Читать книгу "Коллапс - Джаред М. Даймонд"

Теперь у Алоиса была новая работа. Он трудился на одну из неправительственных организаций, выступавших против вырубки тропического леса. В тропиках северо-восточной Азии и островов Тихого океана широкомасштабная заготовка леса ведется преимущественно международными компаниями. Их дочерние компании расположены во многих странах, однако штаб-квартиры находятся в основном в Малайзии, Тайване и Южной Корее. Они покупают права на заготовку леса на земле, которой владеют местные жители, экспортируют необработанный лес, а новых деревьев не сажают. Большая часть добавочной стоимости формируется в процессе валки дерева и последующей обработки, т. е. готовая древесина продается гораздо дороже бревна, из которого она была изготовлена. Поэтому экспорт необработанного леса лишает местное население и национальное правительство большей части потенциальной стоимости принадлежащих им ресурсов. Компании часто получают требуемое правительством разрешение с помощью подкупа должностных лиц, а затем строят дороги и рубят лес далеко за пределами территории, оговоренной в лицензии. Некоторые компании просто присылают лесовоз, быстро договариваются с местным населением и вырубают лес, вовсе обходясь без лицензии. Например, около семидесяти процентов всего добытого в Индонезии леса приходятся на нелегальные вырубки, ежегодно обходящиеся правительству этой страны почти в миллиард долларов несобранных налогов, отчислений и лизинговых платежей. Разрешение местных властей добывается с помощью уговоров старост деревень (которые могут иметь, а могут и не иметь права выписывать разрешения на вырубку), а также путем приглашения этих людей в Гонконг, где их селят в роскошных гостиничных номерах, кормят, поют и снабжают проститутками, пока они не подпишут необходимые бумаги. Такой путь ведения бизнеса может показаться затратным, но лишь до тех пор, когда выясняется, что одно крупное дерево, вырубленное где-нибудь в джунглях, стоит тысячи долларов. Уступка среднестатистической деревни стоит суммы, которая кажется ее жителям огромной, но они тратят деньги на еду и другие потребительские товары в течение года. Уступки достигаются и обещаниями, которые компания дает жителям деревни и которые никогда не выполняет, — например, посадить новые деревья или построить больницу. Известны также случаи (в индонезийской части Борнео, на Соломоновых островах и где-то еще), когда лесозаготовители приходили с разрешением, полученным у центрального правительства, и начинали валить лес. Однако местные жители, не желая проигрывать в сложившейся ситуации, пытались остановить вырубку. Они блокировали дороги, поджигали лесопилки, после чего, настаивая на своих правах, лесозаготовители вызывали полицию или армию. Я также слышал, что лесозаготовительные компании запугивали оппонентов угрозами расправы.

Именно это и случилось с Алоисом. Лесозаготовители угрожали его убить, но он не отступал, поскольку был уверен, что сможет о себе позаботиться. Затем последовали угрозы расправы с его женой и детьми. Жена и дети позаботиться о себе не могли, да и он их защитить не мог, поскольку часто находился на работе. Чтобы спасти им жизни, он переправил их за океан, в другую страну, и теперь ему не давали покоя мысли о возможных попытках покушения. Этим объяснялась его нервозность, потеря былого настроения и уверенности в себе.

Спросим: почему подобные лесозаготовительные, впрочем, как и горнодобывающие компании, обсуждавшиеся выше, ведут себя столь предосудительно? И вновь ответ заключается в том, что такое поведение им выгодно вследствие все тех же трех факторов, уже упомянутых в связи с горнодобывающими компаниями: экономики, корпоративной культуры и отношения со стороны общества и власти. Лиственные породы тропических деревьев представляют настолько большую ценность, а спрос на них столь велик, что варварская добыча чрезвычайно выгодна. В большинстве случаев согласие местных жителей может быть получено, поскольку они отчаянно нуждаются в деньгах и никогда не были свидетелями катастрофических последствий, которые приносит местным землевладельцам уничтожение тропического леса. (Один из наиболее эффективных способов, применяемых природоохранными организациями, чтобы склонить землевладельцев к отказу от выдачи разрешений на вырубку, заключается в том, чтобы отвезти их на территории с уже спиленным лесом и дать пообщаться с несчастными владельцами этих территорий.) Чиновники из министерства по делам леса коррумпированы, не ведают о роли леса в международной экономике, о финансовых ресурсах лесозаготовительных компаний и могут не подозревать о высокой стоимости обработанной древесины. При указанных обстоятельствах варварская добыча леса до тех пор будет считаться хорошим бизнесом, пока эти компании не начнут изгонять из стран — владельцев лесных угодий, пока правительства и местные землевладельцы не перестанут раздавать лицензии и пока не найдутся силы, способные противостоять хищнической вырубке леса.

В других странах, особенно в Западной Европе и Соединенных Штатах, варварская добыча леса стала просто невыгодной. В отличие от ситуации в большинстве тропических стран, западноевропейские и американские девственные леса уже вырублены или быстро исчезают. Крупные лесозаготовительные компании действуют на территориях, которыми владеют на правах собственника или долгосрочной аренды, что дает им стимул для размеренного бизнеса. Многие потребители хорошо осведомлены об экологических проблемах и готовы выяснять, произведена ли продукция, которую они приобретают, с нарушением экологических норм. Что касается государственного регулирования, оно весьма жесткое, а чиновников не так просто подкупить.

В результате некоторые лесозаготовительные компании, действующие в Западной Европе и Соединенных Штатах, все больше беспокоятся не только за свою способность конкурировать с компаниями третьего мира, предлагающими более низкие цены, но и за собственное выживание, или (используя терминологию горной и нефтедобывающей промышленности) за «общественное право на работу». Ряд лесозаготовительных компаний перешел на рациональный способ хозяйствования и пытается убедить в этом общественность, но они сталкиваются с отсутствием доверия к заявлениям от своего имени. Например, большая часть предлагаемых потребителю лесобумажных товаров снабжена этикетками с надписями экологического толка: «За каждое срубленное дерево посажено минимум два». Однако исследования показали, что из восьмидесяти подобных надписей семьдесят семь вообще не соответствуют действительности, а три соответствуют частично. Понятно, что общественность привыкла не придавать значения подобным заявлениям, сделанным такими компаниями.

К обеспокоенности лесозаготовительных компаний об общественном праве и доверии к себе прибавилась и обеспокоенность, связанная с неминуемым исчезновением лесов, составляющих основу их бизнеса. Более половины всех первозданных лесов в мире вырублено или повреждено в течение последних восьми тысяч лет. Но потребление нами лесной продукции увеличивается, и половина указанных лесных потерь приходится на минувшие пятьдесят лет — лес вырубался, например, для сельскохозяйственных нужд или для производства бумаги, потребление которой по сравнению с 1950 годом выросло в пять раз. Заготовка леса часто является лишь первым звеном в цепной реакции: лесозаготовители строят к лесу дороги, браконьеры используют эти дороги, чтобы охотиться, а фермеры — чтобы основывать поселения. Лишь 12 процентов мировых запасов леса расположены на охраняемых территориях. При худшем сценарии все оставшиеся и удобные для разработки леса вне охраняемых территорий будут уничтожены в течение ближайших десятилетий, а при лучшем сценарии мир сможет рационально удовлетворять свои потребности в древесине, пользуясь небольшой частью (20 или менее процентами) оставшихся лесов, но при умелом хозяйствовании.