Читать книгу "Дюна - Фрэнк Герберт"

– Ваше Величество, – перебила его старая Правдовидица.

Император только отмахнулся:

– И вы говорите, что не имели представления ни о населении юга, обнаруженном нами, ни о боевых качествах этих людей? – Император поднялся с трона. – За кого вы меня принимаете, барон?

Барон отступил на два шага. Это все Раббан! Это он меня подставил! Раббан…

– А это фальшивое столкновение с герцогом Лето, – промурлыкал Император, снова садясь. – Как превосходно вы играли, барон!

– Ва… Ваше Величество! – взмолился барон. – О чем вы…

– Молчать!!!

Старуха снова дотронулась до плеча Императора и шепнула ему что-то.

Девочка перестала болтать ногами и попросила:

– Пугни его еще, Шаддам. Нехорошо, конечно, радоваться, но уж больно приятно смотреть, ничего с собой поделать не могу!

– Тихо, дитя. – Император наклонился вперед, положил руку на головку ребенка и вперил тяжелый взгляд в барона. – Итак, возможно ли это? Неужели вы и впрямь такой простак, как считает моя Правдовидица? Вы что, не узнаете эту девочку – дочь вашего союзника герцога Лето?

– Не был отец его союзником, – сердито сказала девочка. – Мой отец мертв, а эта харконненская скотина видит меня впервые.

Барон мог только яростно смотреть на нее. Наконец он сумел выдавить:

– Кто…

– Я – Алия, дочь герцога Лето и леди Джессики, сестра герцога Муад'Диба, – объяснила девочка. Она соскользнула на пол селамлика. – А мой брат обещал, что нацепит твою голову на древко своего боевого штандарта; я думаю, он так и сделает!

– Помолчи, дитя, – оборвал ее Император. Он откинулся на спинку трона и, поглаживая подбородок, изучал барона.

– Я приказам Императора не подчиняюсь, – возразила Алия. Она повернулась, посмотрела снизу вверх на Преподобную Мать. – Вот она знает.

Император оглянулся на Преподобную:

– О чем это она?

– Этот ребенок – воплощенный грех и мерзость! – прошипела старуха. – Ее мать заслужила такую кару, какой не видел мир! Смерть! Да никакая смерть не будет слишком быстрой ни для этого «ребенка», ни для той, что ее выродила! – Старуха ткнула в Алию костлявым пальцем. – Вон! Пошла вон из моего разума!

– Тэ-Пэ? – прошептал Император, глядя на Алию. – Великая Мать…

– Вы не понимаете, Ваше Величество! – воскликнула старуха. – Телепатия тут ни при чем! Она внутри моего сознания! Она – как те, другие, что были до меня, те, что дали мне свою память! Она там – в моем сознании! Этого быть не может – но это есть!

– Какие «те, другие»? – сердито спросил Император. – Что это за бред?

Старуха выпрямилась, опустила руку.

– Я и так сказала слишком много; но главное – «ребенок», который на самом деле не ребенок, должен быть уничтожен. Еще с давних времен существует предостережение, говорящее нам о том, как опасна подобная ей, и о том, что рождения ее допустить нельзя! Но мы преданы одной из нас, отступницей!

– Что ты болтаешь, старуха, – пренебрежительно сказала Алия. – Ты не знаешь, как это случилось, а бормочешь чепуху подобно глупцу, который не видит ничего дальше своего носа. – Алия закрыла глаза, глубоко вздохнула и задержала дыхание.

Старая Преподобная Мать застонала и пошатнулась. Алия открыла глаза.

– Вот как это было, – сказала она. – Космическая случайность… к которой и ты приложила руку.

Преподобная Мать подняла руки, как бы отталкивая Алию.

– Да что, наконец, происходит? – не выдержал Император. – Дитя, ты что, правда, можешь проецировать мысли в чужое сознание?

– Ничего похожего, – помотала головой Алия. – Коль скоро я рождена не так, как ты, то и думаю не так, как ты.

– Убейте ее, – пробормотала старуха, вперив запавшие старческие глаза в Алию, и схватилась за спинку трона, чтобы не упасть. – Убейте…

– Помолчи, – велел Император, разглядывая Алию. – Дитя, а можешь ты общаться таким образом со своим братом?

– Мой брат знает, что я здесь, – ответила Алия.

– Ты можешь передать ему, что бы он сдался – в обмен на твою жизнь? – спросил Император.

Алия невинными глазами посмотрела на него:

– Нет, этого я не сделаю.

Барон, пошатываясь, шагнул вперед и встал рядом с Алией.

– Ваше Величество! – взмолился он. – Поверьте, я ничего не знал о…

– Перебейте меня еще раз, – сказал Император, – и больше вы уже никого и никогда перебить не сможете…

На барона при этом он даже не посмотрел, продолжая разглядывать Алию из-под полуприкрытых век.

– Значит, не сделаешь… Тогда попробуй прочесть в моих мыслях, что я сделаю с тобой, если ослушаешься меня.

– Я тебе сказала уже, что я мыслей не читаю, – ответила Алия. – Вот их спроси! – показала она на двоих гильдиеров.

– Не слишком умно идти против меня, – нахмурился Император. – Даже и в мелочах ты не должна мне противоречить.

– Мой брат идет, – возразила Алия, – а перед Муад’Дибом и Император будет трепетать, ибо с Муад’Дибом – сила его правоты и небеса улыбаются ему!

Император вскочил на ноги:

– Шутка зашла слишком далеко. Я сотру в пыль и твоего брата, и всю эту плане…

Селамлик сотрясся, и тяжелый рокот ударил по нему. Позади трона, где селамлик примыкал к императорскому кораблю, с потолка внезапно обрушился каскад песка. Короткое ощущение стягивающейся кожи подсказало присутствующим, что включился очень мощный и крупный щит.

– Я же говорила – мой брат идет, – заметила Алия.

Император стоял перед троном, прижимая к уху радиофон, захлебывавшейся скороговоркой докладывавший о происходящем. Барон отступил на два шага назад; сардаукары занимали посты у дверей.

– Поднимемся на орбиту и перегруппируемся, – объявил Император. – Барон, примите мои извинения. Эти сумасшедшие в самом деле напали на нас под прикрытием шторма. Что же, мы покажем им гнев Императора!.. – Он показал на Алию. – А эту отдайте буре.

При этих словах Алия, изображая испуг, побежала от Императора.

– Пусть буря возьмет что сумеет! – закричала она, обернувшись.

И попала прямо в руки барона!

– Я ее поймал, Ваше Величество! – заревел барон радостно. – Убить ее сразу – и-ииииии!..

Взвизгнув, барон уронил ее на пол. Правой рукой он стискивал левую кисть.

– Извини, дед, – спокойно сказала Алия, – но это был гом джаббар Атрейдесов.

Девочка встала и бросила на пол длинную черную иглу.

Барон упал. Выпученными от ужаса глазами он уставился на красную царапину на левой ладони.