?

— Я в походы ходила, Дим. Это такой адреналин. Но молодая была, глупая. Пару раз чуть не погибла. Поэтому с дикой природой стараюсь меньше контактировать. У нас дом на озере Гарда. Летом мы там с Димулькой…

— В Италии, что ли? — поморщился Крепс, про себя понимая один непреложный и устрашающий факт.

«Если Юля увезет сына из России, то ты его никогда и не увидишь! — подумал Блинников. — Пора принимать меры, мать его за ногу! Или из армии увольняйся, или срочно женись и вступай в отцовство».

Второй вариант развития событий показался Крепсу самым подходящим. И чтобы как-то повернуть мысли Юльки на ту самую ночь, когда они умудрились зачать Димона, решил сделать комплимент:

— Ты сильно изменилась. Я тебя с трудом узнал. Светлые волосы тебе идут больше. Но до сих пор помню твои черные лохмы. Качала ими из стороны в сторону. И прыгала… Юлька, ты помнишь, как ты скакала на мне? — спросил он и, слегка дотронувшись, нежно провел пальцем по тонкому носику девушки.