Читать книгу "Мертвая бухта - Владимир Колычев"

– Да страшно стало, решила себя развеселить… Меня таксист прямо к кладбищу привез. И уехал. А я стою, смотрю, никого нет, где ты живешь, не знаю.

– А с чего ты вообще взяла, что я здесь живу? – спросил я, наполняя бокалы.

– Ну, откуда-то же ты спустился… Тёма сказал, что здесь дома возле кладбища.

– Тёма тоже здесь?

– Ну нет, они там с Лесей. Напоили меня, к тебе отправили, а сами… Нам ведь тоже весело будет? – Наконец-то Тая посмотрела на меня, но только для того, чтобы взять бокал с коньяком.

– А к соседке моей чего поперлась?

– К этой, ненормальной?

– Кто тебе сказал, что Марта Марковна ненормальная? Это ведь ты восстала из мертвых, а не она.

– Ну, нашло по глупости. Со страху… А давай не чокаясь? – сказала Тая, залпом осушила бокал, слегка поморщилась, взяла яблоко, понюхала его.

– Почему она ненормальная? – допытывался я.

– Ну, она приняла меня за какую-то Лику…

– Она сама вышла к тебе?

– Ну, не то чтобы вышла. Открыла калитку, стоит, смотрит, а мне же надо знать, как тебя найти. Подошла к ней…

Видно, Марта решила, что моя Лика вернулась, но зачем она выходила к ней? Интересно стало? Поговорить обо мне захотелось?

– Ты – Лика, спрашивает… – продолжала Тая. – Ага, Лика, до утра, говорю, оживили, погулять отпустили. А она смотрит на меня как на дуру.

– А если у нас здесь такими вещами не шутят? Если мы тут сами живем, потому что нам разрешают?

– Кто разрешает?

– Ну, кто тебя оживил и погулять отпустил?

– Это ты так пошутил? – напряглась Тая.

Я молчал, пристально глядя на нее. Действительно, а почему я не могу быть ожившим покойником? Но она не верила мне, хотя и допускала такую возможность. А не верила, потому как знала, с кем имеет дело. И к Марте неспроста сунулась.

– Да ну тебя! – махнула рукой Тая.

Я молча наполнил бокал, протянул ей.

– Ты что, споить меня хочешь? – спросила она.

– И споить. И спать уложить. Прямо здесь, – кивком показал я на стол. – И прямо сейчас.

– Э-э… Ну, это, конечно, интересно, – замялась она.

– А разве ты не за этим приехала?

– Ну, за этим… – Тая заставила себя улыбнуться.

– Или ты думала, что я не трону тебя?.. Если генерал полиции, значит, никакого секса, да?

– Кто генерал полиции?

– Генерал-полковник… А разве Артем не говорил?

– Артем? А почему он должен был мне говорить?

– Раздевайся! – не зло, но с нажимом потребовал я.

Тая стала подниматься с кресла-качалки, каблук у нее подвернулся, она стала терять равновесие, оперлась о стол, кое-как обрела устойчивое положение. Я надвинулся на нее, она инстинктивно подалась в сторону от меня. Хотя и заставила себя остановиться. В конце концов, сама назвалась груздем.

– Ну, можно и не раздеваться, – вымученно улыбнулась она.

Я кивнул, взял ее за плечи, повернул к себе спиной и заставил опереться о стол. Тая не вырывалась, но внутренне напряглась в тревожном ожидании.

– Не хочешь? – спросил я.

– Ну, как-то все неожиданно.

– Не хочешь, – сказал я, легонько шлепнув ее по заднице. «Всем спасибо, все свободны!» – означал этот жест.

– Это ты не хочешь, – буркнула она, распрямляясь.

А я, взяв телефон, набрал номер. Вернее, сделал вид.

– Юра, ты мне нужен, подъезжай, – сказал я спокойным, но не терпящим возражений тоном. И вернул телефон на место.

– Кто такой Юра? – в замешательстве спросила Тая.

– Мой референт, – импровизировал я.

– Зачем?

– Пробьет тебя по базе, а там видно будет… Ты же знаешь, в полиции сейчас коррупция, а это не только деньги берут, но и убивают.

– Кого убивают? – Голос у Таи задрожал.

Я молча смотрел на нее, пытаясь вызвать у нее чувство безысходности.

– А ты что, правда генерал полиции? – спросила она.

– Артем должен был сказать.

– Почему он должен был сказать?

– Я сегодня утром должен был на пляж спуститься? Или к обеду, да? А я появился поздно, вы устали меня ждать, ты даже перегрелась на солнце, я правильно говорю?

– Ну, перегрелась… Но мы тебя не ждали. – Тая подавленно смотрела на меня. Ее пугал мой боевой настрой, но вместе с тем она испытывала и облегчение. Если я ее разоблачил, то в постель уже не потащу. Не хотела она со мной. Мне даже обидно за себя стало. Вроде бы еще не совсем старик и со скалы на одних руках могу спуститься.

– Юра сейчас подъедет, разберется.

– С чем разберется?

– С кем!.. С чем – разбираюсь я, а он разбирается с кем. И закрывает вопрос.

– Ты меня пугаешь!

Чувствуя себя лисой в западне, Тая внутренне собралась, приложив кулачки к груди. И даже голову наклонила, нацеливая на меня взгляд. На прорыв она могла пойти в любую секунду, придется останавливать, связывать руки. Не хотелось бы, но ясно же, что она – «подсадная утка». И она могла рассказать мне много чего интересного.

– Ты можешь уйти, – сказал я.

Подозрения у меня возникли еще на пляже. Как-то уж очень резко Тая набросилась на меня со своей страстью, которой на самом деле не было. Потом появился Артем, который не хотел меня замечать. Он прятал взгляд, чтобы я случайно не узнал в нем подложного Семена Сальникова. Грима на нем не было, но глаза не заменишь. И сложением Артем похож был на Сальникова, такой же плотный, кряжистый, и удар у него будь здоров. Это ведь он отправил меня в нокаут прошлой ночью, о чем, возможно, пожалел. И принял меры.

Я собирался искать Павла в Краснодаре, но как-то не подумал, что растущие от него «уши» могут находиться в Крынке под видом курортников. Здесь нужно было искать двойника, но я упустил этот момент. Зато Лжесальников нашел меня самого. Знал он, где я купаюсь, вот отправил в Мертвую бухту своих подружек, с которыми работал и отдыхал.

Но, видимо, Артем и стоящий за ним Павел решили убить одним выстрелом сразу двух зайцев. И меня под контроль взять, и Марту спровоцировать. Или даже скомпрометировать перед соседями. Не зря же Тая подняла шум. Лукашовых наверняка спровоцировали. Надо будет поговорить с бабой Варей…

Глупо повела себя Тая, нелогично, этим себя и выдала. Впрочем, рано или поздно я бы все равно ее раскусил. Вся эта история с ней была шита белыми нитками.

– Ты меня отпускаешь? – спросила Тая и сама же себе ответила, отрицательно мотнув головой.

– Если ты все расскажешь, все вопросы отпадут. И закрывать будет нечего.