Читать книгу "Как влюбить в себя жену - Сара Крейвен"

– Ты устанешь, – не подумав, сказала она, а когда он засмеялся, залилась румянцем.

– Уверен, что ты на это рассчитываешь, carissima, но будешь разочарована.

Когда он ушел, Эмили, чтобы отвлечься, стала раскладывать пасьянс, но в последний момент карты не ложились должным образом. Все как в жизни, подумала она и пошла на кухню готовить ужин. Мясо еще не разморозилось, поэтому она решила поджарить сосиски в тесте, чтобы сделать их более привлекательными. К приходу Рафа она развела в камине огонь и зажгла свечи. Он сидел в гостиной на диване и снимал башмаки, когда она появилась с кружкой свежесваренного кофе. Он удивленно поднял брови.

– Ты идеальная жена, carissima.

До ужина он углубился в шахматную комбинацию, а Эмили сидела напротив и делала вид, что читает. На самом деле она искоса следила за ним и представляла его средневековым вельможей в шелковом или бархатном камзоле. Вот он стоит в тенистом дворике, рука – на украшенном драгоценными камнями эфесе шпаги. Какие глупости приходят в голову! Эмили едва не рассмеялась.

– О чем ты задумалась?

Она вздрогнула от тихого голоса Рафа.

– Почему ты спрашиваешь?

– Да потому, что ты улыбалась, а это большая редкость в наших с тобой отношениях.

– Я думала о том, как люди жили, когда, кроме свечей, другого освещения у них не было.

– Они портили себе зрение. Но я все-таки хотел бы узнать, о чем на самом деле ты думала, bella mia.

Эмили отложила книгу и встала.

– О том, что надо проверить, готов ли ужин.

Ужин оказался намного лучше, чем она рассчитывала, – сосиски в кляре выглядели сочными и аппетитно подрумянились.

– «Жаба в норе», – объявила Эмили, поставив блюдо перед Рафом.

– Пресвятая Мадонна! – в ужасе воскликнул он. – Повтори.

– Так называют сосиски, запеченные в тесте. – Она указала на миску с жареной картошкой, капустой и луком. – А это – бабл-энд-скуик.[13]

В отблесках свечей его глаза весело смеялись.

– Ты меня разыгрываешь, carissima.

– Вовсе нет. Но, конечно, это еда не для гурманов, к которой вы привыкли, синьор.

Он наложил себе полную тарелку.

– Синьора, я всем доволен.

Эта трапеза была самой дружной за все то время, что они провели вместе. Они обсуждали, кто что любит из еды, а от рассказов Рафа об экзотических блюдах, которые он попробовал на Востоке, Эмили либо ужасалась, либо заливалась смехом.

– На десерт у нас только яблоки, – предупредила Эмили, собирая тарелки.

Раф помог отнести на кухню грязную посуду и поставить в раковину.

– Смотри – вон там вдалеке огни. Слава богу! Включи свет, – вскрикнула Эмили, посмотрев в окно.

– Зачем? При свечах приятнее.

– Но я не хочу испортить зрение.

Он протянул руку к выключателю, и кухня ярко осветилась.

– Пойду проверю бойлер. Желательно, чтобы батареи были горячими.

– И вода тоже. Я не хочу таскать наверх воду в кастрюлях.

– Но даже эту неприятность можно кое-чем компенсировать, – многозначительно заметил Раф и, взяв из вазы яблоко, спустился в погреб.

Эмили охватило мрачное предчувствие, растущее с каждой минутой. У нее больше не было уверенности в том, что она – та самая возмущенная и воинственная девушка, какой была два дня назад. Тогда, хотя Раф и овладел ею, она смогла побороть собственные предательские ощущения.

С первых же дней их брака она приучила себя смотреть на Рафа как на периодически появлявшегося гостя, которому оказывался вежливый прием, а после отъезда о нем забывали. И вот теперь за двое суток он превратился в центральную и опасную фигуру. И дело вовсе не в сексе. Каким-то непонятным образом она начала свыкаться с его присутствием, с тем, что он постоянно рядом с ней. А сегодня за ужином ей даже было приятно с ним общаться.

Если бы только я не была за ним замужем! Возможно, мы могли бы стать друзьями.

Тут она вспомнила, что он однажды предлагал ей дружбу, а она отказалась. Почему отказалась, она не помнила, но это уже не столь важно. Ей необходимо придумать какую-нибудь отговорку, чтобы избежать близости с ним сегодня ночью. Головная боль? Неубедительно. Притвориться, что у нее месячные? Но это осложнит ей дальнейшую жизнь. Наверное, лучше сказать правду… или часть правды. Попытаться убедить его, что он теряет время и что ему следует оставить ее в покое и вернуться к своей любовнице.

– Почему ты смотришь в одну точку, cara? – раздался голос Рафа у нее за спиной.

Эмили вздрогнула, покраснела и повернулась к нему.

– Я просто подумала, что помою посуду завтра утром. Я… очень устала.

– Да? – Раф насмешливо смотрел на нее. Он выбросил огрызок яблока в ведро и сполоснул пальцы под краном. – Тогда сразу после кофе отправимся в постель, mia bella.

Эмили закусила губу.

– Я… не это имела в виду.

– Понятно. – Он помолчал. – Эмилия, нам пора поговорить. Подожди меня у камина.

Это прозвучало как команда, а не просьба, и Эмили не рискнула противоречить.

Она вернулась в гостиную и уселась на краешек дивана, сложив руки на коленях. Вскоре появился Раф с кофе, но сел не на другой диван, напротив, а устроился с ней рядом.

– Я не хочу кофе, спасибо, – сказала она, когда он взял в руку кофейник.

– Боишься, что не сможешь уснуть? – насмешливо спросил он, наливая кофе в свою чашку.

Она гневно сверкнула на него глазами и, отвернувшись, стала смотреть на голубые лепестки пламени. Звякнула чашка, поставленная им на блюдце.

– Эмилия, – тихо произнес он, – пожалуйста, посмотри на меня, cara mia. Я не могу говорить с твоей спиной.

– Разве нам необходимо говорить? – Она повернулась и взглянула на его серьезное лицо.

– Думаю, что необходимо. – Он помедлил и продолжил: – Carissima, я признаю, что наш брак начался неудачно, и в этом виноват я.

– Как великодушно с твоей стороны, – съязвила она.

Он положил ладонь на ее сцепленные пальцы, разжал их и погладил.

– Но это можно изменить… и без особого труда. Поверь мне.

– Поверю. Но только в том случае, если ты уедешь и дашь мне развод, о чем мы договорились с самого начала, – упрямо заявила она.

– Но есть альтернатива. Возможно, мы все же найдем вместе счастье. – Он водил пальцами по нежному овалу ее лица, затем пальцы переместились на шею. – Тебе не кажется, моя красавица жена, что если я постараюсь – по-настоящему постараюсь, – то смогу уговорить тебя… стать более уступчивой?