Читать книгу "Странствия убийцы - Робин Хобб"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я нагнулся над ней, не обращая внимания на призраков, чтобы выяснить, где нахожусь. Я легко нашел свою башню. Как и следовало ожидать при моем везении, эта часть карты сильно потрескалась, но я все равно разобрался в своем пути, по мере того как мои пальцы шли по тем улицам, где шли мои ноги прошлой ночью. Я еще раз восхитился прямыми дорогами и выверенными перекрестками. Я не мог точно сказать, где именно я «проснулся» прошлой ночью, но смог выбрать не слишком большой участок города и с уверенностью сказать, что все произошло в этом квартале. Я снова нашел башню и постарался запомнить количество перекрестков и поворотов, которые мне следовало пройти, прежде чем я вернусь к исходной точке. Может быть, если я окажусь там и осмотрю все вокруг, я заставлю пробудиться память о предшествующих днях? Жаль, что у меня не было бумаги и пера, чтобы зарисовать карту. Когда я подумал об этом, значение костра внезапно стало для меня совершенно ясным.
Верити использовал обгоревшую палочку, чтобы скопировать глиняную карту! Но на чем? Я оглядел комнату, но ничего похожего на бумагу не обнаружил. Между окнами были плиты белого камня с вырезанными на них… Я нагнулся, чтобы получше разглядеть. Любопытство охватило меня. Я положил руку на холодный белый камень и выглянул из грязного окна, расположенного рядом. Я вел пальцами по реке, которую видел в отдалении, потом нашел гладкий след пересекавшей ее дороги. Вид из каждого окна был изображен на панели рядом с окном. Иероглифы и символы могли быть названиями городов или владений. Я потер стекло, но большая часть грязи была с наружной стороны.
Внезапно значение разбитого окна стало для меня очевидным. Верити разбил стекло, чтобы яснее видеть то, что расположено за ним, а потом он разжег костер и использовал обгоревшую палочку, чтобы перенести увиденное на ту карту, которую он нес с собой из Баккипа. Я подошел к разбитому окну и стал изучать панели по обе стороны от него. В слое пыли на оконной раме был отпечаток руки. Я положил собственную руку на след ладони Верити. Я не сомневался в том, что это была его ладонь.
Из окна я видел горы к северу от меня. Я пришел оттуда. Я попытался соединить вид из окна с пыльной панелью передо мной. Мелькающие призраки прошлого ничем не могли мне помочь. В одно мгновение я смотрел на густой лес, а в следующее видел там виноградники и хлебные поля. Общей в этих видениях была только прямая, как стрела, черная лента дороги, поднимавшейся в горы. Мои пальцы двигались по дороге вверх по панели. Несколько иероглифов стояли там, где дорога раздваивалась. И в этом месте в панель была вставлена искорка кристалла.
Я нагнулся к панели и попытался рассмотреть иероглифы. Совпадали ли они с отметками на карте Верити? Может быть, эти символы узнает Кетриккен? Я вышел из комнаты и поспешил вниз по лестнице, проходя сквозь призраков, которые, казалось, обретали силу Я уже ясно слышал их разговоры и видел гобелены, которые когда-то украшали стены. На них было изображено множество драконов. «Элдерлинги?» – спросил я и услышал, как мои слова, дрожа, разносятся вверх и вниз по лестнице.
Я искал то, на чем можно было бы писать. Обрывки шпалер были влажными тряпками, которые распадались под пальцами. Дерево было старым и прогнившим. Я сломал дверь в одну из внутренних комнат, надеясь, что ее содержимое сохранилось. По внутренним стенам шли деревянные полки с гнездами, в каждом из которых содержался свиток. Они казались настоящими, как и письменные принадлежности на столе в центре комнаты, но пальцы мои нащупали всего лишь призрак бумаги, рассыпавшийся в пепел. Взгляд мой упал на стопку свежего пергамента в углу комнаты. Пальцы отбрасывали сгнившие остатки и наконец нашли годный к употреблению кусок, не больше чем в две мои ладони. Он был твердым и пожелтевшим, но годился для моего дела. В тяжелом закупоренном горшочке были высохшие остатки чернил. Деревянные черенки сгнили, но металлические перья сохранились, и они были достаточно длинными для того, чтобы их можно было держать.
