Читать книгу "Ожерелье для дьявола - Жюльетта Бенцони"

Он стремительно удалился. Взбешенный Жиль извивался в путах.

— Если вы хотите сгладить свое преступление, то убейте меня своими руками. Ведь палачи могут повторить ваши слова о сыне и о невестке.

Карл III обернулся на мгновение и пожал плечами;

— Они немы, и я позаботился о том, чтобы они никогда не смогли об этом написать. Умрите в мире и спокойствии.

В следующее мгновение ночной мрак поглотил его. Монах, это был отец Иоаким Элета, исповедник короля, встал на колени перед осужденным, приказав остальным удалиться.

Сладкий елейный голос, полный ложного сочувствия, вызвал лишь вспышку бешенства у Жиля.

— Идите к черту. Мне не нужно отпущение грехов от соучастника убийцы, чтобы предстать перед Господом. Убейте меня, вы ведь за этим пришли сюда, но оставьте меня в покое.

— Вы отказываетесь от исповеди? — с притворным испугом промолвил монах таким приторным тоном, что Жиль воскликнул:

— Во всяком случае, не перед вами! Чтобы вы повторили все вашему хозяину!

— Тайна исповеди священна, вы это знаете.

— Это зависит от исповедника.

Отец Иоаким поднялся, посмотрел на осужденного с высоты своего роста, перекрестился.

— Господь да смилостивится над вами. Действительно, вы приехали из страны, где богомерзкие мысли распространяются со скоростью ветра.

Умрите же в грехе, ибо этого вы возжелали сами.

Он сделал знак немым слугам и отошел на несколько шагов. Палачи подошли, один взял связанного за ноги, другой за плечи, затем они спустились к самой воде. Короткое раскачивание, и с громким всплеском связанное тело погрузилось в черные воды реки Таж. Перед тем как погрузиться в волны. Жиль набрал полные легкие воздуха.

Он пытался произнести первые слова какой-нибудь молитвы, но в голову ему пришла лишь странная мысль об изумруде, запрятанном в поясе.

Стало быть, изумруд не спасет его, и замок Лаюнондэ, и старый Жоэль Готье напрасно будут ждать его…

Погружаясь в глубь реки с открытыми глазами, он видел лишь мрак преисподней. Вода была прохладна, но это было его последним приятным ощущением. Сапоги неумолимо наполнялись водой и тянули его ко дну. Скоро он почувствовал, что его легкие вот-вот разорвутся. Биение крови отдавалось в висках. Воздух стремился вырваться с последним выдохом.

Из последних сил он выдохнул через нос, ведь рот был заткнут кляпом, и вода сразу устремилась в ноздри. Остальные беспорядочные эпизоды жизни быстро проходили в его мозгу. Он задыхался. Смерть подступала. Вода, которая всегда была его другом, стала теперь ее причиной.

Тело извивалось в последних конвульсиях и… сознание покинуло его.

Когда он вновь пришел в себя, то сперва подумал, что он уже в аду. Было темно, какой-то демон, с которого ручьями стекала вода, обеими руками нажимал ему на грудь, как будто хотел выдавить ребра.

Болезненный стон — и его вырвало. Демон испустил радостный возглас.

— Уже поправляйся. — Это был Понго, переворачивавший его на спину, чтобы выгнать всю воду.

Жиль осознал, что он лежит на траве на берегу реки, неподалеку от ступенек и… что он по-прежнему жив. Сапог и мундира на нем не было, и он дрожал от холода.

— Понго, — простонал он, клацая зубами, — как ты сумел это сделать? Каким чудом ты здесь оказался?

— Понго не послушался тебя. Он был с тобой все ночи. Великий Дух сказал ему, что ты в опасности, что эта женщина принесет тебе горе.

Турнемин снова почувствовал ласковую шелковистость травы, постепенно восстанавливалось дыхание, сердце стало биться ровнее. Мысленно он благодарил Бога за то, что тот отвел от него смерть, с которой он еще никогда не сталкивался так близко. Тогда, когда он вытащил Понго из разлившейся от дождей реки Делавэр, это оказалось самым лучшим делом его жизни.

— Я ничего не соображаю, — прошептал он. — Что будем делать?

— Конечно, бежать. Бежать, пока ночь. Все верят твоя смерть. Твой знает, куда пойти?

— Меня не то беспокоит. Франсиско де Гойя сумеет меня спрятать или барон де Баз, если я сумею его найти. А может, семья Кабаррус. К счастью, у меня много друзей. Но я не хочу бежать без Мерлина, а он в конюшне. Не хочу оставлять его здесь.

— Понго подумал и об этом. Он его приведет.

Но тебе надо уйти отсюда. Видишь, — он показал на другой берег реки, — там, около дороги в город, деревья и кустарники. Ты спрячешься там и подождешь меня.

Действительно, дорога в Мадрид шла по противоположному берегу реки. Там не было ни шлагбаумов, ни патрулей. Полагали, что широкая река надежно защищает королевский парк.

— Лучше пересечь реку вплавь. У тебя достаточно сил?

Жиль засмеялся.

— Если бы я сейчас сказал, что умираю от желания искупаться, ты бы, конечно, не поверил. Будь спокоен, все будет хорошо. Благодаря тебе я не только жив, но уже в нормальном состоянии. Я никогда не забуду того, что ты сделал для меня, — сказал Жиль, кладя руку на плечо индейца. Тот крепко сжал ее. Длинные заячьи зубы его заблестели в улыбке.

— Ты спас Понго когда-то из реки Делавэр.

Теперь Понго спас тебя из испанской реки. Все в порядке, и Понго доволен.

Оставшись один. Жиль потянулся, чтобы проверить гибкость мышц. Затем он завернул свой мокрый мундир и вложил в сапоги, чуть было не ставшие главной причиной его смерти, несколько придорожных камней и собрался бросить все это в реку, чтобы не оставлять улик, как вдруг вспомнил о подарке Марии-Луизы. К счастью, изумруд был на месте, за поясом. Мысленно он поблагодарил эту женщину. Она, конечно, будет оплакивать его, пока заменит кем-то другим. Затем он решительно погрузился в черную воду и направился к другому берегу. Без особого труда переплыв реку, вышел на берег и перевел дыхание.

Место было пустынным, тихим. Вдруг охрипший голос петуха нарушил эту тишину. Приближалось утро. Жиль направился к кустарникам, которые показал ему Понго. Его босые ноги не страдали от неровностей дороги. Со времени пребывания в Америке на его ступнях образовался толстый мозолистый слой и, подобно индейцам, он свободно мог обходиться без всякой обуви.

Небо уже забелело на востоке, когда послышался лошадиный топот. На своей лошади появился Понго, державший Мерлина за повод. К задней луке седла был приторочен плащ. Этот незаменимый Понго сумел даже проникнуть в квартиру Жиля, чтобы взять там оружие и вещи. В порыве благодарности Жиль обнял Понго.

— Ты поистине мой добрый гений, Понго. Я не знаю, что бы я делал без тебя. Теперь по коням.

Уже наступает утро.

Вскочив в седло. Жиль почувствовал прилив необыкновенной радости. Уже давно он не был так счастлив. Оттого, что он просто жив. После смерти в Испании ему оставалось одно: воскреснуть во Франции.