Читать книгу "Книга мечей - Фред Томас Саберхаген"

— Сделаю.

Марк услышал свой ответ — он принял приказ от этого человека, того самого, которого много дней искал, желая предъявить ему обвинения. Однако произошедшее внутри него изменение резко отличалось от жуткого безволия, которое навязывал Мыслебой. И изменение, и это решение были его собственными, хотя и удивили Марка.

Приободрившийся ездозверь уже уносил его прочь. Отец помахал ему вслед и крикнул:

— А еще можешь передать им хорошую новость — Ростов ведет к ним на помощь армию Тасавалты!

Глава 13

Маленькая колонна беженцев состояла в основном из неуклюжих повозок и тяглозверей, и уже несколько дней она медленно, как в кошмарном сне, ползла по ухабистым дорогам. Время от времени она покидала дороги — там, где был разрушен мост или же единственная дорога не вела в нужном направлении, — и пробиралась через чьи-то заброшенные поля. Так повозки и фургоны прокладывали себе путь к Ташигангу. Беженцы — деревенские жители или крестьяне, бывшие бедняками еще до начала войны, — опасались кавалерии Темного короля, имея на то веские причины. За спиной у них остались земли смерти и разрушений, где горизонт под свинцовым небом туманил дым горящих деревень. Деревянные колеса стонали, принимая на себя тяжесть все большего числа тех, у кого уже не осталось сил идти, и жалкие пожитки тех, кто все еще упрямо пытался не отстать. Тяглозвери, требуя корма, а еще больше — отдыха, протестующе ревели.

Во втором фургоне ехали четверо — мужчина по имени Берч, его жена Мишелин и двое их маленьких детей. Мужчина правил, подгоняя тянущих фургон тяглозверей. Он постоянно бормотал что-то ободряющее, обращаясь как к животным, так и к семье. Ответов он не получал. Жена вот уже несколько дней почти не разговаривала, а дети слишком устали, чтобы отзываться.

Караван фургонов добрался до места, где дорога уходила вниз между некогда лесистыми холмами, спускаясь к броду через узкую мутную речушку. Почти все деревья на холмах выглядели так, словно над ними потрудились сотни топоров, а затем стащили вниз тысячи рук — на дрова для костров и для других нужд. Вполне вероятно, здесь не так давно стояла лагерем какая-то армия.

Маленький караван из шести фургонов и повозок остановился перед бродом. Все хотели напоить животных, а те, у кого кончилась взятая в дорогу вода, тоже напились из реки. Берч и его семейство остались в фургоне. В тот момент они страдали не столько от жажды, сколько от усталости.

Пока беженцы отдыхали, неподалеку действительно показался патруль Темного короля. Сидящие в фургонах или стоящие рядом с ними затаили дыхание, обреченно глядя на солдат. Но те не стали приближаться — жалкая кучка беглецов их не заинтересовала.

Все с облегчением вздохнули. Но едва всадники ускакали, как одна из женщин вскочила и, завопив, вытянула руку в другом направлении.

Над одним из ближних холмов, утыканном пеньками срубленных деревьев, словно щетина на небритом подбородке, показались голова и плечи бога. Воздух в той стороне был сильно задымлен — наверное, где-то за холмом горела ферма, а может, стог сена или куча дров, — и из-за дыма казалось, будто до гигантской фигуры несколько километров и движется она у самого горизонта.

Берч замер на облучке. Сидящая рядом жена больно вцепилась в его руку, но Берч в любом случае не мог пошевелиться. За их спинами, притаившись среди мебели в фургоне, замерли и двое ребятишек.

Берч с первого взгляда понял, что переходящий через холм гороподобный бог — это Марс. Он сразу узнал его по большому копью, шлему и щиту, хотя никогда в жизни не видел бога и не ожидал никого из них увидеть сейчас.

Марс находился как раз напротив людей в фургонах и шел почти оттуда, куда направлялся караван. Бог войны их, несомненно, уже заметил — Берчу на секунду почудилось, что глаза Марса смотрят прямо на него. Выйдя из дыма, он казался уже не выше трех человеческих ростов. Марс опустил забрало шлема, словно готовился к битве, и с топотом приближался, пинками отбрасывая с дороги бревна и валуны.

Вот он уже спускается по ближнему склону холма, возвышаясь над деревьями искалеченной рощи. Не успел Берч придумать, как же ему реагировать, как Марс остановился возле узкого илистого брода.

Оказавшись там, он поднял руки. Выглядя озабоченным, словно его божественные мысли витали где-то в других местах, он без всякого предупреждения аккуратно пронзил копьем мужчину, правившего первым фургоном. Копье было длиной с дерево и почти такой же толщины. Жена и дети мужчины выпрыгнули из фургона и покатились по земле, словно уже ощущали внутри себя то же копье.

Марс действовал быстро и подошел настолько близко, что его стало трудно видеть — как гору, когда на ней стоишь. Через секунду фургон Берча опрокинулся. Если бог и целился в него копьем, то каким-то образом промахнулся. Берч ощутил лишь падение, после которого едва не потерял сознание, а затем нарастающую боль в ноге и бедре. Нога сразу онемела, и он понял, что не может двигаться. Мишелин и дети копошились рядом среди разбросанных вещей. Никто из них вроде бы не пострадал, но Мишелин тяжело дышала, а перепуганные дети негромко хныкали. Их единственный тяглозверь лежал на дороге, все еще запряженный в фургон, — покалеченный, он дергался в неестественной позе. Проходя мимо, бог войны убил его легким небрежным движением.

Над сжавшимися от ужаса людьми разнесся громогласный рев Марса:

— Что это за болтовню я слышал все последние годы о двенадцати особых мечах? Я их никогда не видел и видеть не желаю. Ну что в них такого великого? Кто-нибудь здесь может мне ответить? Мое копье делает свое дело столь же искусно, как всегда.

Берч так никогда и не узнал, действительно ли бог заговорил с людьми, которых только что давил, и ожидал ли он, что кто-то из уцелевших ему ответит. Потому что рокочущий голос, который ответил Марсу, был настолько низким и громким, что не мог принадлежать человеку. Долетая с холма по другую сторону брода, голос заявил:

— Копье тебя уже подводило, бог войны. И подведет вновь.

Этого голоса Берч не узнал. Зато его узнал Марс, потому что обернулся к говорящему, и на его лице внезапно вспыхнула почти безумная радость.

— Это же пес! — вскричал бог войны. — Знаменитый сукин сын, которого называют Покровителем зверей! Я давно тебя искал.

Берч все еще лежал на земле, зная, что Мишелин и дети пока рядом и невредимы, но в тот момент он не мог думать о себе или семье или говорить, хотя его пересохшие губы немо двигались. Он забыл даже о ране и боли. Он мог лишь наблюдать. За всю свою прежнюю жизнь он ни разу не встречал бога, а теперь увидел сразу двоих.

Драффут спускался с холма к броду, к нескольким съежившимся людям и тому, что осталось от каравана. Его могучее и высокое человекообразное тело пересекло мелкую — ему по колено — речушку, теперь частично запруженную обломками разбитых повозок, дохлыми тяглозверями и человеческими телами вперемежку с жалкими бесполезными вещами, которые люди пытались привезти с собой под защиту стен Ташиганга. Смешанная с кровью вода плескалась вокруг мохнатых коленей, и Берч с изумлением увидел, что от прикосновения к телу Драффута вода и поднятый ил пенились и словно бы оживали.