Читать книгу "Константин Бесков. Мафия в офсайде. КГБ играет в футбол - Федор Раззаков"

Вообще футбольная тема в последнее время все сильнее волновала Андропова. И дело здесь было не столько в подпольном тотализаторе, расследование вокруг которого тянулось с прошлого года, но и в других, куда более глубинных процессах, связанных с этой массовой игрой. Победа ереванского «Арарата» и тот ажиотаж, который царил в Армении после этого на протяжении нескольких недель, лишний раз убедили Андропова в том, что футбол по-прежнему может многое. Например, тот же хоккей, который в СССР был не менее популярным видом спорта, чем футбол, в отличие от него имел не такое массовое влияние на людей. В том же Закавказье или Средней Азии хоккей был не столь популярен, как игра в кожаный мяч. А Андропову, как шефу КГБ, это было очень важно – иметь рычаги воздействия на как можно большее число людей. И особенно на молодежь. Вот почему он стал пристальнее, чем раньше, присматриваться к двум явлениям, которые открывали перед его ведомством широкие перспективы для манипуляции над молодым поколением – футболу и рок-музыке. Тем более, что в жизнь вступало совершенно отличное от всех предыдущих поколений – менее идейное. Поэтому Андропов и дал негласную отмашку коллегам из восточноевропейских спецслужб создавать вокруг футбольных команд фанатские группировки по примеру английских. Он хотел посмотреть, как это дело приживется на социалистической почве и как им можно будет распорядиться. Первым таким опытом стал болгарский – создание фанатской организации вокруг клуба «Левски-Спартак» из Софии, за спиной которого стояла болгарская госбезопасность и лично ее министр Ангел Солаков. Но тот «погорел» на противостоянии с самим Тодором Живковым, которому не понравилась чрезмерная самостоятельность Солакова. И он отправил его в отставку, обвинив в превышении служебных полномочий.

Но выпавшее из рук Солакова знамя подхватили в Польше, откуда Андропов на днях вернулся. Там местная Служба безопасности («безпека») инициировала создание фанатских группировок вокруг нескольких футбольных команд: варшавской «Легии», «Турника» из Забже, «Леха» из Познани. Повод для этого был веский: после массовых волнений в Польше в 1970 году спецслужбы таким образом хотели канализировать протестные настроения в среде молодежи в спортивном, а не в политическом направлении. Собственно, тем же самым занимались спецслужбы и политики на Западе. Те же английские футбольные фанаты были рождены на свет именно для того же – чтобы их протест был направлен в сторону от политики. И эту практику стали подхватывать и другие страны Западной Европы. Вроде бы, случайно, а на самом деле по подсказке все тех же англичан, о чем Андропов прекрасно знал из докладов своей внешней разведки. А катализатором этого процесса стал нынешний финал Кубка УЕФА между английским «Тотенхэмом» и голландским «Фейеноордом». В первом матче (22 мая 1974 года) была зафиксирована ничья 2:2, а вот вторая игра (29 мая) прошла при явном преимуществе голландцев, которые победили 2:0. Что вызвало массовые беспорядки, устроенные английскими фанатами. Еще во время матча они залезли на решетки, отделяющие гостевой сектор от домашнего, и вступили в драку с голландскими фанатами, используя в качестве метательных средств пластиковые кресла. Несколько сидений были подожжены. В итоге примерно 150 человек, главным образом фанаты «Фейеноорда», были ранены, полиция арестовала около 50 англичан. После этого побоища в Голландии была создана собственная фанатская группировка SCF, куда влились и фанаты «Фейеноорда». Так Западная Европа заполучила еще одно фанатское течение – голландское.