Вооружившись канцелярскими принадлежностями, я вернулся в комнату с картой. Плевком размочив высохшие чернила, я тер об пол стальное перо, пока оно снова не засверкало. Я разжег остатки костра Верити, потому что приближался вечер и естественного света уже не хватало. Я встал на колени перед панелью, с которой смахивала пыль рука Верити, и скопировал все, что мог, на обрывок засохшей кожи. Старательно сощурившись, я тщательно рассмотрел иероглифы и потом перерисовал их на пергамент. Может быть, Кетриккен сможет в них разобраться. Может быть, когда мы сравним мою неуклюжую карту с той, которая у нее, мы сможем разобраться в некоторых изображениях. Солнце садилось, а от моего огня остались только угли, когда я закончил. Я посмотрел на свой грубый чертеж. Ни Верити, ни Федврен не были бы восхищены моей работой. Но придется этим удовлетвориться. Убедившись, что чернила засохли и не размажутся, я положил свиток под рубашку. Я не хотел рисковать, подставляя карту под дождь или снег.
Я покинул башню, когда на город опускалась ночь. Я шел по улицам среди призраков, расходившихся по домам или ищущих вечерних развлечений. Я проходил мимо сиявших огнями трактиров и слышал доносившиеся оттуда веселые голоса. Мне становилось все труднее видеть правду пустых улиц и покинутых домов. В горле у меня пересохло, живот бурлил, и особенно тяжело было идти мимо трактиров, в которых призраки были полны призрачного веселья и выкрикивали друг другу призрачные приветствия.
Мой план был прост. Я дойду до реки и попью. Потом я сделаю все, что смогу, чтобы вернуться к тому месту в этом городе, которое я помню. Там я найду какое-нибудь укрытие на ночь, а утром отправлюсь назад, в горы. Я надеялся, что, если пойду по дороге, которую, по всей вероятности, использовал, чтобы прийти сюда, что-нибудь оживит мою память.
Я стоял на коленях у края реки, положив одну руку плашмя на камень мостовой, когда появился дракон. Мгновением раньше небо надо мной было пустым. Потом все оказалось залитым золотистым светом и шумом огромных крыльев, похожим на шум крыльев летящего фазана. Люди вокруг меня закричали, некоторые испуганно, некоторые восторженно. Огромное существо сделало низкий круг. От ветра, рожденного его крыльями, корабли закачались, а на реке появилась рябь. Дракон еще раз сделал круг, а потом без предупреждения нырнул и скрылся под водой. Свет, испускаемый им, погас, и ночь стала еще темнее.
Я рефлекторно отскочил от призрачной волны, которая ударилась о берег, когда река приняла в себя дракона. Повсюду вокруг меня люди в ожидании смотрели на воду. Я проследил за их взглядами. Сперва я не видел ничего. Потом вода расступилась, и огромная голова показалась на поверхности. С нее стекала вода и бежала, сверкая, по золотой змеиной шее, появившейся за головой вслед. Во всех сказках, которые мне приходилось слышать, драконы представлялись как черви, ящерицы или змеи. Но когда этот вылез на берег и расправил свои важные крылья, я невольно сравнил его с птицей. Грузный баклан, выныривающий из моря после охоты за рыбой, или фазан с ярким хохолком пришли мне на ум, когда появилось это гигантское существо. Оно было совершенно такой же величины, как один из кораблей, а размах его крыльев мог посрамить холщовые паруса. Слово «чешуя» совершенно не дает представления о драгоценных пластинах, покрывающих его крылья, однако «перья» – слишком воздушное слово для описания. Если бы перо было сделано из тонко выкованного золота, это было бы похоже на то, что покрывало тело дракона.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Странствия убийцы - Робин Хобб», после закрытия браузера.