Читать книгу "Сергей Круглов. Два десятилетия в руководстве органов госбезопасности и внутренних дел СССР - Юрий Богданов"

Теперь о поощрении непосредственных участников «рискованной операции» по аресту Берия. На июльском 1953 года Пленуме ЦК КПСС маршал Жуков Г.К. был переведён из кандидатов в члены Центрального Комитета партии. Министр обороны маршал Булганин Н.А. пообещал всем остальным офицерам группы захвата звания Героев Советского Союза и 25 декабря 1953 года предложил Москаленко К.С. написать соответствующие реляции на пять человек: Батицкого, Юферова, Зуба, Баксова и самого себя. Но Москаленко К.С. «категорически отказался это сделать», мотивируя это тем, что они «ничего такого не сделали». Тогда сошлись на награждении всех орденами Красного Знамени, что и было реализовано [100]. Сразу после ареста Берия Москаленко К.С. получил повышение по должности, став командующим Московским военным округом, а пехотный генерал Батицкий П.Ф. возглавил вместо него ПВО столицы. В дальнейшем оба доросли до погон Маршала Советского Союза и получили к своим фронтовым геройским звездам звания Дважды Героев Советского Союза. Ордена же сыпались, как из рога изобилия. Так, если на фронтах Великой Отечественной войны Москаленко К.С. получил 8 орденов (два из них Ленина и один Красного Знамени), то после разгрома «банды Берия» был удостоен 12 орденов, причём пять из них Ленина и четыре Красного Знамени. Интересно, что в 1985 году, в канун 40-летия Дня Победы, уверенно выросшие в своих воинских званиях ветераны «захвата» генерал-полковник Баксов А.И., генерал‑майор Зуб И.Г. и полковник Юрьев В.И. посчитали «целесообразным и своевременным» обратиться в ЦК КПСС «с надеждой положительного решения вопроса» о присвоении им обещанных званий Героя Советского Союза. Однако время ушло, политическая обстановка изменилась, да и прежние заслуги ветеранов были отмечены ранее высокими правительственными наградами, потому в просьбе было отказано [93].

Круглов С.Н. и Серов И.А. в этом плане «партией и правительством» никак отмечены не были, поэтому их участие в той «рискованной операции» не представляется возможным признать однозначным. Правда, Иван Александрович вскоре пошёл в служебной карьере круто в гору, но на это имелись другие причины. А о дальнейшей судьбе Сергея Никифоровича у нас как раз и идёт наше повествование.

29. Возвращение к старому

После смерти Сталина И.В. по инициативе Берия Л.П. Министерство внутренних дел стало заниматься в основном вопросами государственной безопасности (разведка, контрразведка, охрана правительства, охрана государственной границы) и поддержанием общественного порядка (милиция, тюрьмы). При этом постепенно набиравший политическую силу Хрущёв Н.С., как оказалось, не меньше Сталина требовал от государственной безопасности «наступательности» в разведывательной деятельности. Это подразумевало проведение не только широких акций по дезинформации, но и похищение, и убийство политических противников. Почти сразу после свержения Берия, 16 июля 1953 года, на заседании Президиума ЦК КПСС было принято решение «О мерах по усилению разведывательной работы органов МВД СССР за границей». При этом министру внутренних дел Круглову С.Н. были даны конкретные указания по «устранению недостатков в разведывательной работе за границей и выработке мер по усилению разведывательной работы». Реализация этих указаний подразумевала не просто пересмотр штата и кадровую чистку аппарата внешней разведки, но и создание специального отдела, призванного проводить за границей диверсии и террористические акты. 17 сентября 1953 года министр внутренних дел Круглов С.Н., его первый заместитель Серов И.А. и начальник внешней разведки Панюшкин А.С. направили на утверждение Президиума ЦК КПСС Положение о 12‑м отделе 2‑го главного управления (разведки) МВД, в котором о задачах нового подразделения прямо говорилось: «Признать целесообразным проведение актов террора». Убоявшись, очевидно, такого откровения, партийные руководители формулировку несколько смягчили, указав вместо «террора» «проведение активных действий», хотя сути дела о целенаправленном продвижении социализма по всей Планете это не меняло. В плане реализации указаний Президиума ЦК, 26 октября 1953 года министр внутренних дел Круглов С.Н. дал своим первым заместителям такие поручения: Серову И.А. — разработать мероприятия по объединению агентурно-оперативных действий Центрального аппарата МВД и местных органов «в направлении всемерного усиления борьбы с НТС (Народно-трудовой союз Российских эмигрантов, штаб-квартира в г. Мюнхене. — Ю.Б.) и его агентурой», в том числе, спланировать «нанесение оперативного удара по НТС»; Лунёву К.Ф. — подготовить мероприятия против украинских националистов, в том числе «специальные действия против главарей зарубежных украинских националистических центров». Планы этих операций были рассмотрены 2 ноября 1953 года на специальном совещании у министра внутренних дел СССР, но реализацией их занимался в дальнейшем Комитет государственной безопасности (КГБ), вопрос о создании которого еще предстоит нам рассмотреть [84].

