Читать книгу "Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Сергей Чертопруд"

Помимо ОУН бандеровского течения, 4-е Управление НКГБ УССР вело разработку повстанцев «Полесской сечи» Т. Боровца-Бульбы, вооруженых формирований ОУН (А. Мельника)[814].

Энергичную работу против ОУН и УПА вели специальные формирования партизанских отрядов. Уже в конце 1942 г. упомянутый генерал-майор Аргунов в основные задачи партизанской разведки на зиму 1942/1943 гг. внес внедрение агентуры в националистическое движение. 11 января 1943 г. начальник ЦШПД П. Пономаренко утвердил план усиления партизанства Украины путем передислокации в республику нескольких партизанских соединений, в том числе «для проведения ряда мероприятий по разложению полиции и националистических формирований противника». 3 ноября 1943 г. заместитель начальника ЦШПД С. Бельченко и начальник РО УШПД М. Анисимов направили партизанам директиву № 3762, которая обязывала выявлять и брать на учет националистические формирования, создавать в них агентурные позиции, выяснять структуру, численность, идейно-политические установки, данные о руководящем составе и отношениях с немцами.

В период наступления Красной армии на Правобережную и Западную Украину перед разведкой партизан ставилась задача: «вступив в полосу активных действий украинских националистов, вести всестороннюю разведку наличия их вооруженной силы, мест дислокации, структур управления, связей с разведывательными органами других государств, фамилий командиров и политических руководителей, их отношений с оккупантами и населением»[815]. Собранная спецгруппами информация позволила уже к концу 1943 г. предоставить 4-му Управлению НКГБ СССР достаточно полные обзоры о структуре, тактике, социальном и командном составе, вооружении, Службе безопасности, идеологической работе в УПА, содержании пропаганды ОУН на другие народы СССР[816].

В литературе достаточно полно описана деятельность агентурно-боевых групп органов госбезпасности, составленных из перевербованных повстанцев и действовавших под личиной подразделений УПА или боевок СБ ОУН[817]. Не случайно именно «из недр» зафронтового управления появилась идея и первые случаи успешного боевого применения специальных агентурных групп из числа завербованных участников украинского повстанческого движения и действовавших под видом УПА или подполья ОУН в интересах НКГБ УССР.

Инициатором создания «конспиративно-разведывательных групп» (как он сам назвал их в предложениях руководству НКГБ республики) выступил офицер госбезопасности Виктор Кащеев, заместитель начальника отделения 4-го Управления НКГБ УССР. Войну он встретил оперуполномоченным контрразведывательного отдела УНКГБ по Сталинской области. Воевал в составе партизанского отряда им. Хрущева. С тяжелым ранением ноги, едва избежав ампутации, попал в плен к словацкой части под Яготином на Киевщине 25 сентября 1941 г. Проявил находчивость, выдав себя за рядового шофера, мобилизованного в Донбассе, привезшего в Киев боеприпасы, лишившегося документов в «сгоревшей машине». Вскоре его и массу рядовых пленных попросту распустили по домам (в отчете Кащеев описал нечеловеческие условиях содержания пленных во временных лагерях под открытым небом, где их косил голод и инфекционные болезни). После освобождения части украинских земель прошел проверку в особом отделе 15-го стрелкового корпуса и прибыл в 4-е Управление НКГБ[818].

Предложение В. Кащеева поддержали. Директива НКГБ УССР № 1697 от 3 августа 1944 г. нормативно оформила использование спецгрупп, выступавших под личиной повстанцев. В них включали бывших партизан, перевербованных воинов «лесной армии» и оперработников-кураторов. Особое внимание уделялось привлечению бывших сотрудников СБ ОУН, которые имитировали допросы задержанных от имени «вышестоящих проводников» и получали сведения о повстанцах. Применение «оборотней» позволяло проводить квалифицированные оперативные мероприятия, подстегивать шпиономанию и внутренние репрессии в подполье, компрометировать его функционеров, не говоря уже об их задержании или ликвидации.

Энергично действовала одна из первых спецгрупп – «Хмара» (60 партизан и 40 бывших воинов УПА) под командованием самого В. Кащеева, изображавшего (под псевдонимом «Тимош») начальника охраны командира сотни УПА. В роли последнего выступал агент-боевик «Хмара», бывший командир диверсионной группы УПА. Спецгруппу направили в кавалерийский рейд в январе 1945 г. для ликвидации подразделений УПА «Чумака» и «Недоли», совершивших нападение на райцентр Городницу на Житомирщине. История рейда достойна захватывающего боевика. В Людвиопольском районе Ровенской области спецгруппа установила контакт с повстанцами, разведала их силы, установила доверительные отношения с ними, а также под благовидным предлогом отговорила командиров УПА от нападения на райцентр Березно.

7 февраля 1945 г. агенты-боевики подвели «побратимов» под удар войск НКВД, организовали преследование и уничтожили остатки повстанцев вместе с их командирами. На Витковичских хуторах Ровенщины «Хмара» содействовала разгрому подразделений УПА «Крылатого» и «Пащенка», в марте перебралась в Тернопольскую и Львовскую области, где участвовала в ликвидации отрядов «Герасима» и «Наливайко». При этом спецгруппа действовала настолько артистично, что прослыла грозой «сталинских салоедов», а восхищенные «коллеги» наградили «друга Тимоша»… советской медалью «За отвагу»[819].

До 1 мая 1945 г. на счету таких легендированных спецгрупп было 1163 ликвидированных повстанцев, действовало 246 таких формирований с 1011 участниками и 212 боевиков-одиночек.

4-е Управление НКГБ УССР пыталось проводить против ОУН и квалифицированные оперативные мероприятия по типу оперативных игр, инициатором которых выступил ветеран органов госбезопасности, заместитель начальника 4-го Управления полковник Сергей Карин-Даниленко (1898–1985). За плечами этой «легенды органов госбезопасности Украины» были оперативные игры 1920-х – начала 1930-х гг. с украинской военно-политической эмиграцией и зарубежными спецслужбами, инспирирование расколов в религиозной среде Украины, работа помощником резидента по украинской эмиграции разведки ОГПУ СССР в Праге. В 1937–1938 гг. 26 месяцев подвергался истязаниям в Москве по ложным обвинениям, однако никого не оговорил и был уволен из НКВД по состоянию здоровья. В октябре 1941 г. добился восстановления в НКВД, занимался подготовкой и заброской разведывательно-диверсионных групп 4-го Управления, был награжден орденами «Знак Почета» и Красной звезды[820].