Читать книгу "Июнь. 1941 год. Запрограммированное поражение - Борис Кавалерчик"

Однако, учитывая подавляющее превосходство в силах и средствах на направлениях ударов, нашим войскам все равно не удалось бы сдержать наступление противника. Это подтверждается всем ходом боевых действий с началом германского вторжения. Например, в ПрибОВО многие соединения после учений не вернулись в места дислокации, а заняли районы своего предназначения. Но это не сказалось на результатах первых боев.

Нельзя забывать, что Красная Армия образца 1941 г. была совсем не той армией, какой стала в 1944–1945 гг. Ее бойцы и командиры, дожившие до конца войны, стали несравнимо лучше самих себя в ее начале, когда у них не было опыта войны с сильным противником. Это относится и к высшему советскому командованию, включая Сталина. Непонимание этого и приводит к слепой вере в то, что Красная Армия проиграла начало войны только потому, что вермахт ее опередил. А это в корне неверно: наша армия того времени не могла не проиграть вермахту в поединке, потому что существенно уступала ему в качестве. Вопрос был только о масштабах неизбежного поражения.

Из-за присущих Красной Армии и ее руководству многочисленных органических недостатков приграничные сражения ничем другим, кроме поражений, кончиться не могли. В начальный период войны они были, к сожалению, вполне закономерны или, выражаясь современным языком, — запрограммированы. Вермахт на голову лучше был подготовлен к современной войне, нежели Красная Армия. На стороне Германии в тот решающий момент оказались весомые стратегические преимущества над СССР: наличие полностью развернутой армии вторжения и союзников, действовавших по единому плану, удачный выбор момента для нападения и направление главного удара по относительно слабой группировке советских войск, расположенной в Белостокском выступе. Это позволило вермахту с самого начала захватить инициативу, добиться больших успехов и в приграничном сражении, и в дальнейшем, когда в борьбу вступили войска второго стратегического эшелона Красной Армии и ее вновь мобилизованные резервы.

Грубейшие ошибки и просчеты политического и военного руководства страной и армией в последние месяцы и дни лишь усугубили масштабы катастрофы, в результате которой были в значительной мере выбит кадровый состав соединений и частей. Плохо подготовленное пополнение, пришедшее на смену кадровым военнослужащим, еще больше усилило качественное превосходство германских войск над советскими. Громадные людские, материальные и территориальные потери, оправиться от которых СССР удалось очень не скоро, в свою очередь, стали одной из причин проигрыша всей летне-осенней кампании 1941 г.

Не все согласятся с этим и другими нашими выводами. Это естественно: ожесточенные споры в научной среде по затрагиваемых в книге проблемам во многом объясняются недоступностью многих важных документов, касающихся кануна и начала войны. Чтобы более доказательно проследить прямую взаимосвязь между состоянием Красной Армии накануне войны, ее неготовностью к той войне, которую нам навязала Германия, и результатами сражений в начальном периоде войны и позже, необходимо отдельное большое исследование.

Естественный вопрос: если все было так предопределено, то как же удалось нашим войскам оправиться от многочисленных поражений в первой половине войны и в конечном итоге добиться победы? Почему, несмотря на поражения, последствия которых не смогла бы преодолеть ни одна армия в мире, СССР войну в итоге выиграл?

То, что советским войскам все же удалось уберечь свою страну от полного поражения, было также вполне закономерно. История редко развивается благодаря случайностям. СССР изначально обладал весомыми стратегическими преимуществами над Германией, и всех тактических, оперативных и даже стратегических успехов вермахта, достигнутых им в первую половину войны, оказалось недостаточно, чтобы их преодолеть. Основное превосходство Советского Союза заключалось в огромных людских и материальных ресурсах. Реализовать его удалось не сразу, на это потребовалось время, и не малое. Менталитет у нас такой. Недаром Бисмарк предупреждал немцев: «Русские медленно запрягают, но быстро ездят».

Красная Армия не была полностью разгромлена, она продолжала сражаться, с каждым новым сражением набираясь боевого опыта. А он доставался дорогой ценой… В этом отношении можно вспомнить слова маршала Г.К. Жукова — а уж он-то знал немецкую армию: «Надо, наконец, посмотреть правде в глаза и, не стесняясь, сказать о том, как оно было на самом деле. Надо оценить по достоинству немецкую армию, с которой нам пришлось столкнуться с первых дней войны… Мы учились в ходе войны и выучились и стали бить немцев, но это был длительный процесс» [886]. И он же, высказываясь позднее о послевоенной кадровой политике, в частности, заметил: «Командиры учились войне на войне, расплачиваясь за это кровью наших людей» [887].

Благодаря жесткой централизованной системе руководства удалось в достаточно короткий срок полностью мобилизовать народ на борьбу с врагом. «Все для фронта, все для победы» — этот лозунг проводился в жизнь неукоснительно и целеустремленно. В то же время руководство Германии, надеясь на быструю и легкую победу, только после поражения под Сталинградом перешло к тотальному способу ведения войны. В первые годы войны около половины промышленных предприятий Германии выпускали мирную продукцию. Даже в условиях острой нехватки рабочих рук германские женщины всю войну занимались, главным образом, домашним хозяйством, а не производством оружия для фронта.

Перелому в войне во многом способствовал и созданный в глубине страны прочный экономический фундамент. Уже ко второй половине войны удалось достичь, конечно, не без помощи союзников, превосходства над Германией в производстве основных видов оружия. Но, несомненно, главным источником силы СССР и его способности противостоять беспощадному врагу была непреклонная воля к победе подавляющего большинства советского народа и его руководства. Без них весь огромный потенциал СССР не смог бы реализоваться на практике. В ходе войны, ценой большой крови Красная Армия постоянно училась воевать все лучше и лучше, а вермахт, наоборот, терял свои отборные кадры. Боевой опыт, приобретенный нашей армией, постепенно превратился в еще одно советское стратегическое преимущество.

Соответственно, и поражение немцев в конечном счете было не менее закономерным, чем их успехи в первой половине войны. Преимущества немцев, при всей своей значимости и многочисленности, имели временный характер. Во многом благодаря нашим ошибкам они добились огромных первоначальных успехов. Если бы эти успехи были поменьше, если бы соотношение потерь, особенно людских, в первый период войны не было таким большим в немецкую пользу, они бы сломались куда быстрее: у немцев не было ресурсов для затяжной войны с упорным противником. Именно это обстоятельство и обусловило временность их успехов. Вермахт начал войну с СССР, будучи полностью отмобилизованным и развернутым. В этом была его сила и в то же самое время его слабость. Сила состояла в том, что на начальном этапе агрессии он получил несомненное преимущество над Красной Армией, которой потребовалось немало времени для того, чтобы оправиться от первых поражений. А слабость вермахта заключалась в существенно меньших резервах для наращивания усилий по сравнению со своим противником в случае затягивания войны. Весь расчет немецкое руководство сделало на успех блицкрига, длительная упорная борьба в их планы не входила.