Читать книгу "Кровь на Дону - Александр Тамоников"

В реку вошел ертаульный десяток, ведая об условиях перелаза.

За ним все остальные.

Переправились быстро и с ходу пошли за ертаулом. Дружина Савельева пропустила вперед сотню и оказалась в тылу. От ертаула постоянно подходил гонец, сообщая, что басурман поблизости нет.

Так вышли к селению Галурмак.

Дружина и сотня зашли в овраг, саженях в пятидесяти от бывшего селения. Так как в нем предстояло обустраиваться отряду Савельева, то от него и пошел малый ертаул смотреть развалины. Вернулся он затемно. Гордей Бессонов, что сам вызвался начальником разведки, доложил:

— Селение большое, по нашим меркам, не слишком разрушено, есть целые дома, в основном саманные, крытые соломой, есть остовы без крыш, но с перекрытиями. Сохранились плетни между дворами, сады, огороды, загоны. Внешняя городьба из глины большей частью целая, но есть и разломы. Больше всего развалин и мусора с южной стороны. Целый молельный дом, с крышей-куполом.

— Значит, дружина укрыться в Галурмаке может? — спросил Савельев.

— И не только укрыться, но и держать оборону в случае необходимости, правда, против небольшой рати, до сотни, — кивнул Бессонов.

— Ясно. Заводи дружину в селение, распределяй по домам людей, определи место стоянки коней…

— Так конюшня есть, и сено…

— Добре, туда коней. Выстави охранение сменное со всех сторон.

— Уразумел. А ты не пойдешь в Галурмак?

— Нет. Покуда не устроим сотню, не пойду.

— Значит, едешь в Карачук?

— А ты догадливый, Гордей! — улыбнулся князь.

Помощник смутился. Но тут же развернулся и начал отдавать команды дружине.

Дмитрий подошел к сотнику:

— С Галурмаком порядок, идем теперь в Карачук.

— Ты с нами?

— Ну, должен же воевода видеть, как обустроятся его воины. А сотня, коль не забыл, подчинена мне.

— Не забыл. Идем всей сотней?

— Нет! Запусти поначалу ертаул.

— Понял.

Вперед ушел ертаульный десяток.

В условиях темноты разведка задержалась. Подошла только тогда, когда на востоке забрезжил рассвет.

Десятник Михайло Перелыга доложил:

— Смотрели поначалу поле, тропу, в которую превратилась дорога, «яблок» лошадиных, как и сакмы, поблизости нет, то значит, в селение турки и крымчаки не заходили. Потом посмотрели дубраву. Там место для засады хорошее, внутри елань большая и еще одна ближе к северной опушке, та поменьше, всюду кусты, много можжевельника. Хватает ям, канав, но не глубоких, только залечь и укрыться, дабы после напасть внезапно.

— Это понял, — сказал сотник, — ведай, Михайло, о самом селении.

По рассказу десятника, Карачук отличался от Галурмака только размерами, он был больше. А так все то же, что и в месте, где встала дружина.

— Можно ли скрытно от татар ближних, что встанут саженях в ста от селений, связаться между дружиной и сотней? — спросил Савельев.

— Можно, южнее, — кивнул десятник. — Почитай, от Дона и за Карачук идет балка. Она заросла кустарником, но проходима.

— Ну, и добре, — кивнул Дмитрий и повернулся к сотнику: — Выдели при мне, Антип, гонцов для сообщения между нами.

Малюга обратился к десятнику Ничипору Нюхарю:

— Слыхал, Ничипор?

— Слыхал.

— Назначай.

Десятник, недолго думая, назвал гонцов:

— Демид Бочаров и Гришка Тусак.

— Пусть покажутся, — попросил князь.

Нюхарь окликнул гонцов, те подошли. Савельев запомнил их и повернулся к Малюге:

— От меня будет один. Лучник Петр Баталов. Это тот, кто помогал плоты на берег затаскивать, а потом городьбу править старому казаку.

— Помню. Узнаю, — кивнул сотник.

— Ну, тогда я к своим. Вы обустраивайтесь, выставляйте охранение. Мыслю, что и в роще людей посадить след. Но то сам решай.

— Я тоже о роще мыслил. Посажу сменный пост.

— И всем опосля отдых до утра.

— А чего до утра, воевода? И до вечера выспимся.

— Отдыхай, пока есть возможность.

— Утром гонца пришлешь? Али сам явишься?

— Тебя вызову, — улыбнулся Савельев, — то, Антип, видно будет.

— Уразумел.

Савельев вернулся в Галурмак. На подходе с востока его остановил дозорный:

— Стоять!

— Дрозд, ты?

— Я!

— Неужто не узнал?

— Узнать-то узнал, но порядок есть порядок, проезжай, князь!

Покачав головой, воевода въехал в селение. По жилищам, молитвенному дому, по строениям селения было заметно, что когда-то здесь жили люди разных национальностей и веры. Большинство православных, но были и мусульмане. Впрочем, сейчас это уже не имело никакого значения.

Бессонов решил держать всех вместе, в двух уцелевших больших домах центра селения. Коней поставили на ночь в конюшню, днем их можно было выводить в поле, рядом с городьбой, имея возможность быстро завести в укрытие.

Савельеву подготовили отдельную комнату ближнего к молельне дома. Влас только закончил делать нары, благо досок и другого стройматериала в брошенном селении было достаточно. Сделав лежанку, он улыбнулся:

— Ну вот, Дмитрий Владимирович, щас принесу ветви деревьев, накрою пологом, скатаю под подушку накидку и можете отдыхать.

— Сам-то как обустроился? — спросил Савельев.

— Хорошо, рядом с тобой, в соседнем помещении. Там же и отец, в светлице еще шестеро.

— Отец уже спит?

— Какой там? Никто не спит. Отец разряд на службу по постам делает.

— Как выставит охранение, пусть зайдет.

— Ага, передам.

Молодой ратник ушел. А вскоре появился и Гордей Бессонов:

— Звал, Дмитрий Владимирович?

— Звал. Охранение на постах?

— Да, два поста внешних выставил, один внутренний, на каждом по ратнику. Порядок и очередь смены определил.

— Добре. Интересно, где наш обоз?

— Обозные и охранный десяток идут медленно, — почесал затылок Гордей. — Мыслю, завтра али уже ныне к вечеру подойдут, если не налетят на татарские или турецкие разъезды.

— Вроде по левому берегу они их в глубь поля не пускают.

— А по правому тем более, там земли казаков. Покуда Девлет трогать их не решился.

— Кто знает, эту собаку Девлета, на что он может решиться, — вздохнул князь. — Но ты прав, сейчас ему не до казаков, сейчас басурманам нужна Астрахань. Я бы посмотрел на того умника, что настоял на рытье канала. Это же дохлое дело.