Конечно, игры с молодежью, которые вел Андропов как у себя на родине, так и в странах Восточного блока, были палкой о двух концах. Они могли принести не только пользу, но и вред. Однако Андропов, затевая эти игры, прекрасно отдавал себе отчет – времена приходят другие и запретительными мерами с этой молодежью уже не справиться. Воздействовать на них с помощью высоких идей занятие бессмысленное, зато молодежь можно хоть как-то сплотить вокруг западных «игрушек» – того же рок-н-ролла и футбольного фанатизма. Поэтому шеф КГБ ни капли не сомневался в том, что делает все правильно. Однако во время последнего визита в Польшу у Андропова нашелся оппонент – руководитель Представительства КГБ при МВД Польши Виталий Павлов. Он прибыл в Польшу в апреле прошлого года, но уже успел войти в курс дела и прекрасно разбирался в той обстановке, которая сложилась в стране. Впрочем, в этом не было ничего удивительного, учитывая стаж работы Павлова в органах госбезопасности – с марта 1938 года. За это время он прошел путь от рядового оперуполномоченного до резидента КГБ в Вене (март 1966 – октябрь 1970).

Когда Андропов уединился с Павловым для приватной беседы, последний не стал приукрашивать действительность и заявил прямо:

– Если мы и дальше будем позволять полякам заигрывать с Западом, это десятилетие закончится для Польши плачевно.

– Что вы имеете в виду, Виталий Григорьевич? – спросил Андропов, глядя в глаза Павлову.

– Герек и его команда ведут страну в долговую кабалу. Они берут у Запада кредиты, совершенно не думая о том, что когда-то их придется отдавать.

– Но благодаря этим кредитам Польша за эти три с половиной года смогла совершить большой шаг вперед в экономическом развитии, – заметил Андропов. – Вот мне тут подготовили некоторые выкладки, касаемые успехов польской экономики, так они впечатляют, – Андропов взял со стола бумагу с выкладками и, глядя в нее, стал перечислять:

– Растет промышленное производство, причем высокими темпами. Существенно повышается заработная плата, установлены пенсии по старости для крестьян-единоличников, повышены пособия для рожениц на 94 процента, платные декретные отпуска увеличились с 12 до 18 месяцев, отменен подоходный налог на физических лиц. Граждане ПНР, единственные в социалистическом содружестве, имеют право открывать валютные счета в Национальном банке. Потребление продуктов питания изменилось в пользу мяса и изделий из него, масла, яиц, сахара и чая. Рекордного уровня достигло жилищное строительство. По сравнению с временами прежнего руководства увеличилось производство потребительских товаров. Я тут побывал в нескольких варшавских магазинах, так они дадут фору любому нашему. Если так будет продолжаться и дальше, то к концу десятилетия Польша будет входить в десятку промышленно развитых стран мира. А ведь ее доля в мировом промышленном производстве составляет примерно 2,5 процента при населении, составляющем 0,8 процентов мирового. А вы говорите, что дела у поляков плохи.

– Вы здесь пробудете всего несколько дней, Юрий Владимирович, а я живу постоянно и захожу не только в магазины, – покачал головой Павлов. – Запад продает полякам устаревшую технологию и уже изъятые из западной промышленности лицензии. А взамен требует завышенных процентов за кредиты. Поляки покупают лицензии, которые вообще не удастся реализовать, а также такие, которые дают худший и более дорогой продукт, чем польская промышленность. Точно такая же картина и с импортом. За валюту покупаются элементарные компоненты для производства, которые можно было бы изводить здесь, в Польше. Покупаются даже такие мелочи, как зубной порошок, бечевка для сноповязалок, зонтики, охотничьи патроны и так далее. То есть, идет конкретная вестернизация польской экономики. Да разве только ее? По тому же польскому телевидению почти не показывают родных польских фильмов, а также наших, советских – идет сплошь западная продукция. Это ведь только по нашему телевидению часто крутят польские фильмы и передачи про Польшу: «Ставка больше, чем жизнь», «Четыре танкиста и собака», тот же «Кабачок «13 стульев». Здесь этого нет. Да и идеология из здешних передач начисто вымыта. А ведь телевизор смотрит молодежь, которая мотает все это на ус. И те же фанатские группировки вокруг футбольных команд – это же опять калька с западных образцов.