Читать книгу "Чужая женщина - Мэхелия Айзекс"

– Это зависит от того, кто смотрит. Ботаник умрет от восторга, попав вон в те заросли, энтомолог останется здесь навсегда ради бабочек, зоолог – тут и говорить нечего, этнограф же и просто любопытный человек пойдет искать следы индейцев...

– Здесь живут индейцы?

– Жили. Сейчас их нет. Они ушли очень давно.

– Вы видели их?

– Моя мать была индианкой. Ее племя с незапамятных времен жило здесь. Когда белые пришли сюда, индейцы ушли. Нокоми осталась и стала женой Бена Рэндалла... Пойдемте, я не хочу об этом рассказывать...

– ... Первой встречной, да?

– Я этого не сказал. Пошли.

– Марк...

– Простите, если я ответил слишком резко. Я не хотел обидеть вас.

– Не стоит извиняться. Мы оба знаем, как вы на самом деле ко мне относитесь и почему повезли меня на прогулку. Это просьба вашего отца, только и всего.

Некоторое время они шли молча. Под ногами похрустывали мелкие камушки, в кустах надсадно верещала какая-то встревоженная птичка. Наконец Сара остановилась и вскинула голову, вглядываясь в красные скалы, вздымающиеся по бокам каньона.

– Неужели здесь жили люди...

– Индейцы? Они живут совсем иначе, чем мы. У них другие законы, другое отношение к миру. Для вас эта земля – раскаленный камень, а для них – живое существо. Они принимают природу такой, какая она есть, и не пытаются сломать и переделать ее.

– Хорошо...

– Вы так думаете?

– А вас это удивляет?

– Почему я должен думать о вас лучше, чем вы обо мне?

– С чего вы взяли, что я вообще о вас думаю?!

Они смотрели друг на друга, рассерженные, смущенные этой неожиданной стычкой, раздосадованные собственной несдержанностью... Потом Марк опомнился и примиряюще поднял руку.

– Я предпочел бы сражение на более удобной площадке.

– Не я начала.

– Но вы непременно хотите закончить.

– Ничего я не хочу. Расскажите мне еще об индейцах. Сиу... они были воинственны? Выходили на тропу войны и все такое? Я почти ничего об этом не знаю.

– Сиу были миролюбивым народом. Они ткали и вышивали бисером, охотились и ловили рыбу. У них всегда были развиты ремесла. В нашем доме много предметов из вигвамов. Мама... она сберегла их, когда осталась жить с белыми.

– Я хотела спросить об этих вещах Бена, но постеснялась... Как-то странно, антиквариат и индейские одеяла рядом.

Непрошеная ярость снова сдавила сердце Марка. Зачем она вспоминает об отце? Особенно после того, как Марк рассказал ей о матери.

Молодой человек глубоко вздохнул и решительно двинулся вверх по тропе.

На небольшой каменной площадке, совершенно невидимой с дороги, они остановились. Здесь с незапамятных времен располагалось святилище индейцев-сиу. Сара осторожно ходила среди странных и непонятных фигурок из глины, осторожно трогала раскрашенные шесты, на которых развевались остатки травяных султанов, рассматривала разноцветные черепки...

Марк стоял поодаль и отчаянно ругал себя. Не надо было ехать на эту дурацкую прогулку! Здесь, вдали от дома, так легко забыть о том, что перед ним любовница его отца, представить, что они просто молодая пара, осматривающая окрестности...

Анжи права, во всем права, надо срочно везти эту авантюристку домой, избавиться от нее, пусть сидит у себя в комнате, а он...

– Ваша сестра меня не любит, верно?

– Ну, я... она...

Он был смущен, Сара задала свой вопрос, словно подслушав его мысли. Он все еще раздумывал, что бы ей ответить, а Сара уже склонилась над большим плоским камнем.

– Вы знаете язык индейцев? Вернее, их письмо. Что здесь написано?

Все еще смущенный, он подошел и склонился над плечом Сары. Тонкий аромат снова окутал его ноздри, туманя сознание.

– Это... это осталось от последнего жертвоприношения... Здесь мольба Деве-Матери о том, чтобы в племени рождалось больше мальчиков.

– Деве-Матери? Но разве это не противоречие?

Их лица были так близки, что Марк чувствовал прерывистое дыхание Сары на своих губах, видел, как румянец все гуще заливает ее нежные щеки... Сам он чувствовал себя не лучше. Возбуждение жгло его, нашептывало соблазнительные предложения, отключало рассудок...

– Не более, чем в христианстве. У многих народов есть женское божество, одновременно и мать, и девственница. Иногда еще и смерть. Триединая богиня...

Сара сделала шаг назад и оступилась. Марк инстинктивно схватил ее за руку, чтобы поддержать, и тоже оступился. Еще через миг он понял, что падает, мельком подумал, что с этого плато запросто можно улететь вниз, а потом обнаружил себя лежащим на жесткой земле, а сверху на нем лежала Сара. В глазах у нее горели ужас, смущение и негодование в равных пропорциях.

Спине было больно, даже очень больно. Марк осторожно подвигал ногой – на всякий случай. Сара пришла в себя и отчаянно рванулась прочь.

– Отпустите меня!

Оказывается, он все еще сжимал ее руку.

– Я машинально, извините. И не смотрите на меня так, словно я все это подстроил! Я хотел спасти вас от... э-э-э... падения.

– Правда? Как трогательно! Тогда отпустите меня и забудем о произошедшем.

Как же, забудешь, если пониже спины в Марка вонзился какой-то на редкость острый камень, а спина болит, и золотоволосая богиня, хоть и против своей воли, но прижимается к нему всем телом.

Почему она себя так ведет?! Как будто он все это подстроил! Как будто ему очень нравится лежать тут под ней, а она, между прочим, не такая уж и пушинка...

Нравится, очень нравится, вот в чем дело, это и раздражало Марка больше всего остального. И тут он остолбенел. Его тело, окончательно наплевав на доводы рассудка, здравого смысла и интересов семьи, отреагировало так, как и должно реагировать тело молодого мужчины на близость тела молодой женщины. Возбуждение было молниеносным и сильным, судорога едва не скрутила Марка, но самое плохое заключалось не в этом, а в том, что и Сара прекрасно поняла, что происходит. Тонкая ткань летних брюк Марка и шелк брючек Сары не могли скрыть очевидного факта: Марк был очень сильно возбужден.

Она замерла, глядя ему в глаза. Боже ты мой, почему она так смотрит, она же не ребенок, в конце-то концов! Ведь могла же она предположить нечто подобное? Почему же в глазах у нее застыл такой детский ужас? И ужас этот отнюдь не выглядит наигранным, хотя и ее тело отреагировало, как положено, и твердые соски упираются в его грудь, отчаянно маня сорвать эту проклятую футболку...

Надо поскорее вставать с земли, садиться в машину и уезжать. Они ничего не расскажут ни Анжеле, ни отцу, потому что ни та, ни другой ни за что не поверят, что все вышло случайно. Они поедут домой и будут видеться только в кругу семьи, вежливо здороваться и вежливо прощаться.