Читать книгу "Система - Юлия Шамаль"

– Резонансный контакт? Имеется в виду физический контакт с Системой через биочасы?

– Можно и так сказать. Все привыкли, что резонансный контакт Система использует, в основном, для медицинской диагностики. Температура, давление и прочее. Забор крови – маленькие шипы внутри браслета биочасов, укол легче комариного укуса, ты давно уже не замечаешь. И почему-то все забывают, что эти шипы работают и в обратную сторону… Но ведь ты подзаряжаешь капсулу биочасов от заправочного дрона раз в день? Что в капсуле? Зачем дрон прилетает?

Вопрос был риторическим.

– Дрон прилетает, чтобы привезти медикаментозные компоненты. В капсуле биочасов находится микро-D-принтер, он «печатает» из компонентов необходимые моему организму препараты, – пробубнила я банальность.

– Правильно! Например, биочасы сейчас каждый день вводят тебе успокоительное – тебе и миллионам таких, как ты, у кого рейтинг слетел. Или вот еще пример – диабетики. Мы же не победили диабет на самом деле. Просто биочасы вводят лекарство инсулинозависимым людям строго по расписанию. И не дают им успеть почувствовать себя больными.

– Или НЕ вводят, если рейтинг низкий, – сказала я сквозь зубы. – И дают помереть.

Системник окинул меня взглядом.

– Не забудь еще про резонансное электроконтактирование – через кончики пальцев, тачпад-панель биочасов. Пойми, твоя нынешняя болезнь не могла развиться при десяти баллах! Потому что десятибалльная медицина за тобой следила и вовремя редактировала все сбои, которые могли привести к запуску болезни. «Умный унитаз» находил в твоих, прости, выделениях симптомы будущей болезни, и «Телемед» останавливал ее задолго до начала, ты ничего не успевала и почувствовать. Сейчас эта опция, конечно, отключена. Как только твой рейтинг обвалился, болезни начали брать верх.

– А почему бы Системе не помочь мне сейчас? Почему она готова меня защищать, только если у меня десять баллов?

– Девочка, мы живем в Обществе абсолютной Свободы. Это был твой свободный выбор: не Доверять Системе, допускать в сознание злые и тревожные мысли. Система – твое зеркало. Она отзеркалила тебя. Какая ты есть, ты так себя и чувствуешь. И по заслугам получаешь.

– Но если и дальше так пойдет, я же умру!

– Рано или поздно – да. Но у тебя есть еще время. Попробуй вернуться к нам. Здоровым, свободным, любящим людям. Укроти гнев. Впусти в себя Доверие и любовь.

Я молчала.

– Ну а если не получится… – продолжал Системник, – не бойся. Люди с нулевым рейтингом умирают во сне, тихо и спокойно.

Он как будто хотел этим утешить.

– Если человек не хочет жить, мы его не заставляем. Мы уважаем свободу каждого человека. Люди имеют право оСвободиться от жизни, которая им не нравится. Раз и навсегда избавиться от собственного плохого характера. От мучительных эмоциональных перепадов. От болезней и мучений. Многие ведут себя так, чтобы рейтинг понижался, потому что подсознательно хотят умереть. Система уважает их выбор.

– Но я-то не хочу умирать! – вырвалось у меня.

– Это тебе так кажется. Ведешь ты себя так, как будто хочешь.

– Система же нулевиков просто ликвидирует… – пробормотала я.

– Это не ликвидация, а эвтаназия, – ответил странче. – Право на которую, напомню тебе, прописано во Всеобщей Конституции. Право на легкую смерть и избавление от мучений – одно из священнейших прав Свободного человека. Люди с низким рейтингом – больны, дитя. И больны, заметь, по собственному желанию! Мы ведь живем в Обществе абсолютной Свободы. Каждый свободно выбирает – жизнь или смерть. Здоровье или болезнь. Высокий иметь рейтинг или низкий. Ты можешь жить по правилам Системы, а можешь – вне этих правил. Ты абсолютно свободна.

Я молчала.

– И не надо подозревать Систему в кознях, заговорах, нечестности. Это все – наивный древний антропоцентризм, чисто человеческие понятия. Мы живем в эпоху совершенно иной цивилизации, которую не надо мерить старыми мерками. Искусственный Интеллект, положенный в основу Системы, – не человек, и мыслить по-человечески не умеет. И не должен! Он ориентируется на Закон о Всеобщем благе, на алгоритмы абсолютной справедливости.

– А вечная жизнь при этом только для избранных… – пробормотала я.

– Конечно. Много званых, но мало избранных, так было во все века, не так ли? Но ведь это справедливо. К тому же, вечную жизнь не все хотят. Если дать ее какому-нибудь двухбалльнику из зоны Е, он даже не будет знать, что с ней делать. Ты ведь тоже на самом деле не хочешь вечной жизни, иначе бы так себя не вела. Но! Система поступит с тобой милосердно. Вечная жизнь все равно тебя ждет.

– ??

– Полная электронная копия тебя после твоей смерти навсегда останется в Системе. В известном смысле, никто из нас больше не умирает.

На подгибающихся ногах вышла я из Храма. Еле-еле дождалась ветхого монорельса. На биочасах висело сообщение от мамы: «Ларчик, я уехала домой, сообщи о результатах похода в Храм». Когда я добралась до дому, Тим уже крепко спал.

В полночь мой рейтинг упал до трех баллов.

Глава 3

Три

– Лара, с днем рождения.

Тим сидел у меня в ногах кровати. Чистый, благоухающий, только что после душа, и щекотал мне левую ступню. Не люблю, когда трогают ноги. Я спрятала конечность под одеяло и с трудом разлепила веки. Ого, букет настоящих роз. Криптов пятьдесят небось стоит.

– Как ты себя чувствуешь?

Я попыталась ответить, но голос не слушался. Во рту все горело, голова раскалывалась. Биочасы показывали температуру тридцать восемь и семь, напоминали диагноз «острая форма пневмонии» и настоятельно рекомендовали немедленно вызвать врача. Врач положил бы меня в больницу. Этого мы сейчас позволить себе не могли.

– Мы планировали на сегодня ресторан в зоне А, но сейчас, похоже, не получится. – Тим любил, чтобы все было разложено по полочкам. – Во-первых, ты болеешь…

«А во-вторых, в зону А с твоим рейтингом не пустят», – должен был сказать он дальше, но оборвал себя.

– Во-вторых, сегодня последний день. Во всех смыслах. В полдень истекает срок по банку. В полночь – трехдневный период, который Система дала тебе на исправление ситуации. Ситуация у нас пока не исправляется…

Опп, невидимые микроиглы впились мне в кожу, какое-то еще лекарство поступало в мою кровь. Мои глаза невольно наполнились слезами.

– Тим, миленький, но что же теперь нам делать?..

Тим сел поближе и обнял меня поверх одеяла.

– Что тебе делать, зая?.. Ох, сложный вопрос.

Меня покоробила даже не его интонация, а то, как легко далась ему эта замена понятий. Слова «нам» на слово «тебе».

– Если честно, я не знаю. Ты как-то упустила это все из-под контроля.

– Мы упустили, – неуверенно сказала я.