Читать книгу "Хозяин Черного Замка и другие истории - Артур Конан Дойл"

Мистер Фэрберн смутился, так как не предвидел такого поворота событий и присутствовал при раздаче жалованья просто по вошедшей в привычку обязанности. Он был молчаливым недалёким человеком, и неожиданный призыв к его ораторским способностям сильно его озадачил. Он нервно провёл длинными белыми пальцами по худой щеке и взглянул подслеповатыми водянистыми глазами на обращённые к нему серьёзные лица.

– Мне жаль, что нам приходится расстаться, друзья мои, – начал он надтреснутым голосом. – Плохой это день для всех нас и для Бриспорта. В течение трёх лет мы терпели постоянные убытки в делах. Мы продолжали дело в надежде на перемену к лучшему, но оно шло всё хуже и хуже. Ничего не остаётся, кроме как отказаться от предприятия, чтобы не потерять того немногого, что ещё осталось. Надеюсь, что вам всем в скором времени удастся найти какую-нибудь работу. Прощайте, и да хранит вас Бог!

– Да благословит вас Бог, сэр. Да благословит вас Бог! – закричал хор грубых голосов.

– Грянем трижды «ура» в честь мистера Чарльза Фэрберна! – крикнул красивый молодой парень с блестящими глазами, вскакивая на скамью и размахивая шапкой.

Толпа ответила на призыв, но в её крике не было того воодушевления, какое звучит, когда сердце переполняет радость. Затем рабочие направились на улицу. Выходя, они оглядывались на длинный ряд столов и усеянный пробками пол, но больше всего – на печального одинокого человека, лицо которого вспыхнуло при грубой сердечности их прощания.

– Гаксфорд, – сказал кассир, дотрагиваясь до плеча молодого человека, который предложил толпе прокричать «ура», – управляющий хочет поговорить с вами.

Рабочий вернулся и остановился перед бывшим хозяином, смущённо вертя в руках шапку. Толпа продолжала, теснясь, идти к выходу, пока в дверях никого не осталось и тяжёлые клубы тумана без помех не ворвались в покинутую фабрику.

– А, Джон! – сказал мистер Фэрберн, внезапно выходя из задумчивости и беря со стола письмо. – Вы работали у меня с самого детства и доказали, что заслуживаете доверия, которое я вам оказывал. Думаю, не ошибусь, если скажу, что внезапная потеря заработка повредит вам больше, чем многим другим из моих бывших рабочих.

– Да, сэр, я собирался в Масленицу жениться, – ответил рабочий, водя по столу мозолистым указательным пальцем. – Теперь надо будет сперва найти работу.

– А работу, мой друг, найти нелегко. Взгляните, вы провели в этой трущобе всю свою жизнь и ни к чему другому не способны. Правда, вы были у меня старшим мастером, но и это не поможет вам, потому что по всей Англии фабрики рассчитывают рабочих и место найти невозможно. Положение рабочих совсем скверное.

– Что ж вы посоветуете мне, сэр? – спросил Джон Гаксфорд.

– Об этом-то я и хочу потолковать с вами. У меня есть письмо от Шеридана и Мура из Монреаля. Они спрашивают, нет ли у меня на примете хорошего рабочего, которому можно доверить надсмотр за мастерской. Если вас устраивает их предложение, то можете выехать с первым пароходом. Жалованье гораздо больше, чем мог бы платить я.

– Как вы добры, сэр, – растроганно ответил молодой рабочий. – Мэри, невеста моя, тоже будет вам благодарна. Я знаю, ищи я работу, уж точно истратил бы всё, что отложил для обзаведения хозяйством. Но, с вашего позволения, сэр, я хотел бы посоветоваться с ней, а уж тогда соглашаться. Не могли бы вы подождать несколько часов?

– Почта отходит завтра, – отвечал мистер Фэрберн. – Если вы решите принять предложение, то можете написать сегодня вечером. Вот письмо, из которого вы узнаете адрес Шеридана и Мура.

