Читать книгу "Путешествия. Дневники. Воспоминания - Христофор Колумб"

Сибонейские орудия труда были гораздо грубее таинских. Сибонеи жили в пещерах или в расселинах скал.

На Малых Антильских островах обитали карибы или караибы, наиболее развитые индейские племена Вест-Индского архипелага. Только карибам – воинственному племени – были известны лук и стрелы. У всех прочих индейцев оружие было крайне примитивно, на что указывает и Колумб в своем письме Сантанхелю и Санчесу и в Дневнике первого путешествия.

Трагическая история первых пятидесяти лет колонизации новооткрытых земель – это история зарождения и формирования испанской колониальной системы, и с самым ранним этапом этой эпохи знакомят нас летописи открытий Колумба.

Чтобы понять, что произошло на новооткрытых землях в 90-х годах XV столетия, необходимо прежде всего составить представление о движущих силах кастильской заокеанской экспансии и о существе острых социальных противоречий, перенесенных из метрополии на земли Нового Света.

Во вводной статье речь шла о предпосылках кастильских открытий. В ней отмечалось, что весь ход исторического развития Испании второй половины XV века обусловил необходимость поисков новых земель, что в приобретении новых источников богатств были кровно заинтересованы и корона, и молодая буржуазия торговых городов, и феодальная знать, потерпевшая временное поражение в социальных битвах 70—80-х годов, и мелкопоместное дворянство, для которого завершение войн реконкисты сулило печальные перспективы оскудения, и католическая церковь с ее духовными орденами – алчная корпорация, которой за океаном открывалось непочатое поле деятельности.

Церковь, выдвинув программу «христианизации коснеющих в язычестве» обитателей новых земель, была прежде всего заинтересована в приобретении многомиллионной паствы. Вековой опыт давал возможность «добрым пастырям» успешно стричь стада христовых овечек. Князья церкви и духовные ордена не в меньшей мере желали завладеть землями и золотом в заокеанских странах.

Планы «христианизации» корона поддерживала с энтузиазмом, ибо в монахах и попах, овладевающих душами индейцев, король и королева видели своих верных помощников. Миссионер в рясе стоил солдата в латах. Кстати сказать, служители католического бога нередко сменяли четки на шпагу и убеждали язычников в «превосходстве истинной веры» не только словом, но и мечом, а богатые церковники нередко выступали в роли банкиров, финансировавших некоторые экспедиции.

Города, особенно андалусские, стремились захватить в свои руки инициативу в заморских предприятиях. Используя покровительство короны, они пытались всемерно увеличить долю своего участия в прибылях.

Так как королевская власть в финансовом и материальном отношении зависела от своих богатых союзников – купцов и банкиров – и на свой счет не могла организовать ни экспедиции за океан, ни планомерной эксплуатации открываемых территорий, она, естественно, была вынуждена прибегать к услугам частных лиц.

Корабли снаряжались андалусскими судовладельцами и купцами. С ними же или с предприимчивыми рыцарями наживы король и королева заключали договоры на новые открытия. Поэтому волей-неволей корона должна была поступаться своими интересами, пытаясь лишь установить систему регламентации и контроля над деятельностью этих предпринимателей. Так возникла система договоров (капитуляций), особенно характерная для первой половины XVI столетия. Организаторы заморских предприятий – частные лица – заключали договоры и соглашения с короной и, получая титулы наместников (аделантадо) в открываемых ими землях, обязывались уделять короне определенную часть барышей.

Можно было, если не ограничить, то хоть в известной степени подвергнуть контролю деятельность купцов, судовладельцев, банкиров и их агентов. Но никакими силами нельзя было ввести в русло буйную военно-феодальную вольницу, неудержимым потоком хлынувшую за океан.

После завершения испанской реконкисты многочисленное и воинственное кастильское рыцарство оказалось в крайне тяжелом положении.

Кастильские идальго не имели ни крупных земельных владений, ни доходных синекур. Эту массу кормили вплоть до конца XV века войны реконкисты и междоусобные распри крупных феодалов.

События последней четверти века ни в какой мере не могли быть на пользу рыцарству. Прекращение феодальных раздоров, взятие Гранады – последнего оплота мавров на полуострове – повергли в уныние и смятение идальго.

Перед короной стал вопрос, в какое русло направить кипучую энергию этой драчливой феодальной вольницы.

Частично унять эту опасную энергию могли затяжные войны, которые вела кастильско-арагонская держава на итальянской территории. Новый предохранительный клапан был обретен с момента открытия Америки. Презиравшие труд, спесивые и надменные рыцари очертя голову бросились за океан, привлеченные слухами о золоте. Эти люди не умели ни пахать, ни сеять, ни корчевать лес, ни добывать золото, и занятия подобного рода казались им зазорными.

Эти рыцари легкой наживы не желали таскать каштаны из огня ни для королей, ни для их наместника Колумба. Для них открылись заманчивые перспективы дальних походов и эпических грабежей. Спустя четверть века, эстремадурский идальго Эрнандо Кортес с несколькими сотнями других искателей наживы завоюет Мексику, а еще через 15 лет другой эстремадурец Франсиско Писарро, участник разбойничьих походов в Центральной Америке, покорит в Южной Америке государство инков.

Разумеется, будущие конкистадоры не желали и не могли быть покорными подданными кастильской короны и в поте лица добывать хлеб насущный на девственных землях Эспаньолы. В хрониках современников Колумба – Бернальдеса, Лас Касаса, Петра Мартира – описываются «подвиги» этой алчной вольницы. Подобно саранче кинулся этот сброд на индейские селения. За шесть лет (с 1494 по 1500 г.) был разорен и разграблен дотла весь остров, истреблена половина его населения.

Индейцев жгли на кострах, травили собаками, загоняли в лесные чащи и в горы, возделанные поля превращались в пустыню. Предав огню и мечу Эспаньолу, кастильские конкистадоры перебрались на Ямайку, Кубу, Пуэрто-Рико, на открытые в 1498–1499 гг. берега Южной Америки.

Глубокие противоречия, определившие существенные черты колониальной системы, которая зарождалась в новооткрытых землях, отчетливо проявлялись в ходе подготовки и осуществления второй экспедиции Колумба.

Для снаряжения флотилии в 17 кораблей корона вынуждена была прибегнуть к помощи кастильских и иностранных купцов и банкиров.

23 мая 1493 г. Изабелла и Фердинанд предписывают алькальдам, коррехидорам и прочим представителям власти в торговых городах Андалусии оказать посильную поддержку Колумбу и Хуану Фонсеке[446]. Своего агента в Севилье, Франсиско Пинело, король и королева обязывают бесперебойно финансировать снаряжавшуюся флотилию[447]. Необходимые денежные суммы Пинело брал в долг у севильских банкиров и купцов, под залог текущих и ожидаемых налоговых поступлений.