Читать книгу "Заклятая подруга - Арина Ларина"

Со временем женщины стали хитрее. Они старательно делали вид, будто ни на что не претендуют, а сами, как паучихи, плели вокруг наивного Гены сети, обвивая его липкими нитями кажущейся самостоятельности. Наивные! Они думали, что со временем все как-то образуется. Но Геннадий Корзухин был бдителен, как гаишник в кустах на федеральной трассе. Он внезапно выскакивал с радаром, как черт из табакерки, и тормозил разогнавшихся подруг. Расстаться вежливо получалось не всегда. Но главное – расстаться. Годы борьбы закалили Генину психику, и он перестал терзаться угрызениями совести. К пятидесяти годам он был бодр, свеж и хотел спокойного и одинокого плавания с редкими заходами в гостеприимные дамские гавани.

Эффектная брюнетка в невесомой, дорогой шубке выпорхнула из авто и уверенно направилась к нему. В жизни она оказалась приятнее, чем на фото. Невысокая, ухоженная и насмешливо-отстраненная. Вероятно, стерва, но тем лучше, поскольку стервы, как правило, реже претендовали на семейный уют и совместные генеральные уборки по выходным.

– Вы – Геннадий! – Она даже не спрашивала, а констатировала, очаровательно улыбаясь белозубой улыбкой.

Отметив мимоходом, что у новой знакомой дорогой стоматолог, Гена довольно улыбнулся и подумал, что даже если бы не был Геннадием, все равно такую интересную даму не упустил бы. Приосанившись, он оттопырил локоть и по-гусарски кивнул, мол, да, Геннадий. После чего удовлетворенно пробасил:

– Я рад, что Валерия – это именно вы. Иначе свидание могло сорваться.

Мимолетно подивившись собственной фразе, произнесенной многозначительно, Гена заволновался. Волнение было приятным. Подобного с ним давно не случалось.

Лера легко рассмеялась, видимо, поняв его заумную конструкцию как-то по-своему.

Она в отличие от других не вываливала на нового знакомого подробности своей личной жизни и не теребила его наводящими вопросами из серии: «А жена не будет волноваться, что ты так поздно?» Болтала о театре, об искусстве, о книгах, о политике. Ничего личного.

Геннадий купился на это, все еще подспудно опасаясь подвоха.

В своей анкете Лера писала, что хочет необременительных отношений. Он желал того же. Но мало ли, кто что и где пишет. На заборе тоже написано!

Женщины коварны. Гена это помнил.

Тем сильнее ему хотелось, чтобы Лера таковой не оказалась.

Расстались они довольные друг другом. И слегка разочарованные обоюдной реакцией.

«Хорошо, что не стал напрашиваться на кофе», – подумала Лера, впрочем, с недовольством отметив, что хоть и здорово, что мужчина отнесся к ней с уважением и не позволил себе лишнего, а только душа требовала этого лишнего. Не порядочных, бюргерских отношений, а чего-то большего. Да где они, те, кто способен на большее!

«Хорошо, что не заигрывала и не пригласила на кофе», – размышлял Гена, глядя на пустой проспект с лениво перемигивающимися желтым светофорами. Но для полного удовлетворения чего-то не хватало. Покопавшись в своих ощущениях, он с удивлением сообразил, что, не дождавшись обычных женских штучек, чуть-чуть расстроился. От Леры хотелось бы хоть какой-то инициативы, чтобы понять, что он ей… небезразличен.

В это самое время Рита таскала на руках хнычущего Лешку, горячего, как кастрюлька с картошкой. Сопли мешали ему спать, и Алексей Андреевич, басовито всхлипывая, размазывал их по себе и одуревшей от усталости мамаше.

– Андрей! – не выдержала Рита и, не выпуская Лешку из рук, пнула похрапывающего мужа.

Супруг что-то промычал и повернулся на другой бок. Тогда Рита сунула Лешку ему под нос, ребенок немедленно заревел, а сопли потекли гуще и веселее. Испуганный муж вскочил и осовело захлопал глазами:

– Что? Что случилось?

