Читать книгу "Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа"

тяните как следует, чтобы потом не болтали, будто лекарь, мол, не умеет дитенка вытащить. Крепко ухватитесь, обеими руками. Теперь слушайте: «Взяли!»

Народ под «у-у-ух» несколько раз тянет веревку. Вдруг из живота выпадают  С е к у л а, Я н к у л а  и  П е т к у л а.

Ц а р и ц а. Вот они наконец! Скорее говорите: «Чур-чу-ра» — и посмотрите на ногти, чтоб сглазу не было. Ну, чего оскалились, сукины дети! Проходимцы поганые! Если у кого в молодые годы появится седина — это к счастью. Ежели ребенок родится в субботу — ждет его богатство, потому что в субботу торговцы выносят на базар лучшие товары. Дети, которые родились утром, будут и счастливы и богаты, потому что подоспели они ко всем обедам и ужинам в этот день. Вы только посмотрите на них — какие молодцы! Высокие, как молодые топольки, стройные, словно стрелы. Такой красоты еще свет не видывал. А очи — будто спелые виноградины камендольские. Тугие, как дубки, и, будто облачка, легки; как сталь и железо, крепки. А пригожи да шустры, как олени-трехлетки. Камень трескается от холода — они и глазом не поведут. А сожмут камень в руках — вода из него потечет. Храбрые, будто звери лесные. Вот это парни, вот это молодцы, любо-дорого взглянуть! Ну что я вам велела, все хором говорите: «Чур-чура!» — и глядите на ногти. Чтоб у меня не было сглазу!

Н а р о д. Чур-чура! Чур-чура!

Ц а р и ц а. Ну а теперь скажите нам что-нибудь, вы — деточки, розанчики мамины, василечки мамины, былиночки мамины.

С е к у л а, Я н к у л а, П е т к у л а.

Балатолка,

Перепелка,

Растамула,

Паратула,

Гоп, гоп,

Гопкалин,

Мартин,

Нафталин,

Перескочка,

Тумбаточка,

Пих-пах,

Барабах,

Гоп-гоп,

Белый клоп,

Черный клоп.

(Утомленные, валятся и засыпают.)

Ц а р и ц а. Ну что? Видали, какие богатыри! Вот в них — вся ваша надёжа. Глаз с них не сводите, только о них и заботьтесь. В них — ваше спасение от Змея. (Засыпает. Храпит.)

М а г д а. Где маткин приплод, там ее и думки.

Б о ж и н. Это так, но думкой-то много не напашешься. Соха нужна.

Д а ф и н а.

У матери дитенки —

Что пальцы на ручонке.

Который ни укуси — все больно.

Т а с е. Нас так кусали, что всех искусали. Только что матери у нас нет. Некому пожалеть.

В а с к а. Ребятенка и тюкнуть не успели, а мать уж слезами изошла…

Н а й д е. Чего их тюкать, они и так тюкнутые, да еще какие тюкнутые.

К о с т а д и н к а. Ничего так мать не любит, как родного дитенка.

Д и м ч е. Задницу свою она любит.

Ц е н а. Детка только охнет, а у матери сердце ёкнет.

И ц о. А мы тут можем охать хоть до утра. Она знай храпит.

Народ засыпает.

Воскресает Я н е.

Я н е. Однажды на земле жила птица Феникс. Жила эта птица высоко в горах, в теплых краях. А кормилась одними змеями. Жила на свете самое меньшее сто лет. Никто не знал, как она родилась. Когда подходило время ей умирать, она три дня и три ночи сиднем сидела в своем гнезде и не вылезала из него. На четвертый день гнездо это само собой загоралось и сгорало дотла вместе с птицей. А из пепла — мало-помалу снова рождался цыпленок, подрастал и начинал летать…

Народ просыпается, будто от тяжелых сновидений. Царица с сыновьями продолжают спать.

К о с т а д и н к а. Снилось мне: иду это я по какому-то переулку и смотрю вниз, на дорогу. И вдруг начало у меня в глазах мутиться. Тру глаза рукой, но чем больше тру — все больше эта муть. И не вижу уже, куда ступаю. И так мне грустно вдруг стало, что я слепну…

Ц е н а. А я видела, будто провалилась в болото. Стараюсь из него вылезть, но никак не могу. С каждой минутой все глубже и глубже проваливаюсь в какую-то трясину. И, наконец, она всю меня засосала, и я целиком в ней, и страшно мне тяжело, что я утонула и что нет меня больше на свете…

В а с к а. А мне снилось: на земле я лежу с открытым ртом. И вдруг в рот мне вползает какая-то змея. Только я это почувствовала, тут же вскочила, будто уж и не сплю и будто уж наяву все вижу. Ухватилась я тогда руками за змею и тащу ее, тащу изо всех сил, а она не дается и все глубже и глубже в меня вползает, прямо к сердцу норовит. Я тяну — она упирается. Не смогла я ее одолеть, влезла она мне целиком в сердце.

Д и м ч е. А мне привиделось, будто стою я на какой-то горе и не знаю сам как вдруг поскользнулся, нога сорвалась, другой задержаться не сумел — и полетел вниз и упал в какую-то глубокую пропасть — страшно до смерти! Встал я там на ноги, задрал голову, гляжу вверх, откуда сорвался. Глаза защитил от света рукой, всматриваюсь, а сам диву даюсь: какая же это глубина! Начал карабкаться вверх, взобраться хочу на то место, откуда упал. Но земля какая-то рыхлая, осыпается. Я уж и руками и ногами цепляюсь — никак не могу вылезть. Вижу, тут нечего и пытаться. Смотрю вокруг — может, хоть тропинка есть, только бы отсюда выйти. Но нет пути, нет дороги. И место совсем незнакомое.

Б о ж и н. Я тоже видел страшный сон. Оторвалась будто бы у меня голова от шеи да как взметнет в небо, летит, только чубчик на ветру развевается. В сторону города полетела. А я смотрю и сам себе дивлюсь: как же это так, моя собственная голова — и летит. Долго я за ней следил, пока видеть мог ее. А потом она скрылась из виду.

Т о д е. Плохие у вас сны, люди, совсем плохие сны! Когда человек такое увидит — не жилец он на белом свете: захиреет, заболеет и наконец умрет. Если снится, будто падаешь с высоты, а потом не можешь выбраться обратно, — значит, все у тебя в жизни пойдет под гору и посыплются на тебя горе и несчастье. Кто во сне змею заглотит — весь век ему мучиться да тосковать. А кому приснится, что ослеп, — значит, будет он нищим да так и умрет в нищете. А идти в грязи да по болоту — значит, суждено этому человеку обессилеть и тоже умереть. Ежели покойник позовет кого из домашних — за тем и смерть придет. Когда снится, будто кто-то из умерших взял твоего ребенка — тому ребенку подошла пора умирать. Если во сне выпадет зуб с болью — похоронишь самого дорогого человека. Когда ящерица влезет в чей рукав или за пазуху — все у того в доме