Читать книгу "Пятый всадник - Александр Харыбин"

И тут вдруг молнией мелькнула мысль. У меня же есть знакомый, вернее, знакомая, связь с которой отследить в принципе невозможно. И живет она в полусотне километров отсюда. Ну, да. Серпухов, конечно, не областной центр, но и не деревня. Все-таки больше ста тысяч жителей.

В общем, я решил ехать к Наталье.

38

До Серпухова долетел меньше, чем за полчаса. Еще столько же кружил по городу. Если бы помнил ее точный адрес, просто забил бы в навигатор. А так пришлось сначала ехать до вокзала, а потом довериться зрительной памяти. Впереди показался знакомый дом светло-голубого цвета. Волнение заставило сердце забиться чаще. Как же она меня встретит? Ведь за все эти пять с половиной лет я так и не удосужился хотя бы позвонить ей.

Вот эта дверь. За все эти годы она не изменилась. Наталья сейчас может быть на работе, но вероятность этого пятьдесят на пятьдесят. По крайней мере, тогда она работала через сутки.

Постоял перед дверью с минуту, собираясь с силами, потом решительно нажал кнопку звонка. Тишина. Почему-то почувствовал облегчение. Как студент, который только что узнал, что трудный экзамен отложили на несколько дней. Для пущей уверенности сделал еще пару отрывистых звонков и уже собрался, было, уходить, как услышал за дверью легкие шаги. Что-то сжалось внутри. Кто-то подошел к двери и посмотрел в глазок. Затем наступила тишина. И вдруг замок лязгнул, и дверь нешироко открылась, удерживаемая цепочкой.

На пороге стояла Наталья. За дверью было темно, но я все равно безошибочно узнал ее силуэт. Она стояла и молчала, глядя на меня.

– Олег, – наконец тихо произнесла она. Это не было вопросом.

– Здравствуй, Наташ, – ничего другого выдавить из себя не удалось.

Зазвенела цепочка, и дверь широко распахнулась, приглашая меня вовнутрь. Я сделал шаг вперед и обнял ее. Она не сопротивлялась, но и не откликнулась на это мое движение. Она стояла так же, как и тогда, когда я прощался с ней пять с половиной лет назад. Наталья потянулась вперед и закрыла входную дверь. Я ослабил свои объятия. Мы стояли лицом к лицу в темной прихожей и молчали.

– Где же ты пропадал? – тихо спросила она. В вопросе совершенно отчетливо слышался упрек.

– Менты убили близкого мне человека и обвиняли меня в этом убийстве. Мне пришлось скрываться. Я не мог тебе позвонить. Если бы я тебе позвонил, то этим навлек бы на тебя опасность.

Говоря это, я одной рукой гладил ее по плечу, другая ласково теребила волосы. Она мягко отстранила мои руки.

– Пойдем на кухню, что ли. А то стоим здесь, как бедные родственники.

Я двинулся за ней.

На кухне многое изменилось. Похоже, здесь сделали ремонт, хотя и тогда общее состояние было довольно неплохим. Появилась новая мебель. Обычная страсть всех без исключения женщин к постоянной смене обстановки.

Неожиданно в комнате громко заплакал ребенок. Наталья покраснела и побежала туда. Через пару минут она вернулась, держа ребенка на руках. Я не настолько разбираюсь в детях, чтобы так сразу определять возраст, но решил, что ребенку около полугода.

– Это твой? – задал я довольно глупый вопрос.

Она молча кивнула.

– Его сейчас кормить надо. Ты не возражаешь?

И не дожидаясь моего ответа, задрала наверх свитер и сунула ребенку в рот свою грудь. Я опешил, но сделал вид, что ничего особенного в этом не вижу. Будто каждый день при мне не слишком близкие мне женщины кормят детей грудью.

Сейчас, при свете я, наконец, смог ее нормально рассмотреть. Все такая же красивая, ну, разве что, слегка располнела. Но после рождения ребенка это нормальное явление. И волосы, темно-русые прежде, перекрасила в темно-рубиновый цвет. А так за пять с лишним лет в ней мало что изменилось.

– Ты замужем сейчас? – спросил я, втайне надеясь на отрицательный ответ. Сам не понимал, какая мне разница. Решил, что она охотнее поможет, если мужа у нее нет.

Она утвердительно кивнула. Ну, вот – не повезло мне.

– Ты его любишь?

– Знаешь, это вы – мужики можете годами бегать по стране и совершать всякие подвиги, а женщине на четвертом десятке надо думать про семью и детей.

Я воспринял это как отрицательный ответ на свой вопрос.

Она помолчала немного. Ребенок у нее на руках усиленно сопел и кряхтел, явно стараясь высосать все до последней капли.

Вдруг мне сделалось так тоскливо, что хоть вешайся. Я вспомнил, как сидел здесь пять с половиной лет назад. На миг мелькнула мысль, что если бы тогда остался, то все было бы по-другому. И лучше. Не погиб бы Профессор. Сейчас он спокойно готовился бы к Концу Света. База не была бы разрушена. А я не прятался бы от террористов.

– А сейчас от кого ты скрываешься? – вдруг прервал ход моих мыслей голос Натальи. Ударение было на слове «сейчас».

– Почему ты так решила?

– Показалось так мне, – сказала она голосом, в котором явно проглядывали какие-то обиженные нотки, – мне почему-то кажется, что просто так ты бы не приехал.

– Зря ты так. Я просто позвонить тебе не мог, потому, что украли телефон с твоим номером.

Но, встретив ее насмешливо-недоверчивый взгляд, замолчал. Черт! Какие же они догадливые существа – эти женщины.

– Да. Скрываюсь, – решил признаться я, – от арабских террористов. Узнал случайно кое-что лишнее, вот они теперь меня ищут.

Я подумал, что не стоит рассказывать ей все. Во-первых, это слишком долго, да и вряд ли она вообще поверит.

– Так ты хочешь привести в мой дом террористов?

Испуг, промелькнувший в ее глазах, был неподдельным. Я поспешил ее успокоить.

– Нет. Они никогда не смогут тебя вычислить. Потому что я никогда тебе не звонил.

– А тогда – шесть лет назад?

– Во-первых, это было слишком давно. Ну и потом, тот телефон, с которого я звонил, украли. И после этого я несколько раз менял номера и телефоны.

Она покачала головой, давая понять, что мне не удалось развеять ее страхи.

– Не бойся. Поверь мне – террористы к тебе домой не придут.

Наталья скептически посмотрела на меня, снова слегка покачав головой.

– Олег, извини, мне ребенка надо спать укладывать, – неожиданно твердым тоном произнесла она, – и вообще, ты знаешь, скоро муж должен прийти. Если он тебя здесь увидит, то у меня будут неприятности.

Я встал из-за стола, стараясь всем своим видом продемонстрировать печаль и грусть оттого, что должен сейчас уйти. Наталья странно на меня посмотрела и быстро ушла с ребенком в комнату.

Я поплелся в прихожую обуваться. Надев кроссовки, встал у двери, не решаясь открыть, надеясь, что Наталья выйдет меня проводить. Ожидания меня не обманули. Через минуту, видимо, проделав все необходимые процедуры с ребенком, она вышла ко мне.