Читать книгу "Дюна. Дом Коррино - Кевин Андерсон"

Надо тихо послать подношения в Кайтэйн, действовать скромно, притворяясь кающимся грешником, надеясь, что ослабевший император предпочтет не трогать Дом Харконненов. Барон сделает несколько подарков нужным людям и заплатит существенно большие взятки, чем обычно, вероятно, потратив все накопленные запасы нелегальной пряности.

Однако извращенный ментат провалился, как сквозь землю, даже не потрудившись сообщить, где он находится. Барон ненавидел ненадежность, особенно в таких дорогостоящих слугах, как ментаты. Во время волнений, связанных с осадой Арракиса и переворотом на Иксе, у де Фриза была масса возможностей убить женщину Лето и ее ребенка. Сообщения были скупыми, но барон все же узнал, что какая-то суматоха вокруг младенца была, но в конце концов он остался цел и невредим.

Барон с удовольствием свернул бы де Фризу шею, но ментата нигде не могли найти. Будь он проклят!

Когда стемнело, барон, плывя на своих подвесках, перешел в Убежище Харконненов. Надо было приготовиться к собственной защите от обвинений ОСПЧТ в «злоупотреблениях». Он хотел подготовиться, хотя вся империя уже слышала его слова, обращенные к императору. «Уверяю вас, что производство пряности будет продолжено в прежних объемах. Пряность должна поступать».

От племянника Раббана не было никакой пользы, когда приходилось вникать в бухгалтерские премудрости или технические подробности. Этот чурбан умел разбивать черепа, но был абсолютно не пригоден к тонкой работе. Даже избранное им прозвище Зверь ясно говорило, что его носитель не рассудительный государственный муж или умелый дипломат.

Кроме того, требовалось произвести дорогостоящий ремонт инфраструктуры Арракиса, особенно космопорта и систем коммуникации, поврежденных в ходе эмбарго Гильдии. Делать все самому было безумно тяжело, и барон буквально кипел от гнева, злясь, что ментат, обязанный ему служить, отсутствовал неизвестно по какой причине.

Кляня свою судьбу, Владимир Харконнен вернулся в свои покои, где рабы уже накрыли стол: сочное мясо, богатая выпечка, экзотические фрукты и любимый бароном киранский коньяк. Харконнен расхаживал по комнатам, мрачно размышляя, что предпринять.

Будучи много дней запертым в знойном выжженном Карфаге, лишенный возможности даже послать курьера с сообщением, барон отчаянно соскучился по мелким радостям и удобствам жизни. Теперь он практически целыми днями предавался чревоугодию только для того, чтобы не потерять уверенности в себе. Он облизал выпачканные сахарной пудрой пальцы.

После принятой ванны и массажа с ароматическими маслами, который сделали красивые мальчики, тело его стало мягким, кожа благоухала. Напряжение последних недель немного спало. Барон устал, удовольствия, которым он теперь ежечасно предавался, утомили и измотали его.

В покои без всякого предупреждения вломился Раббан. Рядом с ним ковылял Фейд-Раута. На ангельском личике малыша застыло умное, хотя и шаловливое выражение.

Зверь был уверен, что ему и виконту Моритани удалось полностью скрыть от барона их неудачную экспедицию на Каладан. Однако на самом деле Владимир Харконнен узнал обо всем практически сразу, но предпочел хранить молчание. Сама идея говорила о недюжинной инициативе и могла сработать, но барон ни за что не хотел признаваться в этом перед племянником. Зверь ухитрился спрятать все концы в воду, и теперь никто не сможет доказать участия Дома Харконненов в этой авантюре, поэтому надо молчать, а Раббан пусть боится, что барон все узнает.

Сейчас Зверь злобно покрикивал на двух рабов, которые шли за ним. Люди несли продолговатый массивный пакет, завернутый в яркую бумагу и перевязанный лентами.

— Так, так, сюда. Барон захочет вскрыть пакет сам. Да быстрее же, дурачье.

С показной бравадой Раббан дотронулся до хлыста из чернильной лозы, висевшего на поясе, грозя выдрать нерадивых рабов. Высокие бронзовокожие мужчины не дрогнули, хотя на их руках и шеях виднелись свежие шрамы — следы предыдущих порок.

Барон недовольно посмотрел на доставленный предмет длиной около двух метров.

— Что это? Я не жду никаких посылок.

— Это только что доставленный курьером подарок для вас, дядя. На нем, правда, нет никаких надписей или пометок. — Он потрогал пакет своим толстым, похожим на обрубок, пальцем. — Вы откроете его и посмотрите, что в нем.

— У меня нет ни малейшего желания это открывать. — Барон опасливо отступил на шаг назад. — Это проверили на взрывчатку?

Раббан возмущенно фыркнул.

— Конечно. Проверили на все возможные ловушки и яды. Мы не нашли ничего. Пакет совершенно безвреден.

— Тогда что это?

— Мы… не смогли точно этого определить.

Барон отступил еще на шаг, усиленный подвесками. Не будь Владимир Харконнен таким подозрительным, он не дожил бы до своего возраста.

— Открой посылку, Раббан, только отгони подальше Фейда-Рауту.

Барон был не намерен терять от одного покушения сразу обоих наследников.

Раббан слегка шлепнул младшего брата. Фейд отлетел к барону, который ухватил мальчишку за воротник и оттащил на безопасное расстояние. Сам Раббан тоже отошел подальше от посылки и обратился к рабам.

— Вы слышали, что сказал барон? Вскройте пакет!

Фейд-Раута очень хотел посмотреть, что находится в посылке и все время порывался подойти к пакету, но барон каждый раз оттаскивал его назад. Поскольку у рабов не было ни ножей, ни других режущих инструментов, им пришлось разрывать упаковку пальцами.

Не сходя с места, Раббан нетерпеливо заорал:

— Ну и что там?!

Фейд снова постарался вырваться из сильных рук барона. Наконец толстяк разжал пальцы и отпустил малыша, позволив ему подползти к раскрытому мешку, лежавшему на полу.

Мальчик заглянул внутрь и рассмеялся. Барон подскочил к посылке на своих подвесках. Наклонившись, он увидел лежавший в коробке мумифицированный труп Питера де Фриза, окруженный металлическими полосами, из-за которых было невозможно с помощью сканера определить, что находится в посылке. Тощее лицо можно было опознать безошибочно, хотя глаза и щеки ввалились, придав лицу сходство с голым черепом. На пергаментных губах извращенного ментата навеки остались красные пятна сока сафо.

— Кто это прислал? — взревел барон.

Теперь, когда опасность миновала, вперед бесстрашно выступил Раббан. Он отогнул один из молдингов и вырвал из окоченевших пальцев трупа записку.

— Это подарок от ведьмы Мохиам.

Держа записку перед глазами, Раббан медленно произнес текст, словно прочитать даже пять слов было для него трудной задачей.

— «Не стоит недооценивать нас, барон».

Раббан скомкал бумажку и швырнул ее на пол.

— Они убили вашего ментата, дядя.

— Спасибо, что объяснил.

Барон согнул молдинги и с такой силой пнул ящик, что труп вывалился наружу. Второй удар пришелся по грудной клетке мертвеца. Теперь, в такое трудное время, когда позарез нужен умеющий плести интригу ментат, когда на карту поставлено само существование Дома Харконненов, этот мерзавец позволяет себе недопустимые вольности.