– Лешка заболел!

– Да? И что?

– Андрюша, ничего! Его надо укачать! Я устала. Он тяжелый, у меня руки отваливаются, – разозлилась Рита.

– А, я думал что-нибудь серьезное, – облегченно вздохнул взлохмаченный папаша и рухнул обратно в постель. Несчастная Лешкина физиономия оказалась у его уха, и сын незамедлительно издал пронзительный визг, перешедший в жалобный вой.

– Рита, чего он орет-то? – Андрей снова сел и беспомощно взглянул на жену.

– Спать хочет. И болеет. Когда дети болеют, то плачут. Ты мне не объяснишь, почему он в соплях? Вы что, ноги промочили?

– Ритуль, ничего я не мочил, у меня ноги сухие, – пробормотал муж, медленно заваливаясь в подушки и засыпая в полете.

– До чего ж вы, мужики, бестолковые! – в сердцах крикнула Маргарита. – Даже за ребенком не можете уследить!

– А вы, женщины, слишком много кудахчете над своими отпрысками, – неожиданно подал голос Андрей, не открывая глаз, но довольно бодро. – Поэтому из них вырастают тепличные растения, которые с полплевка заболевают! Детей должны растить мужчины, тогда они вырастут здоровыми и сильными.

– Ага, вырастут только самые здоровые и сильные! Остальные при естественном отборе просто не выживут! – шепотом рявкнула Рита. – Давай вставай! Твоя очередь растить здоровое поколение! А мне утром на работу надо!

Она сердито замоталась в одеяло и нахлобучила на голову подушку. Ребенок с интересом слушал перепалку родителей, временно вступив в перемирие с соплями. Он так и заснул между ними, прижавшись к Рите теплой попой и пуская пузыри в папашкину сторону.

Глава 10

– Что-то у нашего шефа сегодня случилось! – Лера ехидно указала в сторону расфуфыренного Танненштока.

Тот щеголял в светло-сером костюме, переливающемся и поблескивающем, как отполированный борт новенького авто. Физиономия немца была исполнена торжественности, а стильные очочки величественно сверкали, гоняя по стенам солнечных зайчиков.

– Можно подумать, у него сегодня свадьба, – зевнула Рита.

Лешка за ночь просыпался несколько раз, а муж спал молодецким крепким сном и не реагировал на ребенкин вой. В результате Ритину физиономию украшали фиолетовые тени под глазами, ресницы она накрасила кое-как, а губы и вовсе забыла. Укладка тоже была так себе, поэтому настроение у невыспавшейся мамаши было соответствующим.

– Нет у него никакой свадьбы, – убежденно произнесла Горецкая. – Уж я бы знала!

– Ты-то да, – согласилась Рита и снова душераздирающе зевнула.

Шеф, сновавший по коридору, недовольно отвернулся. Совсем эти русские разболтались! Чем они ночью занимаются? Его мысли вильнули в более приятное русло. Вот он точно знал, чем будет заниматься сегодня. И не ночью, а вечером, потому что ночью надо спать. Это полезно для здоровья в целом и для нервной системы в частности.

Он все самым чудесным образом распланировал: сначала легкий ужин. Легкий во всех смыслах: с точки зрения калорийности и экономии. За ужином он быстро обрисует Лизетте в общих чертах суть их будущих отношений. Потом они этими самыми отношениями займутся у него в номере. Причем сначала в номер пройдет он, а лишь затем Лизетта. И дело не в стеснительности Танненштока. Согласно корпоративной этике, сотрудники не имели права на романы. Конечно, это мало кого останавливало, но внешнюю форму все старались блюсти, не размахивая прилюдно своими половыми связями. Так вот, пары часов им вполне должно хватить, учитывая пару бокалов вина и душ. А затем Лизетту отвезет домой такси. Все было просто и укладывалось в замечательно выверенный и продуманный план. Танненшток гордился собой чрезвычайно, ведь он даже учел романтический антураж, заранее утащив в номер из ресторана бокалы, вино и фрукты.