Читать книгу "Вдох-выдох - Мария Акулова"

* * *

– А я же говорила, слабенькая девочка у вас, – Саша подняла веки и сразу опять сощурилась – глаза слепил яркий свет из фонарика.

Защищаясь от него и неизвестных рук, прощупывающих сейчас пульс на шее, она отгородилась, попыталась встать.

– Лежи уж, – хрупкая с виду женщина обладала поистине богатырской силой, или просто в самой Саше ее уже не осталось, но попытка подняться была преодолена с легкостью. – Что на этот раз? – она оглянулась, адресуя вопрос явно не Саше.

– Стресс, – ответил, кажется, Ярослав.

– Она хоть не беременна? – Саша непроизвольно напряглась, затаив дыхание.

– Нет, – и снова ответил мужчина.

– Ну, смотрите, – врач-блондинка поднялась с кровати, наградив Сашу подозрительным взглядом, собрала принадлежности в чемоданчик, стянула с рук перчатки. – Сдайте анализы, ради бога. И сделайте уже наконец что-то со своими стрессами.

Покачав головой, она направилась прочь из комнаты. Яр последовал за ней.

А вот Саша попыталась понять, как она оказалась тут. Утро, Алиса, примчавшаяся в квартиру, их перепалка с Артемом, разговор с Эдуардом… Потом… Что было потом? Ах да, встреча с Шутовым, и вот с этого момента начался кавардак.

Яр вернулся достаточно быстро, как раз в тот момент, как все, до последнего, пазлы стали у нее в голове на свои места.

– Когда ты представлял его мне, ты уже знал, что он убийца? – сесть у нее получилось, а вот вставать пока Саша не рискнула бы.

– Да.

– Как давно? – на душе было гадко. Как будто ее предали.

– С самого начала.

Кивнув, Саша отвернулась. Сил смотреть ему в глаза сейчас не было.

– Если даже ты знаешь, что это сделал он, почему… Почему он еще спокойно ходит по городу?

– У милиции нет оснований его арестовывать.

– А какие нужны основания?

– Он сменил имя, сменил внешность. Все, на чем строится доказательная база – это только допущения. Ни один суд не посадит его только потому, что мы построили логическую цепочку «если предположить, что…».

– И ты думал, что он мой отец? – собравшись с силами, она снова повернулась к нему.

– Я допускал такую возможность.

– Я хочу домой, – она услышала сегодня уже достаточно. Ее мать умерла семнадцать лет тому. Отца убил человек, который сам себя называет его старым другом. Тот, которому она отдала собственное сердце, скрывал от нее второе, подозревая, что убийца может оказаться отцом. Достаточно.

– Хорошо, – кивнув, Яр вышел, давая ей возможность побыть наедине с собой, пока он будет собираться.

Зря Саша волновалась, что не сможет встать. Получилось с первого раза, пусть не так уверенно, как хотелось бы, но все же. Тенью скользнув мимо комнаты, она остановилась в коридоре, нашла отброшенный шарф, натянула сваленное грудой в углу пальто. Тут ее и застал Яр.

– Может, останешься? – он не настаивал, просто, видимо, она выглядело совсем жалко.

– Нет.

Кивнув, Самарский открыл перед ней дверь. Безумно долго они ждали лифта в полной тишине, еще дольше ехали вниз. Стоило створкам закрыться, как Саша отступила, желая оказаться дальше от него. Он почувствовал и это, но сделал вид, что не заметил. На этот раз вышли они уже через парадный вход, который Саша хорошо помнила. Яр оглянулся, но капюшон на голову набрасывать не стал, не требуя соблюдать конспирацию и от нее. Какой смысл, если сядут они все равно в его машину?

В полной тишине они мчали через весь город. Ярослав снова жал на газ до отказа, а Саше снова было совершенно все равно, случится ли с ними что-то сейчас. В глубине души она даже надеялась, что случится, потому что как жить с тем, что вывалили на нее в этот вечер – девушка не знала. Самарский остановился перед подъездом, потушил фары. Сашу он не торопил, сложив на руле руки, терпеливо ждал.