Джон Гаксфорд взял драгоценную бумагу. Сердце его было исполнено благодарности. Час тому назад его будущее казалось совсем мрачным, но теперь с запада прорвался луч света, давая ему надежду. Он хотел сказать ещё несколько слов, которые выразили бы его чувства к хозяину, но англичане по натуре неэкспансивны, и он лишь невнятно пробормотал пару неуклюжих слов, которые так же неуклюже были приняты его благодетелем. Кое-как откланявшись, Джон повернулся на каблуках и исчез в уличном тумане.

Туман был совершенно непроницаем: виднелись только неясные очертания домов. Гаксфорд шёл быстрыми шагами по боковым улицам и извилистым переулкам, мимо стен, где сушились сети рыбаков, и по замощённым булыжником аллеям, пропитанным запахом сельди, пока не достиг скромной улицы выбеленных известью коттеджей, выходящих к морю. Молодой человек постучал в дверь одного из них и затем, не дожидаясь ответа, отпер щеколду и вошёл в дом.

Старая женщина с серебристыми волосами и молодая девушка, едва достигшая двадцати лет, сидели у очага. Последняя вскочила Гаксфорду навстречу.

– Ты с приятными вестями, Джон? – воскликнула она, кладя руки ему на плечи и глядя в глаза. – Я сужу по твоей походке. Мистер Фэрберн всё-таки намерен продолжать дело?

– Нет, дорогая, – отвечал Джон Гаксфорд, приглаживая её роскошные тёмные волосы, – но мне предлагают место в Канаде с хорошим жалованьем, и если ты согласна, то сначала поеду я один, а вы с бабушкой приедете, когда я устроюсь. Что скажешь, моя милая?

– Что ты решишь, то и хорошо, Джон, – спокойно проговорила девушка. Выражение надежды и доверия светилось на её бледном некрасивом лице и в любящих тёмно-карих глазах. – Но бедная бабушка, как перенесёт она путешествие через океан?

– Обо мне не беспокойтесь, – беззаботно заверила их старуха. – Я не буду вам помехой. Если вам нужна бабушка, бабушка не слишком стара для путешествия; а если нет – так ведь она может присматривать за коттеджем и содержать родной дом в порядке, пока вы не вернётесь.

– Конечно, вы нам нужны, бабушка, – улыбаясь, отвечал Джон. – Оставить бабушку дома – что за выдумки! Никогда этого не будет, Мэри! Если вы обе приедете, мы как следует сыграем свадьбу в Монреале и обыщем весь город, пока не найдём дом, похожий на этот. Снаружи дома у нас будут такие же вьюнки; а когда мы закроем двери и сядем у огня зимним вечером, то пусть меня повесят, разве можно будет подумать, что мы не дома? Там тот же язык, что и здесь, Мэри, и тот же король, и тот же флаг. Мы не будем чувствовать себя на чужбине.

– Нет, конечно не будем, – согласилась Мэри.

Она была сиротой, и родных у неё, кроме старой бабушки, не было. Единственным её желанием было стать женой любимого человека и быть полезной ему. Там, где были те двое, кого она любила, она не могла чувствовать себя несчастной. Если Джон уезжает в Канаду, то Канада станет её родиной, что ей делать в Бриспорте, раз Джон уехал?

– Так, значит, сегодня вечером я напишу, что согласен? – спросил молодой человек. – Я знал, что вы обе думаете, как я, но, конечно, не мог согласиться, не переговорив с вами. В путь я могу отправиться через неделю или две, и через пару месяцев всё для вас там приготовлю.

– Как долго будет тянуться время, пока мы получим от тебя весточку, дорогой Джон, – сказала Мэри, пожимая Гаксфорду руку, – но на всё, однако, Божья воля! Нам надо набраться терпения. Вот перо и чернила. Садись и пиши письмо, которое перенесёт нас через океан.