Читать книгу "Предатель - Владимир Махов"

Кучер точно знал, на чьей стороне удача. Это три придурка, оставшиеся за спиной, пусть считают себя неудачниками. Он – счастливчик. Живой, невредимый. В его лицо дует свежий ветер, а ноги попирают булыжную мостовую. А мог валяться с пулей в башке – в лучшем случае. О худшем думать – фантазии не хватит. От подопытного кролика в лаборатории Хирурга, с той хренью внутри, от которой заживо гнило тело и лопались глаза, в то время как ты с блаженной улыбкой начинал жрать самого себя. До принудительных забросов в затопленный город – вот где настоящее веселье – на потребу тварям и людям, уже мало чем отличающихся от монстров.

А остров? Пусть будет остров. Страшных слухов ходило о нем будь здоров. Говорили, что живым отсюда никто не возвращался, да и мертвым – лишь иногда и то расчлененным на запчасти. Ничего, Кучер разберется. Плохо, что из оружия – одни наручники с цепью. Но он воспользуется методом покойного Михася, будет рвать монстров на куски, вгрызаясь, как зверь, зубами в горло. Он выживет. А о смерти пусть думают неудачники.

Кучер шел вдоль развалин. С одной стороны тянулись дома, с другой стена. Порой он останавливался, прислушиваясь к звукам, что нес ветер. Он не собирался пересекать остров. Правила – для других. У него собственные представления о том, что нужно делать. Для начала следовало найти убежище. На острове была цивилизация, значит, реально найти хоть что-то, способное послужить в качестве оружия. Да и голодать он здесь не собирался! Рядом море – и поэтому смастерить нечто вроде удочки тоже остается приоритетной задачей. Не могли же псы Грифона все просеять сквозь сито?

Пыльная поземка неслась по мостовой, обрываясь в зарослях густой листвы. У поворота кирпичная кладка обвалилась и в образовавшейся дыре светилось открытое пространство.

Осторожно, боясь поскользнуться на отполированных ветром и дождями камнях, Кучер заглянул в провал. На большой площади затеяла чехарду светотень. Между рядами ярких прямоугольных бойниц, в которые заглядывало солнце, пролегали четкие границы темноты. Свистел ветер, выбивая из щелей между камнями остатки песка. На стенах ютилась жухлая трава, а выше пустили корни молодые деревья.

Пустота обнадеживала. Присмотревшись, Кучер нигде не заметил продуктов жизнедеятельности хищников. Кроме того, по углам не валялись и обглоданные человеческие кости. Мостовая, если не считать жалких пучков травы, выглядела девственно пустой.

Пугало безмолвие. Такое, что если бы не ветер, можно было съехать с катушек. Не кричали птицы, не жужжали насекомые. Даже у Кучера, как он ни храбрился, похолодело на сердце. Слева от него возвышалось сооружение, уцелевшее на уровне второго этажа. Туда он и рассчитывал забраться, справедливо рассудив, что большинству хищников путь наверх заказан. У него есть время до темноты, чтобы оглядеться – и вот за такой подарок следует сказать спасибо Грифону.

Вдоль стены, пытаясь до времени оставаться в тени, Кучер и двинулся, готовый в любой момент броситься назад. Стояла тишина. Только по-прежнему дул ветер, как последний скряга, пересыпавший кучи песка с места на место.

Кучер остановился, придирчиво осматривая каждый закуток. Если он хотел добраться до разрушенного здания – следовало решаться на короткий бросок по открытой местности. Перспектива не радовала. Парню виделись десятки кровожадных глаз, следящих за ним из укрытий. Однако выхода не было. Если он хочет определиться с ночлегом, следовало рискнуть. Это было последней осмысленной фразой, что оформилась в его голове.

Кучер рванулся с места, рассчитывая быстро одолеть открытое пространство, а потом подтянуться и, ухватившись за выступ, в два приема оказаться на втором этаже. Но даже если бы он так не торопился, конец его ждал один.