Помимо «грозных спецслужб», в состав МВД перешёл из бывшего МГБ Отдел «П», в котором по состоянию на 1 июля 1953 года числилось 2761218 спецпоселенцев, 58555 ссыльно-поселенцев, 3822 ссыльных и 2761 высланных, то есть в общей сложности 2826419 человек [45] — мужчин и женщин, трудоспособных и инвалидов, стариков и детей, — в общем, лишённых прав граждан Страны Советов. Вернувшись вновь к руководству МВД, министр внутренних дел Круглов С.Н. направил председателю Совета Министров СССР Маленкову Г.М. своё предложение: рассмотреть вопрос о резком сокращении спецпоселений, отмене поселения навечно и упрощении надзорной работы органов внутренних дел на местах. По имевшимся в МВД сведениям, основная масса спецпоселенцев «положительно относилась к мероприятиям Советской власти, прочно осела на жительство в местах поселений, честно трудилась, принимала активное участие в общественной и хозяйственной жизни». Между тем на местах зачастую (в бытность МГБ) ущемлялось правовое положение этих людей, без надобности создавался излишне жёсткий режим контроля, запрещалось свободное перемещение даже по выделенной территории, устанавливалась частая регистрация в спецкомендатурах, создавались препятствия к выездам в командировки, на лечение и учёбу, что угнетающе действовало на людей и влекло за собой подачу большого количества жалоб. Учитывая, что направление на спецпоселение когда-то было обусловлено интересами государственной безопасности, особенно в военный период, и что в настоящее время, «в результате упрочения советского общественного и государственного строя», дальнейшее содержание под административным надзором большого количества спецпоселенцев не вызывалось необходимостью, министр внутренних дел Круглов С.Н. просил правительство решить вопрос о снятии с учёта ряда категорий спецпереселенцев. В это число было включено: 1016543 немцев, высланных во время войны, а также мобилизованных в этот период в трудколонны, 24686 бывших кулаков, 36045 поляков, выселенных в 1936 году из западных областей Украины и Белоруссии, 11573 членов семей лиц, осуждённых за антисоветскую деятельность до и после войны, 27275 «тунеядцев», выселенных из сельской местности, 11011 иностранных подданных, выселенных в 1937 году и в годы войны, и 516608 детей спецпереселенцев, не достигших 16-летнего возраста. Предлагалось также отменить «как особую административную меру» оставление «на спецпоселении навечно» граждан, отбывших своё наказание в спецлагерях, а также членов семей оуновцев и их пособников, выселенных в отдалённые районы страны в 1944–1952 годах. Всего на первом этапе считалось возможным снять с учёта 1643741 человека. Временно предлагалось оставить на спецпоселении «депортированные народы» (чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, калмыков, крымских татар, а также турок, курдов и хемшилов), украинских националистов (оуновцев), членов семей бандитов, бандпособников, выселенных из Прибалтики и западных областей Украины и Белоруссии, членов семей бывших помещиков, фабрикантов, крупных торговцев, сотрудников карательных органов Польши, Литвы, Латвии, Эстонии и Молдавии и ряд других категорий общей численностью 1046503 человека. (Некоторое расхождение общей численности спецпереселенцев, предлагавшихся к снятию с учёта и остававшихся на учёте, относительно цифры, приведенной нами выше, вызвано тем, что в докладной записке Круглова С.Н. использованы данные по состоянию на 1 января 1953 года. Прирост произошел за счёт народившихся детей спецпереселенцев, которых министр внутренних дел предлагал на учёт больше не ставить. — Ю.Б.). Временное оставление на спецпоселении ряда контингентов обосновывалось «необходимостью постепенного их освобождения из спецпоселения с тем, чтобы не нарушить хозяйственной жизни районов мест поселения, дать возможность соответствующим министерствам провести ряд мер по закреплению освобождаемых в местах поселений, а также не допустить массового прилива освобождаемых к прежним местам жительства». При этом считалось целесообразным в этих контингентах снять с учёта спецпоселений, но пока что без права возвращения в родные места, участников Великой Отечественной войны, лиц, награждённых орденами и медалями СССР, женщин, вышедших замуж не за спецпоселенцев, а также престарелых, инвалидов и неизлечимо больных. Министр предлагал также войти в Президиум Верховного Совета СССР с ходатайством об отмене указа от 26 ноября 1948 года, по которому за побег из мест поселения полагалось 20 лет каторжных работ, и все вопросы о правонарушениях рассматривать в соответствии с Уголовным кодексом. Отметим, что решения Совета Министров СССР по этим предложениям начали реализоваться с 1954 года [45].