Читать книгу "Вдоль белой полосы - Яна Перепечина"

Поначалу Лика в его жизни присутствовала лишь вскользь, время от времени. Звонила нечасто, вместе они иногда навещали выздоравливающую Алю и гуляли вечерами. Она тоже училась, но свободного времени в отличие от вечно подрабатывающего Никиты у неё было больше. Поэтому иногда она встречала его у Бауманки и они отправлялись бродить по улицам города.

— Что ты любишь делать? — спросил её как-то Никита.

— Фехтовать, — пожала плечами Лика.

— На рапирах?

— На саблях.

— Интересное увлечение.

— Просто я ролевик. И мне это нужно.

— Кто? — не понял Никита.

— Ролевик. Ты что, никогда не слышал про ролевиков?

— Нет, а кто это?

В глазах Лики появилось безграничное удивление.

— А Толкиена ты читал?

— Начал, но не пошло. Я больше реализм люблю. Особенно военные романы.

— Дивно, — хмыкнула Лика. В её голосе послышалось явное неодобрение.

— Ты расскажи мне, — попросил Никита, который всегда старался с уважением относиться к увлечениям окружающих. — Я постараюсь понять.

— Ну-у… — протянула Лика без энтузиазма. — Попробую…

Из её рассказа Никита понял всё. И то, что есть достаточно много молодых людей, которые выросли, но продолжают увлечённо играть. И то, что люди эти на основе созданных писательским или их собственным воображением миров устраивают целые «игрища». И про костюмы, ритуалы, философию понял тоже. Не понял только одного и тут же спросил у Лики:

— Зачем?

— Что зачем? — удивилась она.

— Зачем вы это делаете? Вам что, жить скучно? Нет, я понимаю — дети. Сам в казаков-разбойников играл. Но вы же уже взрослые.

— Игры вне возраста. — Обиженно насупилась Лика. — Среди нас есть и те, кому тридцать и больше.

— Вот я про это и говорю. Ведь они же могут делать что-то нужное, полезное. А вместо этого играют или готовятся к играм. Разве это правильно?

Лика тяжело вздохнула:

— Ты слишком приземлённый. Давай мы съездим на полигонную игру, и ты, может быть, поймёшь.

— Хорошо, давай съездим. Может, и правда пойму, — легко согласился Никита.

Игру назначили на последние апрельские выходные. Готовиться Лика начала задолго: шила платье и чинила специальный костюм для соревнований саблистов.

— А что я там буду делать? — поинтересовался Никита, делая для Лики лёгкую кольчугу из проволоки.

— Ну, ты же не захочешь участвовать, — пожала та плечами, — значит, просто посмотришь. У нас интересно.

Никита не слишком любил большие сборища людей и удивительным образом совмещал в себе приветливость и умение общаться с любовью к тишине, одиночеству или небольшим компаниям. Поэтому на игре сразу почувствовал себя не в своей тарелке. Вокруг происходило что-то не слишком понятное, да ещё и то и дело звучали незнакомые слова. Чтобы разобраться, Никита достал из рюкзака заранее припасённого Толкиена, сел в сторонке на поваленное бревно и принялся читать.

Читал он быстро и к вечеру первого дня уже более-менее понимал, что происходит на игре. Но теперь ему и вовсе было странно. Как ни пыталась объяснить ему уставшая и счастливая Лика, что к чему, он никак не мог уяснить: почему взрослые уже люди (подростков, которых здесь тоже было достаточно, он в расчёт не брал) предпочитают реальной жизни игру. Никита и азартным тоже никогда не был, потому что всегда считал, что обычной жизни столько всего интересного, волнующего, увлекательного и даже раздирающего душу, что «перчить» её дополнительно не требуется.

С игры они с Ликой уезжали в недоумении: понять друг друга не получилось. Но это не стало для них проблемой. Никита по-прежнему помогал Лике готовиться к играм, но сам больше не ездил на них. Лика перестала пытаться втолковать ему то, что никак не вязалось с его картиной мира, и только сообщала время от времени:

— Я заняла третье место на соревнованиях.

Никита, который уже понимал, что речь идёт именно о соревнованиях среди ролевиков, а не среди серьёзных спортсменов, тем не менее поздравлял её и радовался тому, что Лика счастлива. Иногда ему казалось, что она совсем ещё маленькая и наивная. И её непосредственная радость от незначительных побед трогала его.

Вообще жизни Никиты и Лики соприкасались мало. Их друзья и увлечения были из разных миров, они читали разные книги и слушали разную музыку. Иногда циничный Витька Соколов спрашивал:

— Ник, чего ты с ней связался? Ну, да, хорошенькая, спору нет. Но ведь девчонка-то с приветом (порой характеристика бывала и гораздо более жёсткой). Ты ей не пробовал объяснять, что пора вырасти? У неё ж мировосприятие, как у подростка. А лет скоро двадцать. Она хоть в курсе, откуда дети берутся?

— В курсе, — хмыкал Никита.

— Ну-у, ты меня успокоил. — фыркал Витька в ответ. — Слушай, расстался бы ты с ней, что ли? Я тебя с отличной девушкой познакомлю. И внешне она, кстати, на твою Лику похожа. Специально подбирал такой же типаж, раз уж ты на него западаешь. Помню я, как ты мне в Минске сказал, что тебе тёмненькую подавай. Вот я и нашёл брюнетку. Хорошенькая — сил нет. Не хуже твоей Лики. Давай познакомлю, а?

— Виктор, я уж как-нибудь без тебя справлюсь, — по-прежнему невозмутимо отвечал Никита. Друга он любил и совсем на него не обижался, понимал, что тот и правда беспокоится о нём.

— Справится он, — ворчал Витя и качал головой. — Ох, не нравится мне всё это.

Другу Никита не объяснял, но сам уже понял: бросить Лику он не сможет. И уточнял сам себе:

— Она без меня пропадёт.

И правда, узнав Лику поближе, он удивлялся какой-то её невероятной, детской неприспособленности к жизни. Она не умела и не знала многого из того, что умели и знали её ровесницы. Оторванность её от мира и окружающей действительности иногда доходила до реальной оторванности от почвы под ногами: вечно она спотыкалась, падала, поскальзывалась, задевала предметы и роняла их. С тех пор, как она однажды пришла к Никите в изорванных в клочья плотных колготках, сквозь дыры в которых были видны сильные ссадины, и объяснила, что упала на эскалаторе и пролетела несколько метров вниз на коленях, Никита стал подстраивать своё расписание под её, чтобы как можно чаще отвозить Лику в институт и встречать её с занятий. Иногда это у него не получалось. И тогда Лика, совершенно не разбиравшаяся в людях, обязательно попадала в ситуации, при которых только чудом не становилась жертвой мошенников или даже кого похуже.

Как-то раз она пришла к нему с загадочным видом и с порога почти пропела:

— Посмотри, что у меня есть.

Никита подошёл, ожидая увидеть что угодно: от интересной книги до подобранного на улице птенца. Но в ладонях Лика согревала деревянный гребень.

— Красивая расчёска, — улыбнулся ничего не понимавший Никита.