Как только он оторвался от стены, мир мгновенно потерял краски. Картинка застыла, от всех многочисленных оттенков остались лишь два цвета – белый и черный. Его нога угодила в ослепительный прямоугольник. Воздух всколыхнулся и столб света стал подниматься. Словно белая краска залила ботинок и ногу до колена, закрасив тени. Кучер хотел поставить ногу на мостовую, но, к своему ужасу, осознал, что земной поверхности нет. Его ботинок падал в пустоту. Парень потерял равновесие, споткнулся и кубарем полетел туда, где нет теней. Темнота позади него задрожала, неохотно выпуская тело из тесных объятий.

Белый свет пульсировал… или это только казалось ему, потерявшему голову от страха. Падая, парень успел удивиться той необычной легкости, которую ощущало его тело, летящее в пропасть. И только дернув рукой, осознал, что ее нет. Вся левая половина оказалась разрублена пополам. Липкий ветер хлестнул его по лицу, забивая ноздри клейкой массой. Кучер открыл рот и крикнул, что есть силы. И этот хриплый вой напомнил отчаяние хищника, из пасти которого вырвали обещанную жертву. Рот его заполнила солоноватая жидкость и он захлебнулся, отчаянно пытаясь выплюнуть, выбить из горла то, что затрудняло дыхание.

Белый ветер смешался с темнотой, расплывающейся чернильным пятном. И вихрь ворвался в Кучера, опалив огненным дыханием его плоть, испарив хлынувшую фонтаном кровь, разметав в пространстве куски его кожи.

Но Кучер уже ничего не чувствовал. Части его тела кружились в воздухе, соединяясь с небытием…

Хриплый крик пронесся по острову, заставив Димона вздрогнуть. Он поднял голову, пытаясь определить источник звука и едва не упал. Споткнувшись на ровном месте, он пробежал по песку, согнувшись в три погибели.

– Под ноги смотри, – сорвался на товарища по несчастью Русел. – Что-то мне это не нра…

– Это единственное, что тебе не нра? – огрызнулся в ответ Димон.

– Сдается мне, на одного из нас стало меньше, – уже миролюбивей сказал крепыш.

– Думаешь? А мне показалось, зверь завыл.

– Ты был прав. В смысле – когда решил пойти вдоль берега. В случае чего, можно и в море сигануть.

– Ага. Если именно там нас и не поджидают кровожадные твари. Знаешь, начиная с небольших таких рыбешек, объедающих мясо до кости.

– Слушай, заткнись, а?

– Вот, что надо было говорить, когда Кучер предложил всю эту бодягу.

– Чего сто раз повторять! Димон, слышь, я думаю: а может, надо сидеть, как Бодя, и не дергаться? Там вроде бы безопасно.

– Много мы с тобой знаем, где безопасно. Скоро ночь…

– Скоро! Ну, ты загнул.

– Когда-нибудь настанет. Вот тогда заварушка и начнется. Может быть.

– До ночи мы до северного края как-нибудь доберемся. Тут идти всего ничего. Напрямик час, может, два. Знаю я этот остров. Мне Михалыч рассказывал.

– Никто тут не был. И рассказывать некому. Хорош заливать.

– Михалыч его на яхте обходил! Чего мне врать?

Светило солнце. До тошноты ласково набегали на пологий берег волны, лизали песок и спешили убраться назад в море. Оседала пена, согретая солнечными лучами. Умирать не хотелось. Как будто, если бы стояла плохая погода, он скорее согласился бы распрощаться с жизнью! Димон шел по берегу, стараясь держаться подальше от воды. Внутри все окаменело. Тупая покорность вела его дальше. Хотя больше всего ему хотелось опуститься на песок и бесконечно долго, пока хватит сил, смотреть вдаль, задерживая взгляд на белых барашках, бороздивших морской простор. Одно только воспоминание о том, что так уже поступил Бодя, ставило крест на его желании.