– Я хочу встретиться со следователем, – не моргая, Саша смотрела на мигающий желтым фонарь, расположенный через дорогу.

– Хорошо.

– Я хочу знать все, что известно вам.

– Хорошо, – второе согласие далось Самарскому явно сложней, чем первое. Хотя, по сути, Саша больше не спрашивала. Просто считала нужным поставить его перед фактом.

– Я встречусь с ним снова, если это понадобится.

– Саша, – ну что ж, на третьем предупреждении, он не выдержал.

– Я не интересуюсь твоим мнением, не спрашиваю. И пожалуйста, не пиши мне, и не звони, и я… Я просто не могу тебя видеть сейчас, пожалуйста, – каждый день, проведенный с ним, заканчивается слезами, трясущимися руками и очередной порцией седых волос. Она могла бы решить, что их недоотношения стоят таких жертв, но сейчас решала она не только за себя. Саша понимала, что просто не простит себе, если постоянные стрессы скажутся на ребенке. Хотя бы связанных с ним стрессов она может избежать.

Девушка выскочила на улицу прежде, чем он успел что либо ответить. Успела бы и закрыться в подъезде, не запнись о ступеньку, а так…

– Не делай этого, Саша, прошу, – Яр нагнал ее у входа, втянул в нишу между дверью и стеной. Горячий лоб мужчины прижат к ее, такому же горячему, а в колючих голубых глазах невиданный раньше шторм.

– Я просто не могу, ты должен понять, – она попыталась оттолкнуть Самарского, но он отступать не собирался. Тяжелое дыхание и сверлящий взгляд, который выворачивал наизнанку душу.

– Я совершил ошибку, прости. Этот гребаный тест… Я не должен был…

– Дело не в нем. Не только в нем. Ярослав, ты не даешь мне дышать! Ты постоянно выбиваешь землю из-под ног! И я понимаю, что виной тому моя жизнь и мои проблемы, но я так не могу! С самого начала все было неправильно. С самого начала было понятно, что ничем хорошим это не закончится. Не мучай меня, пожалуйста.

По мере того, как Саша произносила каждое следующее слово, она чувствовала, как в ее душе образовывается новая дыра. Это похоже на вырезание раковой опухоли, только с учетом того, что она уже везде.

– Нет, Саша, нет, – и ее личная опухоль сопротивлялась изо всех сил. Не слушая протестов, Яр поймал ее губы, заставляя заткнуться. Фонарь над их головами погас, явно посчитав, что свидетели им больше не нужны. – Даже не проси.

Он мучил ее бесконечно долго. Мучил хуже, чем когда бы то ни было, заставлял чувствовать именно то, что она хотела спрятать глубоко-глубоко. Он целовал ее, не давая ни на секунду забыть о том, от чего она сейчас отказывается. Она любит этого человека до безумия. Любит, вопреки всему, вопреки предательству, вопреки жесткости, вопреки здравому смыслу. Любит и, тем не менее, отчаянно пытается оттолкнуть.

– Нас увидят, – Саша отвоевала себе секунду времени, а потом Яр продолжил пытать и себя, и ее.

– Плевать. Все равно не отпущу, – и сил сопротивляться больше не осталось. Обвив шею любимого руками, Саша притянула его еще ближе. Только полная дура, не имеющая представления о понятии собственного достоинства, может отдаваться так рьяно, но, видимо, это все о ней, потому что иначе у нее не получается. Яр почувствовал перемену, почувствовал, но верить до конца не спешил. – Я люблю тебя, больше жизни люблю, – он никогда в общем-то не ждал ответа, знал, что для нее это слишком сложно, страшно и серьезно. Но сейчас, переступив уже за грань, хотелось доказать ей чувства словами, мыслями, действиями, всем.